Придя в бешенство от ее поведения, у Майкла совершенно из головы вылетело, что в комнате находятся также Калеб со Стерлингом.

- Не кажется ли тебе, что для начала следовало поставить в известность нас?

В ответных словах ее послышалось неверие:

- Нас?! Кого это «нас»? Разве «ты» не означает просто «ты»? Ты просто сорвал бы поручение.

- Нет, Кассандра, - отрезал он.

- Ты не вправе решать за меня, Майкл. – Она перевела взгляд на Калеба. – Нужно ли использовать меня, чтобы помочь?

- Я твой спутник жизни, - категорично заявил Майкл. Плевать он хотел на слова Калеба. Только не с Кассандрой.

Ее взгляд резко метнулся к нему, и Калеб вмиг был забыт.

- Нет, не он, - поправила она. – А некая биологическая, физиологическая связь не дает тебе права принимать за меня решения.

Чувство собственника пронзило каждую клеточку нервного окончания.

- Да черта с два.

Калеб со Стерлингом поднялись и гуськом направились к двери, явно посчитав, что они тут лишние. Ни Майкл, ни Кассандры даже не заметили этого.

- Ты не можешь то возникать, то исчезать из моей жизни, - закричала Кассандра, – а потом щелкать пальцами и ждать моего повиновения. Тебе меня не испугать.

Он, сграбастав девушку в объятия, швырнул на постель и надвинулся на нее.

- Тебе стоит бояться, Кассандра.

Ее подбородок вздернулся, отчего полные губы стали ближе, маня, словно умоляя поцеловать их.

- Я не боюсь, - заявила она. – И что ты с этим сделаешь?

Что он с этим сделает? Именно то, что поклялся себе больше никогда не делать. Майкл вдавил ее в постель, раздвигая Кассандре ноги. Вжавшись стальной длиной члена в теплую развилку между ее ног, мужчина припал к ней в долгом поцелуе, глубоко проникая языком и дегустируя сладость.

Кассандра застонала в его рот, обвивая руками его за шею и льня всем телом. Рука властно прошлась по ее ребрам и стала грубо ласкать высокие, пышные холмики грудей. Следующий легкий стон был Майклу наградой и оказался таким чертовски сладостным, что почти уничтожил те крупицы, что остались от его контроля. Цепляясь за тонкие нити самоконтроля, Майкл оторвал свой рот от ее.

- Ты не подвергнешь себя опасности, - приказал он, не сводя с нее взгляда. – Не подвергнешь.

- Может, я и не являлась частичкой твоей жизни, зато я была частью этой войны. Может, я не частичка твоей жизни, зато я по-прежнему часть этой войны. И ничего тебе не изменить.

- Кассандра…

Девушка прижала палец к его губам.

- Твой деспотизм сексуален, но только когда он внутри меня, - предостерегла Кассандра, голос ее обдавал пьянящей смесью гнева и обольстительности, толкающей мужчину за грань. – Порой это дико раздражает. Так что или раздевайся, или заткнись.

- Я не собираюсь молчать, - произнес Майкл.

- Замечательно, - шепнула она.

Значит, он собирается раздеться. Майкл грубовато ущипнул ее за нижнюю губу, и Кассандра выдохнула, нежно замурлыкав.

- Даже когда я голый и погружаюсь в тебя, Кассандра, - сказал он, - ответ все тот же: нет.

Девушка лукаво улыбнулась.

- Еще посмотрим.

Брок, хватая ртом воздух и продирая когтями дорогу сквозь надвигающийся мрак, вырвался из темной сонной воронки, где дух как бы парил вне тела. От налетевшей волны энергии он рывком сел, ощутив под спиной прохладную, жесткую поверхность. Глаза заморгали на свет – сфокусировались и вот длинные черные линии исчезли. Уэст опять заморгал, пытаясь сконцентрироваться. Прутья. Его окружали прутья. Он был в огромной клети. Клеть. Ему что, снится это?

Медленно голова наклонилась вниз, и в смятении, смешанном с недоверием, он обнаружил, что наг, как в день своего рождения. Еще раз, с усилием выдохнув, он просканировал помещение, воспоминания постепенно стали возвращаться. С двух сторон на клеть были направлены камеры. Брок зажмурился и пожелал все вспомнить. Мост. Инъекция. Джоселин.

