– Джорекс! – Возмутилась англо-саксонка. – Ну, что ты! Это же из Еврипида, трагедия «Орест», однозначно. «Где мука та, которую назвать – так стынет кровь! И где та кара, люди, божественным решенная судом…».

– Эстер, ты разбираешься в авторах древнегреческих трагедий? – Удивился киви.

– Разумеется да, Джорекс! А разве культурный человек может в этом не разбираться?

– Она прикалывается, – сообщил Наллэ Шуанг. – На самом деле, она считает, что для культурного человека достаточно древнеримской литературы, а древнегреческая, это факультативно, для любителей.

Джорекс внимательно посмотрел на Эстер и Наллэ, а потом погрозил им пальцем.

– Вы издеваетесь! И ставите меня в неудобное положение. Я не представлен хозяину латифундии и, как воспитанный человек, не имею возможности начать разговор…

– Микеле, знакомься, – сказал Наллэ Шуанг, – Этого субъекта с манерами пэра Англии зовут Джорекс Джемс, он из Веллингтона, с Аотеароа, вице-президент «Kiwing Inc».

– Я очень рад знакомству, Микеле, – произнес Джотис, – Уточняю: я приехал в качестве эксперта Антарктического Газового Консорциума по Центральной и Северной Африке.

– Aloha foa! – Объявила Флер Хок-Карпини, внезапно появляясь на сцене. – Па! Ну ты вообще! Кто же держит гостей в воротах? Мама опять будет ворчать на счет того, что подумают о нас соседи! А я не врубилась, Джорекс, на планете смещение полюсов, а я прохлопала ушами? С каких пор Центральная Африка вляпалась в Антарктику?

– Центральная Африка никуда не вляпалась, – ответил Джорекс, – это АГК вляпался в Центральную Африку. Это драматическая история расширения бизнеса. Я расскажу её немедленно, как только сяду за стол, если вы понимаете, мисс, что я имею в виду…

Флер утвердительно кивнула, поправила на бедре узелок лава-лава «lanton-stile» – треугольной серебристой тряпочки, составлявшей в данный момент всю её одежду, и повернулась к капралу Маренго.

– Прикинь, Трин, ты попала в переплет. Ты в этом доме единственная не-беременная женщина, поэтому столом придется заниматься тебе. Типа, традиция, e-oe?

– Я согласна, – ответила капрал. – Но при условии, что сен Чубби Хок не будет вести никаких переговоров, пока я отвлекаюсь на кухонные дела.

– Мама не будет этого делать, – сообщила Флер, – поскольку она спит. И, если мне не изменяет догадливость, будет спать ещё часа два. Такие дела, ага!

– А где мистер Оскэ Этено? – Спросил Джемс.

– На Малом Фиджи, по бизнесу, – Флер махнула рукой на юг, – атолл Келелеву, чуть больше ста миль. Он вернется, к обеду, типа, не позже ужина, короче, он позвонит.

– Тогда, – сообщила Эстер, – мы, вероятно, будем досаждать вам своим навязчивым присутствием до ужина, и никак не меньше.

– Оставайтесь хоть до завтра, – ответил Микеле. – И, кстати, пойдем уже за стол.

За столом агроинженер Карпини тут же наполнил три рюмки домашним абсентом – «зеленухой». Джорекс Джемс сделал глоток, вытер губы ладонью и произнес:

– Об этом я мечтал последние сутки! Вы будете смеяться, но такого тарарама в Новой Зеландии не было со времен славной борьбы за титул столицы Миров Толкиена. А вы знаете, что у меня оркское имя? Мама и папа в юности обожала ролевые игры. Сейчас, правда, мама предпочитает фитнесс и астрологию, а папа – покер, портер и политику… Политику, ребята! Он прожужжал мне все уши: «Джорекс, мальчик мой, тебе зверски повезло с этим заказом! Там, на острове Росса будет делаться большая политика…».

– И что там? – заинтересовалась Флер.

– Ну, что может быть на острове с вулканом по имени Террор?

– А мне казалось, вулкан называется Эребус.

– Верно, юная леди. Эребус там тоже есть, он на западной стороне острова, и он более известен, поскольку действующий. А вулкан Террор на восточной стороне, потухший, однако, эта фурия, Диззи Крузо почти зажгла его снова. Она – главный PR-maker АГК. Тунгусский метеорит, а не женщина. Бешеная идея судить таиландских исламистов в конференц-зале отеля на склоне вулкана Террор, принадлежит ей.

