— Он твой двоюродный брат, Нада!

— Я рада и этому, — отвечала она. — Мне было бы больно знать, что тот, кого я любила, чужой человек, жизнь которого меня не касается! — И она слегка улыбнулась глазами и углами губ. — Но расскажите мне и об этом!

Я рассказал ей историю рождения Умслопогааса, потому что доверял ей.

— Да, — сказала она, когда я кончил, — да, ты происходишь из злого, хотя и королевского рода. Я не стану более любить тебя, сын человека-гиены!

— Недоброе намерение, — возразил Умслопогаас, — а я бы хотел, Нада, чтобы ты любила меня больше прежнего, чтобы стала моей женой и полюбила бы меня как мужа!

Она протянула ему руку, и Убийца прижал ее к своей широкой груди и поцеловал.

Вскоре она выскользнула из его объятий и попросила его уйти, она устала и хотела отдохнуть.

На следующий день на заре, покинув волков, Галази сошел с горы Призраков и вступил в ворота крааля.

У порога моей хижины он увидел Наду-Лилию и поклонился ей, так как они узнали друг друга. Потом он отправился к месту общих собраний и подошел ко мне.

— Итак, над народом Топора засияла Звезда Смерти,

Мопо

!

— сказал он. — Не ради ли ее появления моя серая стая так страшно выла прошлую ночь? Я знаю только, что на меня первого пал свет Звезды сегодня и я обречен на смерть. Она так прекрасна, что может служить причиной многих смертей,

Мопо!

Он засмеялся и пошел дальше, размахивая палицей. Его слова, хотя и глупые, смутили меня.

Я

помнил, что там, где красота Нады пленяла людей, эти люди всегда становились жертвами смерти.

Я пошел к Наде, чтобы отвести ее на место собрания. Там было уже много народу — был день ежемесячного совета вождей. Все женщины краалей, с Зинитой во главе, также находились там. Между ними уже распространился слух, что девушка, из-за которой Убийца ходил в пещеры халакази, явилась в крааль народа Топора, и все глаза устремились на нее. Шепот одобрения раздался из уст мужчин, а из уст женщин — завистливые замечания. Только Зинита молчала и смотрела на Наду из-под нахмуренных бровей. Одной рукой держала маленькую дочь Умслопогааса, своего ребенка, а другой играла бусами на шее. Лилия прошла, улыбаясь, и приветствовала Умслопогааса кивком.

Он повернулся к своим вождям и продолжал:

— Вот та, которую мы ходили добывать для Дингаана в пещеры халакази. Вся правда теперь известна. Тот, кто рассказал ее королю, более не повторит своего предательства. Она просила меня спасти ее от Дингаана, что я и исполнил. Все бы сошло благополучно, не будь среди нас изменника, с которым я рассчитался. Посмотрите на нее, друзья мои, и скажите, не хорошо ли я сделал, что сохранил Лилию, подобной которой нет во всем свете, чтоб стать радостью племени Топора и женой моей?

Все вожди отвечали сразу:

— Ты поступил хорошо, Убийца!

Чары Нады действовали на них, и они были готовы любить ее, как любили ее другие раньше их. Только Галази Волк покачал головой, но не сказал ничего, слова были бессильны против судьбы. Зинита, старшая жена Умслопогааса, зная, чей он сын, знала также, что Нада ему не сестра. Но когда она услыхала, что он намерен взять Лилию себе в жены, она повернулась к нему и спросила:

— Как это возможно, господин?

— Что за вопрос, Зинита? — отвечал он. — Не имею ли я права взять новую жену, если пожелаю?

— Без сомнения, господин, — возразила она, — но нельзя жениться на своих сестрах, а я слыхала, что ты спас эту Наду от Дингаана, потому что она твоя сестра, и тем навлек гнев Дингаана на народ Топора, гнев, который уничтожит наше племя!

— Я сам так думал, Зинита, — отвечал он, — но теперь узнал истину. Нада действительно дочь

Мопо,

но он не отец мой, хоть его называли так. Мать Нады не была моей матерью. Вот вся правда, советники!

