— Что произошло без меня, брат? — спросил Умслопогаас.

— Ничего особенного, все те, которые остались со мной на дороге, погибли, а с ними часть врагов. Я бежал один, как трус. Они трижды наступали на нас, но мы отбивали их, пока Лилия не очутилась в безопасности, тогда, потеряв всех своих людей, я бежал, Умслопогаас, и переплыл поток, мне хотелось умереть здесь, в моем лесу!

Когда Галази отдохнул, они встали и собрали свою стаю, которая была уже не так многочисленна, как несколько лет перед тем, когда впервые братья-волки стали охотиться на горе Призраков.

Они спустились по лесным тропинкам и скрылись в чаще зарослей, около темного ущелья, каждая стая заняла одну сторону прохода. Они спокойно ждали, пока не услышали шагов отряда королевских убийц, тихо подвигавшегося вперед в поисках врага. Во главе отряда шли два воина, внимательно осматривающих местность, чтобы не попасть в засаду. То были те воины, между которыми на рассвете проскочил Галази. Они разговаривали между собой, оглядываясь по сторонам. Не видя ничего опасного, они остановились при входе в ущелье и стали поджидать свой отряд. Их голоса долетали до Умслопогааса.

Братьям-волкам стоило большого труда сдержать на месте свою стаю. Волчьи пасти щелкали, и глаза сверкали при виде людей, но вскоре старания братьев оказались бессильны — одна из волчиц с воем сорвалась с места и кинулась на грудь воина, она более не выпустила его. Волк и человек упали, покатились по земле и умертвили друг друга.

— Оборотни, оборотни напали на нас! — вскричал второй разведчик и помчался обратно по направлению к отряду. Но он не добежал до него, с обеих сторон со страшным воем волки-оборотни выскочили из засады, кинулись за ним, и вскоре ничего не осталось от него, кроме копья.

Тихий крик ужаса раздался из рядов отряда, воины хотели бежать, но Факу, их предводитель, высокий храбрый человек, громко закричал:

— Стойте, дети короля, стойте, то не оборотни, то только братья-волки и их свора! Неужели вы побежите перед собаками, когда раньше умели смеяться над копьями людей? Становитесь в круг, стойте твердо!

Воины услышали голос своего предводителя и повиновались ему, они стали в двойной круг, кольцо в кольце. Взглянув направо, они увидели с высоко поднятым топором, с волчьими клыками на лбу, подобно буре устремившегося на них Булалио, а за ним мчалась красноглазая стая. Взглянули налево и увидели слишком хорошо им известную палицу. Недавно еще слыхали они ее удары на берегу реки и хорошо знали великана, владеющего ей, как легкой палочкой, короля волков, обладающего силой десяти человек.

Как долго длился бой? Кто может сказать? Время летит быстро, когда сыпятся частые удары. Наконец братья отбиты, они выбились из круга, куда проникли, и исчезли с теми из волков, которые остались в живых. Но и отряд сильно пострадал, в живых остались всего одна треть из всех людей, еще так недавно

глядевших на солнце. Остальные полегли, разбитые, растерзанные, мертвые, скрытые под кучами трупов диких животных.

Факу стал подыматься на гору с оставшимися в живых воинами. Всю дорогу волки делали на них набеги и загрызали то одного, то двух воинов. Но братья-волки не нападали более на отряд, сберегая свои силы для последнего, решительного боя.

Умслопогаас взглянул на каменное чело той, которая сидела высоко над ним, и лицо ее все светилось от заходящего солнца.

Тропинка у подножия горы, отец мой, разделялась надвое, посередине находился большой выступ скалы, и две небольшие тропинки вели с двух сторон к площадке на коленях колдуньи. Умслопогаас стал наверху левой тропинки, а Галази — у правой. Они ждали врага, держа копья в руках. Вскоре из-за скалы показались воины и кинулись на них, часть по одной, часть но другой дорожке.

Долго длилась битва. Наконец Галази, сразив последнего врага, в изнеможении опустился на землю. Он не мог прийти на помощь другу, против которого оставался тоже всего один враг.