Знойные женственные изгибы, эти огромные, голубые глаза. Стоило ее образу заполнить его сознание, как член встал по стойке смирно.

С гримасой на лице потянулся рукой к ноге, когда в голове всколыхнулись воспоминания о Пауэлле, вонзающем нож для разрезания писем в его ногу. Боль. Коснулся ноги. Нет ничего. От осознания того, что это произошло, потому что Уэст отныне джитэк, Уэст возликовал. Он обратился.

От следующего воспоминания сердце вдруг пустилось вскачь. Пауэлл выпытывал у него признание, что именно он снабдил Люсьена «Зеленым шершнем», и в ретроспективе было понятно, что сей вердикт накрылся медным тазом. Придурошный Люсьен. Следовало знать, что он не сумеет сохранить все в тайне. Брок выдохнул, мысленно пробиваясь сквозь туманные воспоминания о боли - признался ли он в содеянном? Облегчение накатило на Уэста вместе с осознанием, что он оказался стойким. Не признался ни в чем, что могло бы поставить под угрозу его шансы стать во главе джитэков или раздавить Люсьена.

В венах забурлил адреналин, мышцы лизнула нежданная вспышка энергии. Брок несколько раз согнул и разогнул руки - каждое движение сопровождалось ощущением мощи, по венам разлилась сила. Переместив вес тела на ладони, Уэст вскочил. В конечностях возросла мощь, и он, запрокинув голову, зарычал от чистейшей радости. Это и было то, чего он так давно алкал. Это – начало его величия.

Однако после того как его руки сомкнулись вокруг прутьев клети, жестоким толчком ему в грудь врезалась действительность. Он заперт. Вдоль стен возвышались компьютеры. К клети вплотную был приставлен длинный стол с электронной аппаратурой. Все о создании клетки. Он был нагим. Запертым. Душевный подъем от трансформации со скрипом замер.

Что за фигня тут творится? Он поморщился. Пауэлл. Одна из его высокоинтеллектуальных игр. Взять под контроль. Так и быть. Пусть поиграет в свои игры, пока Брок изменяет все вокруг до неузнаваемости – а он это сделает.

Резкий толчок, и вдоль позвоночника распространилось покалывание за мгновение до того, как в комнату вошла Джоселин – сексуальные изгибы и длинные, темные волосы.

- Вижу, ты проснулся, - проговорила она, кладя на столешницу перед клетью стопку бумаг. Ее взгляд пропутешествовал по его телу, остановившись на члене. Уже наполовину твердый, он воспарял к жизни.

- И нагишом, - сказал он. – Ты явилась на пип-шоу или как?

- Я пришла к финишу своего начинания, - проговорила Джоселин, облокотившись на стол, голубые глаза сверкнули на него.

Он выгнул бровь.

- Что-что?

- Для того чтобы обеспечить Красной стреле успех, начну с тебя.

- А каким образом моя нагота относится к Красной стреле?

Прошло несколько секунд.

- Генералу захотелось поглядеть на рождение нового человека.

Но ей понравилось увиденное. Из-под полуопущенных век Брок видел, как Джоселин окинула его взглядом. Что-то в Джоселин задевало Уэста и ярящимся смерчем тяжело оседало в груди. Тут в голову ворвались воспоминания о Пауэлле и Джоселин.

- Ты с ним трахалась. – Брок не допустит, чтобы это повторилось.

На лице ее вспыхнуло изумление, прежде чем она рассудительно заметила:

- Да ведь и ты не прочь, не так ли? Ты собираешься вырубить его ту же минуту, как освободишься. – Скрестила руки под полными грудями.

- Желай я кинуть Пауэлла, присоединился бы к Адаму, - промолвил Уэст. – Впрочем, если он снова до тебя дотронется, я сделаю кое-что получше. Я убью его.

Брок никак не мог постичь, почему одна мысль, что Пауэлл касается этой женщины, выворачивала его наизнанку. Без понятия, отчего хотелось сорвать прутья решетки, отшвырнуть их подальше и трясти Джоселин до тех пор, пока та не уяснит, что Пауэлл больше и пальцем до нее не дотронется. По конечностям пронесся пламень, заполоняя сознание. Это разрушало здравый смысл, словно лезвием рассекало мышцы и плоть.

Сощурившись, Джоселин не сводила с него глаз.

- Зачем ты все это говоришь? – полюбопытствовала она. – Ты ведь даже не знаешь меня.