Зинита взглянула на меня и прошептала:

— О, старый глупец, недаром я ждала зла от тебя!

Я слыхал ее слова, но не обратил на них внимания, а она снова заговорила с Умслопогаасом:

— Все это таинственно, Булалио. Не пожелаешь ли ты сообщить нам, кто твой отец?

— У меня нет отца, — ответил он, начиная раздражаться. — Небо над нами было моим отцом.

Я

рожден из Крови и Огня, а Лилия рождена красавицей, чтобы стать моей подругой. А теперь, женщина, молчи! — Он подумал немного и прибавил: — Впрочем, если хочешь знать, отцом моим был Индабазимби, колдун, сын Арпи!

Это заявление Умслопогаас сделал на всякий случай, так как, отказавшись от меня, ему надо было объявить имя своего отца, а назвать умершего Черного он не смел. Впоследствии в стране подхватили это заявление и утверждали, что Умслопогаас — сын Индабазимби, давно покинувшего наши края. Он от этого и не отказывался. Ему не хотелось, чтоб узнали, что он сын Чаки, он более не желал стать королем и опасался навлечь на себя гнев Панды.

Нада встала и поднесла Умслопогаасу цветок, который она держала в руках, вместо приданого — она была бедна и не могла принести ничего больше.

Он взял цветок, ему было неловко держать его — он привык носить топор, а не цветы. На этом разговор прекратился.

В этот же день, по древнему обычаю, владелец топора должен был вызвать всех желающих на бой — победитель становился обладателем топора и начальником народа. Поэтому, когда разговор с Надой прекратился, Умслопогаас встал и произнес свой вызов, не ожидая, что кто-нибудь откликнется на него. Прошло много лет с тех пор, как никто не осмеливался выступить против его страшной силы. Но теперь выступили вперед три человека, двое из них были вожди, которых Умслопогаас искренне любил. Весь народ и он с удивлением взглянули на них.

— Что это значит? — тихо спросил он того из вождей, который стоял ближе к нему и хотел вступить с ним в бой.

Вместо ответа тот указал на Лилию, стоявшую тут же. Умслопогаас понял, что из-за чар Нады у всех мужчин появляется желание завладеть ею. Тот же, кто завоюет топор, возьмет также и девушку. Умслопогаасу предстояло бороться с очень многочисленными соперниками, борьба была неизбежна.

О битве мало скажу тебе, отец мой. Умслопогаас убил одного вождя, затем другого, после чего третий в страхе не вышел против него.

С этого дня Умслопогаас взял Наду-Лилию себе в жены, и на время наступили мир и тишина.

Легко догадаться, отец мой, что Зините и другим женам все это не нравилось. Они переждали некоторое время, думая, что Умслопогаас изменится, потом стали роптать, жаловаться не только своему мужу, но и посторонним, и город разделился на две партии: сторонников Зиниты и сторонников Нады.

Партия Зиниты состояла из женщин и из тех мужчин, которые любили и боялись своих жен, но партия Нады была гораздо многочисленнее и вся состояла из мужчин, с Умслопогаасом во главе. Это разделение было причиной недоразумений среди народа и постоянных ссор в хижинах. Ни Лилия, ни Умслопогаас не обращали внимания на происходящее кругом да и вообще на все окружающее их, так сильно были они поглощены и довольны своей взаимной любовью.

Однажды Зинита сказала собравшимся на поле женщинам:

— Лилия смеется над нами, сестры. Выслушайте мой совет. Надо устроить на новолуние женский праздник в отдаленном отсюда и скрытом месте. Все женщины и дети отправятся туда, за исключением Нады, которая не расстанется со своим возлюбленным, если же найдется человек, горячо любимый женщиной, может быть, сестры мои, тому человеку лучше будет отправиться путешествовать во время новолуния. Могут произойти великие несчастья в городе племени Топора, пока мы будем пировать на нашем празднике.