1939 ОДНО ПРОШУ-HE ИЗБЕГАЙ МЕНЯ… Одно прошу: не избегай меня. Твое рукопожатье — мне отрада. Ты стал глухим? Тебя мне слышать надо. Ты стал немым? Твой дух — моя броня. Ты стал слепым? К себе в поводыри Прими меня, твоим я буду взглядом. Позволь, как прежде, быть с тобою рядом, Как прежде, мне доверье подари. Не говори: «Я ранен, я калека!» Поддержки не^чурайся, как чумы. Неверье недостойно человека. Тот несвободен, кто другому нужен. Я без тебя во мраке безоружен. Но я не только я. Я — это мы. 1939 ЛЮБОВНАЯ ПЕСНЯ ПЛОХИХ ВРЕМЕН Все наши встречи — дружбе не порука, Хотя с тобою были мы близки. Когда в объятьях грели мы друг друга, Мы друг от друга были далеки. И встреться мы сегодня на базаре — Могли б сцепиться из-за связки лука: Хотя в объятьях грели мы друг друга, Все наши встречи — дружбе не порука. О ПЬЕСЕ ШЕКСПИРА «ГАМЛЕТ» В ленивом и обрюзглом этом теле Гнездится разум, словно злой недуг. Тут блеск мечей, и шлемов, и кольчуг, А он тоскует о разумном деле. Пока над ним не загремит труба И Фортинбрас под грохот барабанов Не поведет на бой своих болванов, Чтоб Данию покрыли их гроба. Вот наконец объят негодованьем Так долго колебавшийся толстяк. Пора покончить с жалким колебаньем! О, если бы, избавясь от химер, Он водрузил над Данией свой стяг, Явил бы всем он царственный пример. О СТИХОТВОРЕНИИ ШИЛЛЕРА «КОЛОКОЛ» Читаю: пламя — благо для того, Кто смог набросить на него узду, А без узды оно страшней всего. Не знаю, что поэт имел в виду. В чем суть столь необузданной стихии И столь полезной — если автор прав? Как прекратить ее дела лихие, Смирить ее не благонравный нрав? О пламя, пламя, о природы дочь! В фригийской шапке шествуя мятежно, По улицам она уходит в ночь. Прошли повиновенья времена! С прислугой обращались слишком нежно? — Так вот чем отплатила вам она! О СТИХОТВОРЕНИИ ШИЛЛЕРА «ПОРУК А» В такие дни нам с вами процветать бы! Дамон у Диониса был в долгу. Тиран сказал: «Я потерпеть могу». И смертника он отпустил на свадьбу. Заложник ждет. Должник, стрелой лети! Ты, даже зная, что тому, кто ловок, Проститься может множество уловок, Вернешься, чтоб заложника спасти. Святым тогда считался договор, Тогда еще блюли поруку верно. И пусть должник летит во весь опор, Жать на него не следует чрезмерно. Нам Шиллером урок достойный дан: Тиран-то был добряк, а не тиран! О ПЬЕСЕ КЛЕЙСТА «ПРИНЦ ГОМБУРГСКИЙ» О бранденбургский парк былых времен! О духовидцев тщетные мечтанья! И воин на коленях — эталон Отваги и законопослушанья! Лавровый посох очень больно бьет, Ты победил наперекор приказу. Безумца оставляет Ника сразу, Ослушника ведут на эшафот. Очищен, просветлен, обезоружен Опальный воин — и крупней жемчужин Холодный пот под лаврами венка. Он пал с врагами Бранденбурга рядом, Мерцают пред его померкшим взглядом Обломки благородного клинка. 1940 ФИНЛЯНДИЯ 1940 Мы теперь беженцы В Финляндии. Моя маленькая дочь Вечерами сидит дома и ругается, Что никто из детей с ней не играет. Она немка, Разбойничье отродье. Когда я повышаю голос в споре, Меня призывают к порядку. Здесь не любят, Когда повышает голос Разбойничье отродье. Когда я напоминаю своей маленькой дочке, Что немцы народ разбойников, Мы оба радуемся, что их не любят, И оба хохочем. Мне противно смотреть, Как выбрасывают хлеб, Потому что я родом из крестьян. Можно понять, Как я ненавижу войну! Наша финская приятельница Рассказала нам за бутылкой вина, Как война опустошила ее вишневый сад. Оттуда, она сказала, вино, которое мы пьем. Мы опорожнили наши стаканы В память о расстрелянном вишневом саде И в честь разума. Это год, о котором будут говорить. Это год, о котором будут молчать. Старики видят смерть юнцов. Глупцы видят смерть мудрецов. Земля уже не родит, а жрет. Небо источает не дождь, а железо. РЕКВИЗИТ ЕЛЕНЫ ВАЙГЕЛЬ Скамейка, зеркало в надтреснутом овале И штифтик грима: с ролью на коленях Она садилась здесь; и невод — опускали Его в оркестр во время представленья. А вот глядите — из времен гоненья Доска для теста, стоптанный башмак И медный таз — черничное варенье Варила детям в нем; продавленный дуршлаг. Все на виду, чем в радости и в горе, Своем и вашем, правила она. О драгоценная без гордости во взоре! Актриса, беженка, служанка и жена. |
