Услышав эти слова, Айша ответила:

— Да, я забыла. Твое сердце тоже страдает, Аллан, потому что ты хочешь увидеть лица тех, кого больше уже нет с нами

сделаю все, что зависит от меня, но лишь вера поможет вам, ибо как я могу открыть ворота в неизвестность тем, кто не верит, что они открываются по моему слову? Вы оба отправитесь со мной завтра на закате солнца.

Затем, чтобы сменить тему разговора, она долго говорила со мной о Коре, рассказав его длинную историю, правдивую или нет, которую я здесь пропускаю, чтобы не утомлять читателя.

В конце концов, словно внезапно устав, она махнула рукой, желая показать, что разговор окончен. Айша отправилась к раненым воинам и прикоснулась к каждому по очереди.

— Теперь они быстро поправятся, — сказала она и пропала в темноте.

Перед тем, как лечь спать, я сам проверил, как себя чувствуют раненые зулусы. Мне необходимо было понять их истинное состояние, чтобы я мог оценить, когда мы сможем покинуть Кор, пребывание в котором нам весьма надоело. И кому понравилось бы оставаться в том месте, где мы пережили такую тяжелую и очень опасную битву, в которой отсутствовал мой личный интерес и где я оказался подвергнут опасности?

Тем более Айша использовала любую возможность, чтобы подшучивать и оскорблять меня. За что? Лишь потому, что я не поверил во все сказочные истории, рассказанные нам за это время. Как она могла ожидать, что я, взрослый мужчина с большим жизненным опытом, могу поверить в подобные басни, которые за полчаса до этого она в своей непререкаемой манере объявила ложью, и ничем больше, и лишь рассказывала мне все ради собственного удовольствия?

Например, бессмертный Резу, который вроде бы выпил чудодейственный напиток из Кубка жизни или что-то тому подобное, теперь стал всего лишь мускулистым дикарем, который был потомком поколений вождей, которых тоже называли Резу. Более того, потерявшая память Айша, которая тоже выпила из этого Кубка, и, согласно ее собственной истории, прожила в этих местах тысячи лет, пришла сюда с матерью, которая выполняла такую же мистическую роль до нее в жизни мрачных и непокладистых семитских племен. Она вступила в некую конфронтацию со мной, потому что я не поверил ее фантазиям и непереваримой смеси сказок и философии.

В конце концов, я пришел к выводу, что именно в этом была причина, хотя и иное возможное объяснение приходило мне в голову. Я не поддался ее чарам не потому что я был бесчувственным человеком, ведь кто же может оставаться слепым к такой красоте? Имея печальный опыт, я пришел к выводу, что лучше быть одному. Может быть, это разозлило ее, особенно потому, что белый человек не согласился разделить с ней ее путь и ее знаменитый любовник Калликрат не объявился в первозданном виде.

К несчастью, была еще одна причина, хотя я так и не мог понять, как она могла воспринять всерьез вопрос Умслопогааса ко мне о женитьбе на ней и мой нелицеприятный ответ. В тот момент, и я ясно это видел, она не хотела выходить за меня замуж. Но, как подсказывала мне моя интуиция, она не могла не разозлиться, потому что я также разделял ее взгляды на этот важный вопрос.

О, на самом деле все было очень скучно, и вскоре я увидел последнее проявление характера этой закрытой вуалью леди, и любопытные, но скучноватые руины, в которых она обитала, — самое лучшее, что я мог увидеть. Хотя мне нужно было как можно скорее отправляться домой с несчастной молодой женщиной, которая лишилась рассудка, оставив здесь кости своего бедного отца. Однако я признался себе, что было нечто положительное в том, что именно так распорядилось Провидение, потому что с тех пор, как Робертсон бросил пить, он перестал быть веселым приятелем, а двоих сумасшедших я вряд ли выдержал бы.

