Монотонность дороги навевала сон. Синее вечернее небо было пушисто-облачным, а падающий с него свет уходящего дня — неярким и печальным. Немаан, обычно такой разговорчивый и неунывающий, теперь все больше угрюмо молчал. Но когда вдали показались стройные башни Лура и блестящие на солнце городские крыши, иллюзионист нехотя, но заговорил:

— Лур разделен на пять секторов, — сообщил он с тихим вздохом. — Не лезь в пятый сектор… да и в другие тоже… Оставайся в первом: туда открываются главные ворота. Квартал гадальщиков как раз в нем.

— Я так понял, ты не идешь в город, Немаан… — Кангасск задумчиво поднял правую бровь.

— В Лур?.. — маг нервно рассмеялся. — Неет, — замотал головой он. — Ни за какие коврижки и ни в каком обличье.

— Почему?

— Одинаково сильно не хочу встречаться ни с местной Сальваторией, ни с ребятами из теней. И у тех, и у других на меня зуб…

— Что ты такого натворил в Луре, чтоб тебя встречали так радушно? — Кан попытался пошутить. Немаан из вежливости растянул губы в улыбке.

— Тебе лучше не знать… — лаконично заключил он. — Разделимся, пожалуй, здесь. Не хочу подходить близко к башням: по паре глазастых огнестрелок есть на каждой точно. Как пить дать — пристрелят…

— Ну что ж… — Кангасск кашлянул. — Спасибо за компанию…

— Не прощайся, — отрезал Немаан. — Не раз встретимся еще. Ладно, бывай! Удачи!

— И тебе… — отозвался Кангасск, провожая взглядом уходящего иллюзиониста.

Тот свернул с дороги и шел теперь по колено в густой траве, то и дело поглядывая по сторонам — без всякой опаски и интереса, просто потому, что ему был неприятен пристальный взгляд в спину. Почувствовав это, Кан опустил глаза. Пожав плечами, он направился к «прекрасному городу Луру»: вдали светились рыжим его крыши, пускающие закатные солнечные зайчики.

…Все эти дни Кангасск туда просто шел, уже перестав задумываться над вопросом «зачем?». А теперь, оставшись наедине с самим собой, вновь задумался — и почувствовал, как к лицу прилила кровь и начали гореть уши. Как и тогда, когда маленькая Занна вручала ему невзрачный «камешек» — холодный обсидиан, изменивший его жизнь навсегда, — сейчас Кан ощущал себя полным идиотом. Он хотел этой встречи, ждал ее и… боялся, подсознательно надеясь, что она произойдет не сейчас, а когда-нибудь позже.

Он не знал, зачем… И не находил ни одного оправдания тому, что собирается заявиться к незнакомой (да, это так, не надо себя обманывать) девушке, которую не видел уже четырнадцать лет, вторгнуться в ее жизнь… Не представлял даже, что скажет ей при встрече. И что ответит на ее вполне резонный вопрос: «И что тебе от меня надо?»

В душе болезненно тлел горячий уголек. В сравнении с этим чувством, бесконечным, ноющим, изматывающим, пережитый вчера ужас казался сущим пустяком: там был все просто — враг, меч, битва… а уж кого-нибудь другого победить всегда проще, чем себя самого… и проиграть другому не так обидно, как самому себе…

…Кангасск Дэлэмэр шел в город Лур. Просто потому, что не мог не идти. Безымянное, противоречивое чувство, завладевшее всем его существом, прямо-таки тащило его вперед. К этим стройным башням, к сверкающим крышам, к воротам в первый лурианский сектор.

Видимо, знаменитые огнестрелки Сэслера названы глазастыми совершенно не зря: Кан даже не видел самих наблюдателей; видел лишь суматоху на стенах: кто-то, судя по всему, узнал его в лицо.

