Похабный весельчак, неотразимый «душка»,
Степан
Губан.
Дай водки пареньку, он выпьет целый жбан!
У молодца, что день, то пьяная пирушка.
Его зовут – ха-ха! – в какой-то культкружок
И книжечку суют. «А где ж пивная кружка?
Шалишь! Отчаливай, дружок!»
Не в мысль Губану, что от пьянства
До хулиганства –
Один прыжок.
Теперь Губан познал простую мудрость эту.
За хулиганский нрав и за бандитский зуд
Его привлек советский суд
К суровому ответу.
Пропойный прыщ плетет суду
Нескладную белиберду:
Он хочет на других, таких, как сам, парнишек,
Испуганных, завравшихся лгунишек,
Свалить свою беду.
Герой пивных и пьяных свалок,
В живом строительстве среди добротных балок
И крепких свай – гнилой, отброшенный чурбан,
Как безобразен ты и жалок,
Степан
Губан.
Все ухарство твое – оно насквозь гнилое,
В нем отрыгнулося былое,
Когда таких, как ты, и даже потемней,
Скулодробительных парней,
Питомцев кабака, разгульного кружала,
Деревня старая рожала.
В сивухе – цель твоя и прелесть жизни вся.
Погромной сволочью на пакости подзужен,
Кулацкий прихвостень, ты с темной силой дружен.
На кой ты леший нам сдался?
Кому – трепач такой – ты нужен?
Рабочий – в мастерской, крестьянин – на току,
Малыш – за книгою… Ты от картин подобных
Впадаешь в черную тоску.
Ах, много ухарей завистливых и злобных
Перевидал я на веку:
Под улюлюканье, и свист, и матершину
Я – сельский пастушок – шел в город «на машину».
Когда на прошлое свое я оглянусь,
Я снова вижу всю осклабленную гнусь,
Подобную тебе, от подвигов которой
Осталась у меня обида до сих пор.
Будь я твоим судьей, тебе со всею сворой,
Что служит прошлому опорой,
Безжалостный я б вынес приговор!
Так пахарь-труженик в борьбе с травою сорной,
Чтоб урожай не вышел плох,
Рвет, с корнем рвет рукой безжалостно-упорной
Весь мусорный бурьян и злой чертополох.
