– Почему арабы – «даже»? – Спросила Абинэ.

– Я сказал «даже»? Ха! Как-то само вырвалось. Наверное, из-за дурацкого TV-ящика, в котором специально путают арабов и мусульман… Как будто ислам, это генетическая болезнь вроде наследственной дебильности. Вот ведь чертовщина: всем известно про Синдбада-морехода, про эру арабских географических открытий, но по TV-ящику и в Европе, и в Америке грузят только про долбанного Магомета и исламский джихад.

– Я ненавижу телевизор, – негромко сказала Лианелла и, повернувшись к Дженифер, добавила. – Я не про такие программы, как «За горизонт», я про «большое TV».

Австралийка понимающе кивнула.

– Да. Я даже знаю афоризм: «Not you watch Big TV, but Big TV watch you».

– Я не догнала, – призналась Абинэ.

– Это, – пояснил Винсмарт, – кто-то перефразировал Оруэлла: «Big brother watch you». Помнишь, когда мы были в Канаде, я тебе рассказывал, как устроен и как действует национальный телеканал «Canadian Broadcasting Corporation», CBC…

– E-o! – Она хлопнула себя по лбу. – Просто у меня вылетело из мозга. Кто не смотрит национальный телеканал, тот не знает кодовых словосочетаний и вызывает у соседей подозрение, а спецслужба опознает его, как потенциального врага государства.

– Но, в Канаде за это нельзя преследовать, – добавил Винсмарт. – Свободная страна.

– …Но можно относиться негативно, – ответила Абинэ, – это ты мне тоже объяснял.

– Да, – Винсмарт подмигнул ей, – как любят говорить канаки: свобода это возможность делать то, что кому-то не нравится. В частности то, что не нравится большинству.

– К дьяволам в ад эту долбанную политику! – Воскликнул Орквард. – Лучше скажите: говорящие шимми, или, как их тут уже назвали «блабби», это раса людей, или нет?

Винсмарт пожал плечами.

– Это вопрос договорного определения.

– Ха! Ты хочешь уйти в сторону, верно, док Джерри. Мол наука этим не занимается, и договаривайтесь, как хотите. А мне кажется, что наука должна этим заниматься! Это, между прочим, центральный вопрос! Если этим определением не займется наука, то займутся попы. Я понимаю, для меганезийцев это не так актуально. Если любой поп откроет здесь пасть на эту тему, то его моментально накормят свинцом…

– Гисли! – Со вздохом, произнес Винсмарт. – Ну не при ребенке же!..

– Это я для красного словца, – пояснил гренландец. – Так что с определением?

– Знаешь Гисли… – Винсмарт сделал паузу, чтобы вытащить из кармана сигару. – Я бы выделил несколько пунктов. Первый пункт – разумность. Понятно, что блабби вырастут разумнее, чем выходцы из ряда социумов и, вероятно, прав у блабби окажется больше.

– Ты серьезно? – Перебила Дженифер.

– Да, – он кивнул. – Это прямое следствие того, что мы говорили об интеллекте. И это социальный факт для конкретной страны, где мы находимся. Так?

– За этот тезис, – предупредила она, – кто-нибудь наверняка обругает тебя расистом.

– Я понимаю. Но я уже привык. Второй пункт – искусственность. Помимо нынешнего состояния блабби, следует учитывать ещё и потенциал новых генных модификаций.

– ещё раз менять гены потомства не спросив, не спросив родителей, да, док Джерри?

– Вероятно, да, – подтвердил Винсмарт, – и третий пункт. Блабби, это всё же другой биологический вид. Они не могут скрещиваться с homo sapiens.

– Почему не могут? – Спросил Орквард, – я читал в «Nature», что у нас с бонобо геном совпадает на 98 процентов.

– Да. Но у нас разное число хромосом. У человека гаплоидный набор 23 хромосомы. У бонобо и у шимпанзе – 24. На неком этапе эволюции, в той ветке, которая привела к человеку, у двух хромосом произошла транслокация и получилась одна хромосома. А число хромосом в ветке, которая привела к шимпанзе и бонобо, осталось старым. Как известно, межвидовая гибридизация возможна лишь при равном числе хромосом.

Гренландец задумчиво заворчал, запустив обе пятерни в свою рыжую шевелюру и интенсивно помассировал макушку, видимо надеясь, что это поможет думать.

