Говорят, что в Нью-Йорке

На углу Бродвея и Двадцать шестой авеню

В зимние месяцы каждый вечер становится человек

И, обращаясь с просьбой к прохожим,

Обеспечивает ночлегом собирающихся там бездомных.

Мир от этого не изменяется,

Отношения между людьми не улучшаются,

Век эксплуатации от этого не сокращается,

Но несколько человек получают ночлег,

На одну ночь укрываются от ветра.

Снег, предуготовленный им, падает на мостовую.

Человек, не захлопывай книгу, которую ты сейчас читаешь.

Несколько человек получают ночлег,

На одну ночь они укрыты от ветра.

Снег, предуготовленный им, падает на мостовую.

Но мир от этого не изменяется,

Отношения между людьми не улучшаются,

Век эксплуатации от этого не сокращается.

Власть исходит от народа.

— Но куда она приходит? —

Да, куда ж она приходит?

До чего ж она доходит?

И откуда происходит?

Полицейский выходит из дома.

— Но куда же он приходит? — и т. д.

Вон отряд шагает важный.

— А куда же он шагает? —

Да, куда же он шагает?

Ведь куда-то он шагает!

Дом обходит трехэтажный…

— Но куда же он шагает? —

И т. д.

Эти власти — вот напасти —

Вдруг застыли на дороге.

— Это что там на дороге? —

Что-то есть там на дороге!

Вдруг как гаркнут грозно власти —

— Живо уносите ноги!

— Разойтись? Уйти с дороги?

Почему ж уйти с дороги?

Что за митинг? Живо! Слазьте!

Кто-то спрашивает что-то?

Задает вопросы кто-то?

Почему-то, отчего-то!..

Дали тут, конечно, власти

Очередь из пулемета.

И тогда свалился кто-то,

Как-то сразу отчего-то

Повалился наземь кто-то.

Власти ходят по дороге.

— Кто лежит там на дороге?

Кто-то протянул тут ноги,

Труп какой-то на дороге.

Э, да ведь это народ!

Как, в самом деле народ?

Да, в самом деле народ.

Рабочий, спеши! Ныне право дано

Осесть и тебе, непоседе.

Ты можешь купить себе землю равно

Близ озера Ваннзее

И близ Николасзее.

Зачем ты мечтаешь о жалком обеде,

Когда на именье, когда на наследье

Нам право дано?

Отныне оно

Парламентом нашим провозглашено.

Рабочий, постой-ка! Участок ведь тот

Другому уже продается,

Который по праву именье найдет

Близ озера Ваннзее

И близ Николасзее.

Теперь погоди-ка, пока он загнется,

И снова именье тебе улыбнется,

Возьмет его тот,

Чей тучен живот:

Он право свое в кошельке обретет.

Конституция про нищих не забыла,

Это нынче каждый честный нищий

Скажет откровенно.

Если бы у нас жилище было,

Было бы тогда сие жилище

Неприкосновенно.

Кто посмеет тронуть нас? Нахала

Суд тотчас же призовет к ответу,

Суд с нахала взыщет.

Нам жилище бы принадлежало,

Если б нам принадлежало где-то

Вообще жилище.

Потому как нет у нас жилища.

Под мостом приходится бродягам

Спать обыкновенно.

Под мостом холодный ветер свищет.

Там мы, не знакомы с этим благом —

Неприкосновенным.

Ах, доктор, ведь нынче просто…

Вздор, вы помогать должны

Естественному приросту

Населенья своей страны.

Ах, доктор, ведь мы без крыши…

Вздор, есть же у вас кровать?

Пока вас никто не слышит,

Советую помолчать.

Для армии непобедимой нашей

Придется вам, дружочек, стать мамашей.

И скажу вам притом: рассудите о том,

Что послужите делу своим животом.

Рожаем, и весь разговор.

Ах, доктор, мы нищи и тощи,

Куда нам иметь детей?…

Безработным, фрау Реннер, проще:

Рожай, да и богатей!

Ах, доктор!.. Рыдать без причины,

Поглаживая живот?

Государству нужны мужчины,

Рабочие — на завод.

Для пользы всей промышленности нашей

Придется вам, фрау Реннер, стать мамашей.

И скажу вам притом: рассудите о том,

Рожаем, и весь разговор.

Ах, доктор, нам так некстати…

Как вы не возьмете в толк:

Резвились ночью в кровати,

Теперь уплатите долг.

Фрау Реннер, закон не шутка,

Для вашего блага он.

Советую вам не лишаться рассудка

И помнить: закон есть закон.

А потому во имя мощи нашей

Придется вам, фрау Реннер, стать мамашей.

И скажу вам притом: рассудите о том,

Что послужите делу своим животом.

Рожаем, и весь разговор.