Галази Волк с усилием поднялся на колени и в последний раз потряс палицей над головой, потом упал и умер.

Умслопогаас, сын Чаки, и Факу, вождь Дингаана, смотрели друг на друга. Они стояли одни на горе, все остальные полегли кругом. Умслопогаас был покрыт ранами, Факу был невредим — то был сильный человек, также вооруженный топором.

В

течение нескольких минут оба воина описывали круги топорами, выжидая удобного момента для удара. Вскоре Факу опустил оружие на голову Умслопогааса, но Убийца поднял свой топор, чтобы отбить удар. Факу согнул руку и так ловко направил топор, что острие поразило Умслопогааса в голову, рассекло его головной убор и за ним череп.

Обезумев от боли, Убийца как бы проснулся. Он схватил топор обеими руками и нанес три удара. Первый срезал перья, рассек щит Факу и откинул его на несколько шагов назад. Второй не попал в цель. За третьим, самым сильным ударом топор выскользнул из его мокрых от крови рук, и удар пришелся боком. Несмотря на это, топор плашмя упал на грудь Факу, раздробляя его кости, и смел его с края скалы вниз, в ущелье. Факу, скатившись, остался неподвижным.

—

Дело окончилось еще засветло! — сказал Умслопогаас, свирепо улыбаясь. — Теперь, Дингаан, присылай еще убийц в поисках убитых!

И он повернулся, чтобы идти в пещеру к Наде.

Но Факу не был убит, хотя рана его была смертельна. Он приподнялся и, собрав последние силы, кинул топор, оставшийся в его руке, в того, чья сила одержала верх над ним. Топор был направлен верно, а Умслопогаас не видел, как он летел. Лезвие ударило его в левый висок, пробило кость и глубоко врезалось в голову. Тогда Факу упал мертвым, а Умслопогаас, подняв кверху руки, грохнулся, как бык. Подобно мертвецу, лежал он в тени мрачной скалы.

Вскоре Нада решила выйти из пещеры и хотела отвалить камень. Однако он не двигался. Тогда она вспомнила, что, испугавшись волков, она сдвинула его с желоба, в котором он держался, и что камень сполз на середину пещеры. Умслопогаас предостерегал ее, чтобы она этого не делала, но она забыла о его совете в своем безрассудном страхе. Может быть, ей удастся сдвинуть камень?

Нет, ни на волос не сдвинулся он. Она оказалась запертой, без пищи и воды, и ей приходилось ждать прихода Умслопогааса. А если он не придет? В таком случае она умрет.

Она громко закричала от ужаса, призывая Умслопогааса по имени. Стены пещеры отвечали: «Умслопогаас! Умслопогаас!» И все смолкло.

Через некоторое время безумие нашло на Наду, мою дочь, и она много дней и ночей пролежала в пещере, сама не сознавая, как долго она лежит.

Несмотря на беспамятство свое, Нада замечала, что два раза свет проникал в отверстие скалы и наступал день, что два раза свет погасал и наступала ночь. В третий раз появилась полоса света и погасла, тогда безумие покинуло ее, она очнулась и поняла, что умирает. Сквозь отверстие в камне послышался голос, который она так любила, и спросил тихо и хрипло:

—

Нада? Жива ли ты еще, Нада?

—

Да, — глухо отвечала она. — Воды! Дай мне воды!

Ей показалось, что с величайшим усилием проползла большая змея. Прошло несколько минут, затем сквозь отверстие в камне дрожащая рука просунула небольшую тыквенную бутылку. Нада жадно напилась, ей стало легче, и она в силах была говорить, хотя ей казалось, что вода огненным потоком разлилась по ее жилам.

—

Неужели это ты, Умслопогаас? — спросила она. — Или ты умер и явился мне во сне?

—

Это я, Нада! — сказал голос. — Слушай! Ты ли сдвинула камень с места?

—

Увы, да! — отвечала она. — Может быть, соединив наши усилия, мы сможем отвалить его?