Итак, я обследовал двух раненых зулусов, выказав тревогу по поводу их состояния, что вызвало лишь очередной шквал придирок со стороны Айши. Я хотел определить, здоровы ли они. Их раны, которые не были слишком серьезными, быстро зажили на свежем воздухе, и они сами утверждали, что готовы к новому походу. Хотя Айша резко убеждала меня в том, что проделала очень серьезную работу, чтобы вылечить их, но, на мой взгляд, они и так уже выздоровели.

Таково было ее поведение, и мне не оставалось ничего другого, как отправиться спать, что я сделал с огромной благодарностью Небесам, потому что мое спальное место могло быть другого рода. Последним раздумьем, которое овладело мной перед сном, было то, как же все-таки удалось Айше появиться и исчезнуть во время битвы. Я не мог найти ответ на этот вопрос, хотя понимал, что разгадка придет позднее, как уже часто случалось.

Ночью я спал как убитый, так что даже подумал, не подмешано ли какое-либо снотворное, которое выглядело, как шерри, поскольку все остальные, кто пил его, также крепко спали.

Я проснулся на следующий день около десяти часов утра и был в отличном настроении, как будто только что прогулялся по морскому берегу, а не пережил недавние приключения, которые включали в себя ужасную битву и некоторые другие боевые эпизоды, когда я уже считал, что нахожусь на пути в царство Аида.

Большую часть дня я провел, прогуливаясь по окрестностям, обедая, обсуждая запомнившиеся детали битвы с Умслопогаасом и зулусами и куря больше обычного (я забыл упомянуть, что амахаггеры выращивают какой-то особенный табак, который я попробовал, хотя большинство африканцев лишь нюхают его). После всех тревог, умственных и физических усилий я чувствовал себя, как домохозяйка, мечтающая, чтобы на ее могильной плите было написано: «Я ушла в лучший мир, где никому не буду нужна». Я лишь хотел ничего не делать хотя бы в течение месяца, однако знал, что могу рассчитывать лишь на короткий отдых, как клерк из Сити на пикнике, но и из этого я решил извлечь максимум выгоды для себя.

В результате к вечеру я ужасно устал

сходил посмотреть на Инес, которая все еще спала, но черты ее лица казались сейчас более естественными. Я узнал, почему это происходит, от девушек, ухаживающих за ней. Оказывается, через определенные интервалы она получала молоко или сливки, которые, я надеялся, не дадут болезни развиться. Я поболтал с ранеными зулусами. Они бродили вокруг и скучали еще больше, чем я, выкрикивая проклятия в адрес своих древних духов, поскольку еще не выздоровели окончательно.

Я даже отправился на поиски Ханса, который неожиданно исчез в своей обычной странной манере, однако полдень был настолько жарким и душным, что мне показалось, что приближается гроза, так что вскоре я вернулся обратно и снова предался размышлениям о своих дальнейших планах.

Пока я медитировал подобным образом, ощущая какое-то смутное беспокойство, как будто после захода солнца меня ожидали тяжелые испытания, наконец появился Ханс и сказал, что армия амахаггеров собралась на том месте, которое я выбрал. Он добавил, что белая леди собирается отправиться туда, чтобы вручить им награды, которые они заслужили в сражении.

Услышав об этом, Умслопогаас и другие зулусы пожелали присутствовать при этой церемонии, если я, конечно, соглашусь сопровождать их. Хотя я не хотел это делать и вообще не желал смотреть на амахаггеров, но не стал спорить и согласился при условии, что мы будем находиться не с ними вместе, а, скажем, на некотором расстоянии.

Итак, включая раненых, мы отправились в путь и вскоре подошли к стене старого города, под которой находился огромный ров, сейчас сухой, а когда-то наполненный водой.

Мы уселись на вершине стены и могли наблюдать за происходящим, сами оставаясь незамеченными. Мы оглядывали отряды амахаггеров, выживших после сражения. Они маршировали под командованием своих вождей в двухстах ярдах от нас. Также мы видели несколько групп людей под охраной. Очевидно, это были пленные, взятые в битве с Резу, как заметил Ханс, наверное, это были будущие жертвы.