— Я передам тебе Нарру, — кивнул Кангасск, когда стиг уже начал терять терпение: все-таки от роли вспыльчивого наемника-Немаана он еще не успел отойти.

— Мудрое решение, — расплылся в улыбке тот, кого можно было бы назвать теперь лже-Дэлэмэром. — Говори. Я жду…

— Погоди. Я еще не вполне уверен в тебе… — несколько охладил его пыл Ученик.

— Дьявол раздери тебя, Дэлэмэр!!! — вспыхнул стиг. — Я и так на многое пошел, чтобы ты мне поверил! И твои харуспексы не соврут — я сдержу слово!

— Да, — отозвался Кан примиряюще. — Харуспексы подтверждают твои слова. Потому мне нужен лишь последний жест твоей доброй воли.

— Валяй… — стиг шумно выдохнул. — Что ты хочешь?

— Я не оставлю Омнис стигу, — тоном, не подразумевающим возражений, произнес Кангасск. — Потому мне нужно доказательство, что ты человек, окончательно и бесповоротно.

— Много просишь… — огрызнулся лже-Дэлэмэр, впрочем, не очень убедительно это прозвучало.

— Не много, — мотнул головой Кан. — Я так понимаю, сейчас ты не раздроблен, а един… Так вот, я хочу твой последний стигийский камень. Тот самый. Белый харуспекс Илианн.

— Подлый ход, — стиг презрительно сплюнул.

— Ничего подобного, — улыбкой ответил ему человек. — Ты же хотел сменить свою природу? Вот и держи слово. Чтобы никаких больше «походных форм». Повторяю: стигу я Омнис не оставлю. Ну? Я жду.

С минуту Кангасск наблюдал целую гамму эмоций на «своем» юном лице. Да, пожалуй, теперь от человека это существо отделял и вправду всего один шаг — белый харуспекс, позволяющий плодить в любых количествах стигийские камни…

Наконец стиг подставил равнодушному провальному солнцу открытую ладонь, дабы человек видел и не сомневался. И белый обсидиан — тысячелетняя надежда и проклятье всего рода Занны, появился над рукой лже-Дэлэмэра. Миг спустя, тот сгреб его в кулак и швырнул Дэлэмэру настоящему, который, не сводя взгляда с врага своего, поймал камень на лету.

— Доволен? — ухмыльнулся стиг. — Теперь я человек. Не могу бродить по мирам, создавать жутких «монстров» и читать твои глупые мысли…

Он хотел сказать еще что-то, но осекся, когда Кангасск сдвинул крышку стеклянного колодца и занес над ним руку с белым харуспексом.

— Мысли? — у Кана даже голос изменился, когда он заговорил вновь. — Ты и так не уже мог их читать, — с этими словами наследник миродержцев разжал кулак, позволив белому камню Илианн плюхнуться на самое дно колодца, уходящего вглубь пустыни, в извилистый лабиринт водяных пещер. Затем безжалостно подытожил: — Иначе не сделал бы этого.

Почувствовав цепкий холодок на запястьях, лже-Дэлэмэр с ужасом посмотрел на свои руки. Магические браслеты, вьющиеся серебристыми змейками, медленно таяли, исчезая из виду, но оставляя ощущение тяжести и вечного плена. Он не сразу опомнился, этот новый человек. Древний, прошедший несчетное количество миров, но едва познавший жалость и лишь мечтающий о любви, в точности как парень возраста примерно того же, что и запомнившийся десятилетней Занне Кангасск…

Что до самого Кангасска, то он спокойно обошел остолбеневшего от отчаянья лже-Дэлэмэра и разбудил Занну с девочкой, сняв магический сон. Разбудил и велел уходить.

Однако они, с удивлением и ужасом поглядывая на юную копию Кана, не ушли далеко, остановились возле спящей Эа, недалеко от того места, где спали. Времени отчитывать их не было, ибо бывший стиг пришел в себя…

— Ты хотел быть человеком. И теперь ты человек, — сказал Кангасск без злобы, почти с сочувствием. Лишенный магии и своей стигийской натуры, лже-Дэлэмэр больше не казался ему опасным. — Живи, учись, будь счастлив. Я не трону тебя. И никто не тронет. У тебя внешность кулдаганца-полукровки, у которого смешаны черты прародителей. И никто не увидит ничего странного в том, что ты похож на меня.

