— Ну, хорошо,— согласилась она.— Я знаю одно место в Торрено. Огромная терраса с видом на море, а на другой стороне залива возвышается освещенный прожектором старинный собор. И маловероятно, что они заявятся туда, этот ресторан не принадлежит к числу тех, которые они обычно посещают.

Она видела, как Фолл улыбнулся, достал бумажник и позвал официанта.

— А если Чак и заявится туда, я сам с ним расправлюсь,— улыбнулся он.

Позднее, сидя на террасе за второй бутылкой какого-то особого вина, выбранного ею, Фолл внимательно и спокойно выслушал подробный рассказ девушки о ее жизни. Обычная история, какая случается при несчастливых браках, с безобразными сценами и неприязнью друг к другу.

«Но это ее версия,— предостерегал себя Фолл.— Вероятно, даже у такого негодяя, как Чак Кеннер, найдутся какие-нибудь мотивы в оправдание». Фолл никогда не ~ был женат. Его длительные деловые поездки, пылкий темперамент и легкий успех, который он имел у определенных девушек,— все это заставляло его с подозрением относиться к прелестным незнакомкам. Ему трудно было поверить в полную правдивость рассказа Изабель. Он медленно потягивал вино и слушал ее. И чем больше он пил, тем легче становилось у него на душе, настроение его все больше повышалось. И когда он уже здорово напился, то от подозрений перешел к восторгам. Он снова улыбнулся ей. Но поскольку он все же ничего о ней не знал, Фолл старался найти какое-то мудрое решение.

 Старший официант, марокканец, был жителем этого острова. Он разговаривал на шести языках. Он заметил, что на пальце Изабель нет обручального кольца. Значит, это любовники. А любовники швыряют много денег. Кроме того, он видел бумажник джентльмена, поэтому он подошел к ним,, освещенным мягким светом, разливающимся от разноцветных фонариков на террасе, и показал толстую бутылку очень крепкого вина.

— Это ликер, сэр. Особый испанский ликер. Называется «Колизей». Попробуйте его. Очень хороший.

 — Хотите? — спросила Изабель.

Фолл посмотрел на возвышавшийся на другой стороне залива готический купол собора, залитый светом прожекторов.

— Выпейте вы,— сказал он.

— Я не хочу пить одна,— нежно проговорила девушка.— Я совсем пьяная. Может быть, уже пора уходить?

— Почему?

Его сердитый тон несколько Удивил старшего официанта. «В конце концов, может быть, это муж и жена?» — подумал он.

— Но... Вы не чувствуете опьянения, Грег?

— Разве у меня вид пьяного?

— Нет, о, нет! Но мы ведь так давно пьем. И кроме того, мне нужно найти где-нибудь себе ночлег.

Сердитое выражение лица Грега сменилось веселым.

— Найдем вам где-нибудь местечко,— сказал он и кивнул старшему официанту.— Принесите два стакана, а бутылку оставьте здесь.

Ликер оказался сладким и очень крепким. Фолл пил его как виски.

— Мы с вами пили и болтали целый вечер, но вы так и не ответили на один мой вопрос. Хотите работать вместе со мной?

— А как насчет Чака?

— Забудьте о Чаке. Если вы поступите ко мне на работу, вам с сегодняшнего дня пойдет зарплата. Я все оплачу. Может быть, в этом клоповнике, где я остановился, найдется комнатка и для вас.

«Что это? Только маскировка? — Она улыбнулась, глядя на него невидящими глазами. Она думала только о своей слабости.— Да, он очень красив. В какой-то небрежной, суровой манере. Через две-три недели он покинет Мальорку, вероятно, уедет в Штаты и забудет обо мне, как только поднимется на борт самолета...»

Но сейчас она в стесненных обстоятельствах. В ее кошельке не было и тридцати песет.

— Да,— согласилась она.— Я с удовольствием приму ваше предложение о работе. Просто не знаю, как мне вас благодарить.

— Вот и отлично. Давайте допивайте ваше вино и пошли. Уже много времени.

Он слегка покачивался, когда проходил между столиками.

«Да, уже поздно,—подумала она.— Больше одиннадцати часов. Интересно, где сейчас Чак и Барней? Нашли они несессер или все еще ищут?»

От ночного воздуха она вздрогнула, хотя было очень тепло.

Фолл дожидался, пока она выйдет из дамской комнаты, стоя под ярким фонарем, висящим над входной дверью. Лицо бесстрастное, коротко остриженные волосы переливались золотом. И Изабель поняла, что несмотря на то что она провела с ним целый вечер, он совершенно чужой для нее человек. Ее снова охватила дрожь.

