И пришли они в своих рубахах коричневого сукна,
А хлеба и масла уж нет.
И пожрали единым махом
все, что было в горшках, до дна,
Весь наш скудный обед.
— Здесь можно поселиться! — кричат они.
— Здесь будем веселиться! — кричат они, —
Минимум тысячу лет!
– Ладно! — ветви сказали,
Но ствол безмолвно ждет.
– Давай! — орут гости в зале.
Но хозяин предъявит счет!
И они ищут теплых местечек,
тащат стол «рококо» в кабинет,
Нажимают небрежно звонок.
За расходы никто не ответчик,
счету средствам казенным нет —
Всякий взял себе, сколько мог!
— Здесь нравится нам лично! — кричат они.
— Здесь можно жить отлично! — кричат они
И сидят во дворцах без сапог.
– Ладно! — ветви сказали,
Но ствол безмолвно ждет.
– Давай! — орут гости в зале.
Но хозяин предъявит счет!
И они патрулируют по двое
и стреляют в любого из нас
Тычут в горло нам сталь штыков.
Но три марки за этот подвиг
платит им золотая казна —
Их волчий обычай таков.
— Здесь можно поживиться, — кричат они.
— Казна не истощится, — кричат они, —
До скончанья веков!
– Ладно! — ветви сказали,
Но ствол безмолвно ждет.
– Давай! — орут гости в зале.
Но хозяин предъявит счет.
Маляром бесноватым выкрашен в коричневое их дом,
Жизнь окрашена в тот же цвет.
— Недовольным зубы повыкрошим,
упирающихся перебьем,
Сильнее нас в мире нет!
— Мы рассчитали точно! — кричат они. —
— Мы рейх построим прочно, — кричат они, —
На тысячи тысяч лет!
– Ладно! — ветви сказали,
Но ствол безмолвно ждет.
– Давай! — орут гости в зале.
Но хозяин предъявит счет!