– Так… Транслокация… Ну… А почему она произошла?

– Не знаю, – признался Винсмарт. – Есть разные объяснения, но в общем это не такое редкое явление в эволюционных цепях, так что ничего удивительного в нем нет. Оно неплохо изучено на различных культурах микроорганизмов. Методом искусственной транслокации выведено несколько GM-видов дрожжевых грибков…

– Вот! – Перебил гренландец. – Тогда почему гибридизация невозможна?

– Э… – Винсмарт повертел в пальцах незажженную сигарету. – Я ведь это объяснил.

– Да, – согласился Орквард, – ты объяснил, почему человек и бонобо сейчас не могут скрещиваться, и ты объяснил, как сделать, чтобы это стало возможным.

– Упс… – тихо сказала Абинэ.

Винсмарт, всё же прикурил сигару и покачал головой.

– Знаешь, Гисли, это, конечно, можно попытаться сделать…

– Почему попытаться? – Перебил НФ-литератор. – Если, как ты сказал, методика уже отработана, то можно не попытаться, а сделать.

– ОК. Это можно сделать. И что дальше?

– А разве не ясно? – Удивился гренландец. – Чтобы получить потомство. Ну?

– Зачем? – Спросила Дженифер Арчер.

– Это же просто как репа! – Объявил Орквард и, для убедительности, постучал себя костяшками пальцев по лбу. – Чтобы завоевать космос, вот зачем! Сейчас слушай внимательно. Я тебе объясняю. Есть планета… Ну, например…

– Марс, – предложила Лианелла.

– Отлично! Пусть будет Марс. С воздухом там беда, с водой – тоже беда, волонтеров, конечно, можно найти, но… Сколько примерно?

– Ну, сто, – предложила юная француженка.

– Пусть будет сто, – согласился он. – Ясно, что этого мало для заселения. И тогда мы добавляем к этой сотне человек ещё тысячу блабби с транслокацией. Нет проблем!

– В смысле, – уточнила Лианелла, – у блабби не спрашивают, хотят они или нет?

Орквард потер ладонью нос, вздохнул, и утвердительно кивнул.

– Не спрашивают. А что делать? Не пропадать же Марсу? А так получится колония, ориентированная на рост и развитие, потому что появится потомство. Дети, внуки…

– Ну и какое будет потомство? – Вмешалась Дженифер. – Я уже не говорю про… Э… Технику процесса. Черт с ним, можно через пробирку, как с овечками. Но гибрид получится, как я понимаю, похожим на общего предка, у которого мозгов было ещё меньше, чем у бонобо.

– Так ведь генная модификация! – Напомнил ей гренландец. – Надо ещё что-нибудь подправить в генах, и у потомства получится столько мозгов, сколько надо.

– А зачем такие сложности? – Спросила Лианелла, – если ты решил не церемониться с добровольностью, то гораздо проще взять тысячу людей и выпихнуть на Марс.

– Э, нет, так не годится. Это будет не колония, а космическая тюрьма. И заключенные станут думать не о развитии и не о размножении, а о том, как сбежать оттуда. Совсем другое дело – блабби. Их стартовое поколение не будет врубаться, куда его занесло, а второе и следующие поколения уже родятся марсианскими туземцами. Кстати можно, наверное, что-нибудь ещё подправить в генах, чтобы им на Марсе было хорошо.

– Ты предлагаешь сконструировать марсианских гоминид? – Спросил Винсмарт.

– Да, а какие у тебя возражения?

– Одно возражение. Условия Марса не подходят даже наиболее выносливым земным микроорганизмам. Ребята из «Ктулху-колледжа» вместе с канадцами и французами сконструировали псевдобионтов, нечто вроде предельно примитивных бактерий для марсианских условий, но, там нет почти ничего общего с земной биохимией.

– Ладно, – согласился Орквард. – Тогда приспособим блабби так, чтобы им хватило минимального терраформинга Марса. До климата земных Гималаев. ОК?

– От того, что я соглашусь, – заметил Винсмарт, – терраформинг Марса не произойдет.

– Я понимаю, док Джерри. Ну, а можно ли сыграть с генами так, чтобы блабби смогли комфортно себя чувствовать на Эвересте? Атмосферное давление втрое ниже, чем на уровне моря, а температура ночью может падать до минус 60 по Цельсию. Но заметь: альпинисты провели несколько восхождений на Эверест без кислородного аппарата!