Старший официант сообщил, что такси уже ждет их, и через несколько минут они мчались по побережью от Торрено к городу.

— Это всего лишь на одну ночь,— говорил Фолл.— Завтра я достану машину, и мы отправимся в путешествие по острову. Сначала я хочу все осмотреть, а потом уж снимать. И эта поездка будет моим отпуском. Я хочу здесь отдохнуть и как следует повеселиться.

Изабель посмотрела на чемодан, стоявший у ее ног, и улыбнулась в темноте машины.

— Я уже упаковалась,— сказала она.

— Вот и отлично!

Такси проехало по залитой лунным светом плаца Майор. Кафе уже закрылось, улицы, выходящие на площадь, опустели. Где-то в темноте мяукали кошки. Такси медленно и осторожно въехало на узкую улицу.

— Отель «Националь», сеньор.

— Может быть, нам задержать машину? — спросила Изабель, выходя из такси.— На случай, если не найдется комнаты.

— Вы займете мою, а для. меня они поставят кушетку.

Она взглянула на него. Это не тот мужчина, которого можно обмануть, сославшись на головную боль. Но все-таки она не будет спать с ним сегодня. Она не потаскушка. «Я хочу сегодня остаться одна и все обдумать»,— решила она.

Такси уехало. Фолл шагнул по направлению к двери отеля.

— Где-то здесь должен быть звонок,—сказал он, ощупывая стену.

Две крепких руки обхватили Изабель сзади. Оглянувшись через плечо, она увидела лицо Чака.

— Пошли,— шептал он.— Давай пойдем.

— Эй, минуточку! — повернулся к ним Фолл.

Огромный мужчина, одетый в светлый бумажный костюм, преградил ему дорогу.

— Это не твое дело,— произнес мужчина.— Мой друг пришел за своей женой.

Тем временем Чак тащил Изабель к мопеду, стоявшему под аркой на площади.

— Нет! — кричала она.— Нет!

Фоллу показалось, что огромный мужчина запрыгал и затанцевал. Но это было только действие выпитого им вина. Человек стоял на месте. Фолл выбросил левый кулак, но человек ловко увернулся.

— Поди прочь,— прошептал он.— Не ввязывайся в неприятности, Джакки.

И тут Фолла охватила черная злоба. Он начал медленно наступать на толстяка и в темноте размахнулся в том направлении, откуда доносилось его дыхание. Он услышал, как толстяк застонал от боли, и увидел, что тот прислонился к стене, оставляя свободным проход к площади. Фолл побежал. Кеннер прижал Изабель к стене, заслонив ее, как щитом, своим мопедом. Фолл схватил за ручки мопед и отбросил его в сторону словно игрушку. Но в Кеннере он встретил достойного противника. Его кулак с силой опустился на левое ухо Фолла, так что даже зубы заныли. Фолл тряхнул головой, и вдруг дикая злоба начала в нем утихать. Он успокаивался. Фолл оттащил Изабель, не обращая внимания на крики, и увидел Кеннера с высоко поднятыми кулаками. Теперь на Фолла нападали с двух сторон. Коренастый блондин бросился в атаку, высматривая у Фолла незащищенное место, чтобы поразить его. Но Фолл твердо и спокойно стоял на ногах, отражая мелкие выпады блондина градом стремительных ударов. Кеннер упал. Потом Фолл услышал, как он поднялся и что-то сказал толстяку, и они оба набросились на Фолла.

Увидев Кеннера с вытянутыми руками, старающегося нанести удар, Фолл немного отступил в сторону и, когда Чак поравнялся с ним, крепко обхватил его. Дикая радость захлестнула Фолла. Это тебе не драка на ставку в баре, для этой драки есть особые причины.

— Иди сюда, сукин ты сын! — услышал Фолл собственный крик,— Иди сюда, получи сполна!

В домах на площади начали открываться окна. В ночном воздухе затрещали быстрые испанские слова. Свет из окон осветил место драки, и Фолл увидел, как толстяк подкрадывается к нему с камнем в руке. Кеннер снова начал прыгать впереди, стараясь нанести удар. Но Фолл прислушивался только к тому, что происходило сзади. Когда дыхание толстяка стало ощущаться совсем близко, Фолл быстро повернулся и ударил толстяка в уже переломанный когда-то нос. Толстяк пошатнулся и с глупым видом уселся на тротуарную плиту.