Не каждый путник может похвастаться тем, что его встречают такой ордой: навстречу Кангасску вышла всего одна боевая семерка, но сколько их стояло на стенах… не сосчитать…

Семь встречающих Сальваторов (два амбасиата, три Алых Стражника и два Серых Охотника) шли, выстроившись полумесяцем, в центре которого шагали двое мальчишек. Один, сразу видно — Марнс, а посипывающее дыхание и бледная кожа свидетельствовали о том, что работает этот малыш на воротах так долго, что знаменитая способность давно перешла в неизлечимую хронь; несмотря на это, вид у мальчишки был бодрый и решительный. Лет ему было на вид не больше десяти. Второй выглядел старше — лет двенадцать-тринадцать — и на Марнса не походил. Действующей магии тоже никакой не нес. Все его снаряжение составляли легкий кожаный доспех и детский меч за поясом. Один глаз закрывала широкая черная повязка, при виде которой Кангасск сразу вспомнил пожилого стража Таммара и подумал, что такое совпадение, по меньшей мере, странно.

— Все в порядке, — авторитетно заявил маленький Марнс.

— Все в порядке, — бесстрастно вторил ему второй мальчишка.

Маги боевой семерки оживленно закивали, сворачивая заготовленные заклинания. На стенах происходило то же; более того: самые любопытные шустро спускались по лестницам вниз и бежали навстречу.

— Настоящий ученик миродержцев! — восхищенно произнес Марнс, подойдя поближе. Присмотревшись, он с детской непосредственностью заметил: — Только я раньше думал, ты выше ростом…

Сальваторы снисходительно рассмеялись.

— Добро пожаловать в прекрасный город Лур, — сказал один.

И — тишина будто взорвалась.

Остальные подхватили:

— Добро пожаловать!

— Добро пожаловать! Как дорога?..

— Привет! Я Аника! — донесся сквозь гул толпы восхищенный девичий голос.

— Привет… — запоздало отозвался Кан. Уделить внимание каждому он уже просто не успевал.

Ему были рады искренне. И никто не спросил, зачем он здесь.

Судя по репликам, каждый был уверен в том, что Ученик прибыл с важной миссией и точно знает, что делает. Тут оставалось лишь горько рассмеяться и сделать вид, что все так и есть…

…Спросив дорогу в квартал гадальщиков и вежливо отказавшись от помощи, Кангасск продолжил свой путь один. Конечно, проводник в одинаковых серых лабиринтах улиц Лура был бы очень кстати, но Кан справедливо рассудил, что если уж ему суждено встретить Занну и услышать от нее все, что она о нем думает, пусть его позор видит как можно меньше народу и уж точно ни одного Сальватора — доброе мнение и уважение этих людей было Кангасску особенно важно…

Поплутав по улицам с полчаса, Кан уже начал приходить к неутешительному выводу, что заблудился окончательно — и тут, как чудо с небес: очередной безликий поворот вывел его на торговую площадь. Можно было вздохнуть с облегчением: до квартала гадальщиков отсюда рукой подать.

Кангасск уже пересек площадь и даже свернул в нужный переулок, когда его осенило: на ночь глядя?!! Уже Жисмондин с Иринархом вот-вот покажутся. И что потом: рыскать в здешних потемках? стучать в каждую дверь и спрашивать Занну? То-то местные будут рады…

В раздумье закусив губу, Кан развернулся лицом к площади. Неизвестность осталась за спиной, где-то во мраке лурианского вечера. И это уже радовало: судьба давала Ученику передышку; вечер и ночь на размышления и эдакую студенческую надежду на то, что этого времени хватит…

Кан с удивлением вспомнил, что голоден, что устал… Захваченный своими переживаниями, он умудрился забыть об этом.

Главные улицы Лура совершенно пустеют к ночи, так что Кангасску невероятно повезло поймать одинокого прохожего. Это был хмурого вида парень, с ног до головы закутанный в черных фарх. Если б Кан знал, кто это такой, вряд ли он стал бы спрашивать у него, как пройти к ближайшей гостинице. Но он не знал и потому совершенно простодушно поинтересовался, где здесь можно поесть и приклонить голову на ночь.

Рафдар Дайн, нынешний теневой король Лура, выслушав седого незнакомца, лишь ностальгично улыбнулся, а затем… в самом приветливом тоне разъяснил ему, где найти гостиницу «Айнзерай» и даже любезно посоветовал обратиться к хозяину от его, Рафдара, имени, если вдруг не окажется свободных номеров.