– Готово, – отрапортовал стрелок.

– А можно получить комментарий для прессы? – Спросила Берилл.

– Нужно! – ответил тан-командор. – Есть договоренность с конфедератами, в смысле, с властями королевства Малайзия-Лумпур, что они не будут поддерживать флоты трех султанов: Келантана, Терегану и Паханга. А мы слышим модерновый малозаметный эсминец конфедератов, который курсирует вдоль берега Теренгану и ищет подлодки.

– Конфедераты тоже муслим, – заметил Санта-Клаус. – О чем с ними договариваться?

– Muslim must die, – лаконично добавила Кикимора.

Берилл резко покачала головой, выражая несогласие с последними двумя репликами.

– Это предубеждение! Я знаю нескольких мусульман, которые очень хорошие люди.

– Думай, как хочешь, гло. – Гууй пожал плечами. – Но, по-моему, ты ошибаешься.

– Давай, я останусь при своем мнении, ладно? – Ответила она. – А ты не мог бы мне объяснить, почему сраная проблема в том, что они ищут здесь субмарины?

– Ты все увидишь, когда мы придем к этим островкам, – пообещал он.

– ОК, – согласилась австралийка. – А красные кхмеры уже высадились на островки?

– Красные кхмеры, – ответил тан-командор. – Они, как бы…

…

Красные кхмеры высадились на кластерах Дунгунг и Ланг-Реданг сутки назад под покровом темноты на субмаринах I-400L (облегченных репликах японских подводных авианосцев). К моменту начала ракетного обстрела нефтегазовых промыслов три батальона спецназа РККА уже распределились по островкам и затаились в пещерах, трещинах скал, зарослях кустарника и на свалках около туристских бунгало. Бойцы, прекрасно обученные для скрытных действий в тропических ландшафтах, спокойно наблюдали за прибытием подразделений султанской гвардии, за развертыванием мобильных систем залпового огня на восток и северо-восток, откуда (по убеждению генералов штаба Теренгану), возможна была атака «марксистских агрессоров».

Через несколько минут после ожидаемого объявления по CNN поступил сигнал – и началась бесшумная, стремительная и аккуратная операция по зачистке, опять под покровом темноты. Бойцы РККА привычным, отработанным методом пускали в ход стилеты и десантные ножи, метательные топорики и духовые трубки с отравленными стрелами. Ни одного выстрела. Ни одного взрыва. Только шорохи и пение цикад.

Дальше – правильная работа с некомбатантами. Сомнительные приезжие персоны с полуострова ликвидируются. Все. В живых теперь только туристы – они подлежат эвакуации, и та часть местного персонала, которая не смылась на полуостров (хотя гвардейцы их не удерживали) – эти могут остаться, если хотят. Местное население пригодится новой власти. Чтобы не возникла паника, бойцы РККА переодеваются в знакомую всем телезрителям эмоционально-позитивную униформу морского патруля австралийских «Lifesavers»: красные шорты, желтые рубашки с красным логотипом и красно-желтые кепи. И (это существенно) доброжелательные улыбки на простоватых индокитайских физиономиях. На таком фоне автомат за плечом на ремне кажется некомбатантам просто немного неприятной спецификой «горячей точки», но никак не угрозой, при виде которой полагается впадать в истерику или шлепаться в обморок.

…Субмарины I-400L, стоящие у пирсов, вызвали у туристов некоторые опасения, но «Lifesavers» авторитетно объяснили, что эти гражданские спасательные транспорты, построенные на основе японских и манчжурских подводных авианосцев гораздо более надежны, чем надводные пассажирские суда. Очень кстати оказалось то, что широкие горизонтально-направленные люки авиа-ангара I-400L вызывали на порядок меньше инстинктивного страха, чем вертикально-направленные люки обычных субмарин. Для отправки надо было только, чтобы исчез малазийский эсминец «Хэви-Блом», который сканировал море сонаром. Германские судостроители замечательно выполнили этот проект, корабль был защищен от многих угроз, но не от низкого качества экипажа.

Yeka находился в полумиле от наибольшего островка в кластере Дунгунг, когда на горизонте справа по курсу что-то ярко полыхнуло и замерцало оранжевым. А через полминуты донесся тяжелый удар грома.