– Внушает, – оценил Карпини. – А террористы достойные, или так, мелкая рыбешка?

– Есть один крупный, – сообщил Шуанг, закуривая сигарету. – И один некрупный, но вкусный. Остальные – мелочь, а одна из женщин обычная мадмуазель Дю-Кло.

– Как вы сказали? – Переспросил Джемс.

– Ну это же азбука, – заметила Флер. – Такая фемина ловит целевой объект м-пола на предложение коммерческого секса за демократичную цену, а в уютном уголке капает объекту в «du» – double whiskey дозу «clo» – clophelinum, а когда объект отключается, присваивает его наличные деньги, кредитные карточки и прочее. Этим и живет.

Эстер захлопала в ладоши.

– Замечательно! Флер! На Элаусестере я буду брать у тебя уроки сленга, составлю толковый словарь, и навсегда войду в анналы мировой лингвистики!

– Aita pe-a, Эстер. По-любому, нам три недели бездельничать.

– Понимаешь, Джорекс, – пояснил Шуанг, – Флер и Эстер в конце года вместе едут на острова Элаусестере рожать. Там хорошая обстановка для этого, и технология.

– У вас интересные гендерные обычаи, – сказал Джемс, сделав ещё глоток зеленухи.

– У нас разумные обычаи, – отозвалась капрал Трин Маренго, ловко строгая фрукты и овощи для салата любимым штык-ножом Чубби Хок, – а мне интересно, кого доктор Шуанг считает крупной дичью, и кого – некрупной, но вкусной?

– Мулиа Эн-Нахил из Саудовской Аравии и Аджан Гелчар из Турции, – ответил Наллэ.

– Первый утверждает, – напомнил новозеландец, – что он член попечительского совета фонда, финансирующего клинику, а второй – что он врач и вроде бы так и есть.

Наллэ Шуанг утвердительно кивнул.

– В том-то и дело, что так и есть. Эн-Нахил это фигура! Финансовый мастер-курьер. Человек, который получал в азиатских и африканских банках наличные деньги и далее распределял их среди лидеров исламистских ячеек. Он раздавал взятки на европейских таможнях за провоз оружия и боеприпасов под видом гуманитарных и медицинских грузов. Он много знает, и это большая удача, что он попался. Странно, что Ним Гок распорядился отдать Мулиа Эн-Нахила новозеландцам.

– Ничего странного, – возразила Флер. – У Ним Гока появился более информированный источник и он сбросил более слабую пищалку в другой огород. Обычное прикрытие.

– Как вы сказали, мисс? – переспросил новозеландец.

– Это тоже азбука, – пояснила она, – Фигурант рангом повыше, чем Эн-Нахил сидит на крючке у Ним Гока, и сдает свои контакты, а спецназ РККА обрубает их, и появляется подозрение, что сдает Эн-Нахил, а обрубает новозеландский спецназ.

– Обрубает в каком смысле?

– Ну, типа так, – невозмутимо сказала Флер, провела ладонью на уровне своего горла, и добавила. – Это по классике, как в учебнике на примерах из 1-й и 2-й Холодных войн. Прикол в том, что если Эн-Нахил как-то выйдет на свободу, то его шлепнут свои же.

– Чёрт! – Буркнул Джемс. – Что, и Аджана Гелчара тоже… Э… Шлепнут свои же?

– Не знаю. А чем он занимался?

– Он врач из Турции, – напомнила ей Эстер. – Об этом, кажется, уже говорили.

– Я поняла, что он, как бы, врач. А что конкретно он делал под этим прикрытием?

Микеле Карпини повернулся к Шуангу.

– Представляешь? Вот так всегда. За столом только и разговоры, что о легендах и прикрытиях. Будто не бывает людей с нормальными человеческими профессиями.

– Но, па, – возразила Флер, – он террорист, значит, врачебная практика – прикрытие.

– Э, нет, – Шуанг отрицательно покачал ладонью, – Все сложнее и интереснее. Аджан Гелчар действительно врач, он учился в Германии, стажировался в Сингапуре, потом приехал в Таиланд и работал сначала в крупной клинике в Бангкоке, а через 15 лет, получив хорошую репутацию, открыл маленькую мусульманскую клинику в Паттайе. Добавлю: у Гелчара есть жена и четверо детей. Он написал десяток научных стаей по клинической диагностике энтеритов. Он очень много работал…