— Ты… ты… — новый человек задыхался от гнева и отчаянья, не в силах произнести ничего больше. В глазах его блестели злые слезы.

— Через свою гордость переступить непросто, — вернул Кан его же слова. — Но тебе придется это сделать. Тогда ты будешь жить. Теперь ты смертен, как и подобает человеку, и жизнь у тебя одна. Сделай правильный выбор.

Неизвестно, чего это стоило бывшему Немаану, но он сумел совладать с эмоциями; восстановил дыхание; заговорил сурово и решительно.

— Нет, друг мой. Ты напрасно полагаешь, что я проделал такой долгий путь и затратил столько сил только ради того, чтобы Ученик-недоучка влез в мои расчеты. Признаюсь, я надеялся, что ты говоришь правду. Вы, люди, называете это доверием, но, как оказалось, я недостаточно вас изучил и зря опробовал неизвестное ощущение. Но это интересно. Внезапное возникновение браслетов миродержца не так любопытно, как скорость, с которой вы, люди, учитесь лгать. Впрочем, это не имеет значения. Да, я просчитался, но твоя смерть вернет мне все, что я потерял. Браслеты держатся, пока жив наложивший их. Ты калека, а память мастеров меча, живших задолго до тебя, я не потерял вместе с камнем. Да, кстати, по поводу камня — бросать его в колодец было глупо. Петля левитации — это человеческая магия, но, как ты уже убедился, я неплохо в ней разбираюсь, и, в итоге, я его достану. Впрочем, и Диада меня устроит на первое время. Решай, Дэлэмэр, я и так говорил с тобой слишком долго, — стиг угрожающе понизил голос. — Сними браслеты и отдай мне Нарру, пока я еще предлагаю по-хорошему.

— Память мастеров меча, говоришь? — Кангасск коснулся ладонью рукояти сабли и не сдержал ехидной ухмылки: — А это тело ты приучил к такой памяти? Успел? Не думаю…

— Что ж, ты выбрал… — мрачно произнес стиг и потянул меч из ножен…

Меч… в точности такой же, какой прихватил с собой юный Дэлэмэр, когда спешно покидал родную оружейную. Даже его стиг не поленился скопировать.

«Бедный мальчик! Ай-яй-яй, а я-то думал, мы с тобой поговорим на языке магии. А так… смотри-ка, узнаёшь меч?» — чужое воспоминание вспыхнуло в серебристой оправе нитей судьбы и погасло. Не время сейчас для прошлого, совсем не время.

Кангасск знал, что прав относительно памяти тела, однако даже это обстоятельство помогло ему мало: первую рану Ученик получил почти сразу же, отведя клинок, метивший в шею и упустив момент, когда стиг, даже не пытаясь преодолеть сопротивление, просто перенаправил удар вниз, по ногам… Закрыться успел, благо сабля куда маневреннее, чем копия его прежнего меча, однако колена не сберег. Теперь на каждый шаг оно отзывалось адской болью. На сколько же шагов его хватит…

…«Уходите,» — он сказал. А куда уходить и зачем? Их с дочерью судьба решится здесь, Занна знала это.

Судьба…

В тот памятный день, когда Занна, еще маленькая девчушка, взялась гадать кулдаганскому парню и увидела след своей судьбы в его жизни, она просто испугалась и поспешно закрыла глаза на все остальное. Поспешно — пока новые события не открылись ее взору… Повзрослев, она жалела об этом. А сейчас жалела особенно, ибо то, перед чем стояла она, наследница древней династии Илианн, куда страшнее простой неизвестности, в которой живут люди, не знавшие никогда опасного дара — умения гадать…

Когда-то было так…

…Был город Таммар. Был родной дом, ничем не отличающийся внешне от других домов на той же улице. И старая мудрая бабушка — Элиза Илианн — рассказывала любопытной черноволосой внучке о ее судьбе. Рассказывала нараспев, словно древнюю сказку. Долгими бархатистыми вечерами. Смешивая воедино дальнее и ближнее будущее, как художник смешивает краски.

«…И придет муж твой издалека. И будет он смуглым от жаркого солнца. И будет зеленоглазым. Великий маг и воин, величайший среди всех, известных миру. От магии будет у него шрам в душе. От стали — на лице… Он придет тогда, когда ты не будешь ждать его прихода. И не понадобится тебе много дней, чтобы узнать и полюбить его, потому что в дальнем прошлом вы встречались не раз…