– Эти тоже раззявы, – буркнул Санта-Клаус, – проспали робота-камикадзе в борт.

– Кто? – Не поняла Берилл.

– Те, кто на малазийском эсминце, нарушившем договоренность, – пояснил Гууй. – Их протаранила простая пластиковая летающая торпеда, шедшая на сверхмалой высоте.

– И что теперь? – Спросила она.

– Без изменений, – ответил тан-командор, – сейчас мы придем на островок, где начался процесс эвакуации. Ты уже можешь снимать видеорепортаж.

Впереди около скупо освещенного пирса стояла субмарина I-400L. Изящный тускло блестящий стеклопластиком 120-метровый корпус с низкой башенкой надстройки, в которую был вписан горизонтальный цилиндр ангара, в данном случае выполняющий функции пассажирского салона. Едва Yeka причалил, Берилл, уже успевшая со своей видеокамерой вылезти на броню, перепрыгнула на настил пирса. В воздухе ещё стоял изрядный запах нефтяной гари, и она чихнула раза четыре, прежде чем сказать:

– Hi! Я Берилл Коллинз из «Sidney WIN Television»! Как тут дела?

– Здравствуйте, – смуглый невысокий жилистый молодой мужчина индокитайской внешности, одетый в желто-красную униформу, улыбаясь, подошел к ней и, вежливо поклонившись, протянул руку, – Кхеу Саон, линейный командир.

– Линейный командир чего? – Спросила она, пожимая его ладонь и одновременно окидывая взглядом длинную вереницу усталых пестро одетых людей с чемоданами, сумками и рюкзаками, перемещающихся в направлении ангара подлодки.

– Линейный командир спецназа РККА, – шепотом уточнил он. – Но, пожалуйста, не говорите об этом громко. Из-за буржуазной пропаганды у людей из западных стран сформировалось неправильное отношение к нам.

– ОК, – она кивнула. – А можно я поговорю с туристами?

– Да, конечно, – он кивнул. – Только не долго. Скоро подлодка выходит в море.

Она кивнула и сходу выбрала перспективных собеседников, молодую пару лет 25 – 30 англосаксонской внешности и довольно спортивного типа.

– Здравствуйте! Я Берилл Коллинз…

– Да, мы услышали, – быстро отреагировал парень. – Я Дэмис Эпплруд, а это Рэннон.

– Я жена этого афериста, – включилась та. – Мы из Анкориджа, штат Аляска.

– Я не аферист, – возразил он. – Откуда я мог знать?

– Блин! Дэмис, без обид, но я тебе сказала сразу: не хрен ехать к исламистам! Знаешь, Берилл, я серьезно отношусь к религии, я считаю, что у каждой религии есть эгрегор, а Дэмису религия по фиг, и он всегда стебется… Дэмис, скажи: я предупреждала, что у ислама хреновый эгрегор?

– Но ребята же ездили в прошлый сезон, и всё было ОК, – снова возразил Дэмис.

– Блин! – Возмутилась Рэннон, – ты всегда с этим своим скептицизмом найдешь увертку!

– Ладно, ты была права, а я облажался. Идет?

– Ты милый, – сообщила она и чмокнула его в щеку. – Так вот, Берилл, эти исламские армейские уроды заявили, что мы тут в карантине по подозрению на свиной грипп.

– А куда исчезли эти армейские? – Спросила Берилл.

– Видимо, они удрали, – предположил Дэмис, – когда приехали вооруженные lifesavers.

– Вот что! – Произнес стоявший рядом коренастый краснолицый мужчина в ковбойской шляпе, джинсах и клетчатой рубашке. – Я из Копенгагена. Первое, что я сделаю, когда вернусь домой: соберу наш рыболовно-охотничий клуб и наш профсоюз, и мы снесем мечети в нашем городе, одну за другой, все до последнего камешка!

– А я из Бильбао, – сообщил другой мужчина, чем-то неуловимо похожий. – Я тебя поддерживаю. У нас, правда, расплодились всякие борцы за права макак, но у меня в чулане есть отличное помповое ружье 12-го калибра и куча патронов с картечью.