— Конечно,— сказал Ле План.— Я понимаю. Вылетаю завтра же утром с первым самолетом. Ясно? Приезжайте в аэропорт встретить меня. И захватите с собой подарок, Нора. Я не хочу видеться больше ни с кем из ваших друзей. Только с вами. Ясно?
Да. Я буду там один.
— Я телеграфирую вам номер рейса.
— О’кей!
— До свидания, Нора. Благодарю за звонок.
— До свидания, жених. Увидимся.
Ле План положил трубку на рычаг. В стекле, лежащем на письменном столе, он видел отражение своего лица. Оно было похоже на мокрую белую бумагу. Он нащупал в кармане коробку с галльскими сигаретами. Коробка оказалась пустой. Он сдавил ее в кулаке, превратив в маленький шарик. Да, мир снова повернулся к нему темной стороной. Посредник должен платить. Правда, на сей раз это не был выкуп. Спасибо и на этом. Подарок все же у невесты, и невеста хочет выйти из игры.
Да, он совершил ошибку. «Будь осторожен в выборе друзей». Вчерашний выбор оказался плохим. Он вручил состояние в руки ненадежного курьера, который не доставит его в Нью-Йорк. Перевозка задержится. Амстердамская контора будет беспокоиться. Мориса Ле Плана-начнут упрекать. Но он посредник, а посредник обязан все перенести и уцелеть. В конце концов, катастрофа не полная. Его хозяева еще не знают, что что-то случилось. Он может вылететь в Пальму завтра и к вечеру вернуться со свертком: Хозяину он будет рапортовать только об осечке. Осечка с доставкой. Конечно, это не понравится его хозяевам. Но лучше рапортовать об этом, чем о чем-нибудь другом. Например, о пропаже. С пропажами дело имеет Фрейтаг. При этом имени Мориса Ле Плана охватила дрожь. Он никогда не встречал Фрейтага и даже никогда не разговаривал с ним по телефону: Фрейтаг появлялся только тогда, когда посредник совершал ошибку в выборе курьера. Фрейтаг — это темная сторона жизни.
Ле План достал телефонную книгу и позвонил в авиакомпанию. Он шел на нарушение правил. Он не сообщил своевременно о происшедшей заминке с доставкой. Но посредник должен заботиться о своей шкуре. Если ему повезет, он еще может спасти себя.
Телефонный диск вращался слишком медленно. «Если повезет»,— подумал Ле План. Он вспомнил гороскоп и перечитал его еще раз: «Действуй быстро, чтобы избежать серьезных неприятностей». Больше он уже не улыбался по. поводу этого предсказания. Внезапно оно превратилось в жуткую правду.
Минхер Вильгельм Гроот не принадлежал к числу людей, читающих гороскопы. Он предпочитал финансовые страницы газеты. Он как раз просматривал курсы амстердамских бумаг, когда экономка пригласила его к обеду. Гроот всегда обедал в одно и то же время. В восемь часов вечера. Он никогда не обедал ни в клубе, ни в одном из амстердамских ресторанов. Иногда ой завтракал где-нибудь в публичном месте с членами правления какой-либо компании, которой он оказал честь быть ее председателем. Но это бывало не слишком часто.
Минхера Гроота не интересовал мир как таковой. Его интересовали только цифры, акции, рынки. Он ничего не знал о тюрьмах. Он никогда не слышал о человеке по имени Ле План.
И как раз сегодня вечером к нему пришел его коллега, и его провели в библиотеку. Экономка сказала, что дело срочное. Минхер Гроот неохотно отложил в сторону газету и предупредил экономку, чтобы она повременила подавать его любимый суп.
Его коллега, засунув руки в карманы, нервно ходил взад и вперед по библиотеке. Едва минхер Гроот успел закрыть за собой дверь, как он начал говорить. Он сообщил, что Амстердамский синдикат продал необработанные бриллианты на сумму в триста тысяч долларов двум покупателям из Соединенных. Штатов. Покупатели заплатили наличными клубу бриллиантовых дельцов и попросили доставить покупку в Штаты в недельный срок.
— Ну и что же тут необычного? — спросил минхер Гроот.
— До синдиката дошли тревожные сообщения,— сказал коллега.— Они хотели бы получить в связи с этим совет самого минхера Гроота.
Минхер Гроот нахмурился. Он не любил эту сторону дела. Его синдикат работает уже несколько лет. Главная его задача — поставлять бриллианты на американский рынок. Все было прекрасно организовано, и торговля протекала успешно. Американские покупатели в Лондоне, Париже, Амстердаме и Антверпене должны были платить наличными, и покупки доставлялись им прямо в Нью-Йорк. Это избавляло их от таможенных сборов в Штатах в размере десяти процентов, от уплаты налогов на предметы роскоши в размере двадцати процентов, и, конечно, они не обязаны были вносить эти покупки в свои приходные книги. Синдикат минхера Гроота задавал только два вопроса: когда и куда должна быть доставлена покупка. Затем синдикат начинал работать: находил обыкновенного пассажира, который за бесплатный проезд до Соединенных Штатов плюс еще несколько долларов соглашался доставить сверток. Посылка обычно находилась или лично при пассажире, или в его багаже. Синдикат никогда не прибегал к помощи контрабандистов-профессионалов. Свертки доставляли различные люди: студенты, нуждавшиеся в бесплатном проезде домой, иммигранты, туристы, слишком растратившиеся в Париже, некоторые служащие авиакомпании, которые хотели немного, но быстро заработать. Курьеры всегда менялись. Американскому казначейству редко удавалось поймать их.
Синдикат минхера Гроота был единственным и очень крупным. Сумма его ежегодных сделок достигала нескольких миллионов долларов. У него на службе состояло несколько очень хороших посредников и отличные контролеры-организаторы. Поэтому минхер Гроот был недоволен, когда его перед самым обедом потревожили по вопросам работы синдиката.
— Покупка не была отправлена,— объяснил Грооту его коллега.— Фрейтаг проверил. Он считает, что посредник не передал сверток курьеру.
Густые брови минхера Гроота высоко поднялись. Задумчиво почесывал он левое ухо. Это действительно довольно неприятное заявление.
Обычно с минхером Гроотом имели дело крупные американские покупатели.. Они платили наличными. Кроме того, они вносили небольшую сумму за доставку, в зависимости от размеров их покупки. В данном случае, подсчитал минхер Гроот, оплата составила что-то около двух тысяч долларов. Если покупка доставлялась — покупатель терял эти деньги. Если не доставлялась — синдикат минхера Гроота лишался трехсот тысяч долларов. Причем покупатель мор еще потребовать с него и оплату перевозки.
Минхер Гроот сказал:
— Люди Фрейтага получили за доставку две тысячи американских долларов. Это его дело — предотвратить подобную оплошность.
— Конечно, Вильгельм, вот почему я и пришел к вам за советом. Фрейтаг спрашивает, какой политики следует придерживаться?
Минхер Гроот нахмурился. Он не любил иметь дело с людьми, подобными Фрейтагу. Синдикат, конечно, не выгадывал на контрабанде. Они отдавали оплату за доставку специальной организации, которая вербовала курьеров. Эту организацию возглавлял Фрейтаг. И Фрейтаг должен отрабатывать деньги. Члены синдиката — не контрабандисты. Они — торговцы бриллиантами, их задача — максимально удовлетворять потребности своих американских покупателей за наличный расчет. И это все.
— Политики? — переспросил он.— Что значит политики?
— У нас никогда раньше не было случая, чтобы покупка пропала таким образом. По всей вероятности, бриллианты украдены.
— О, это уже неоднократно пытались сделать,— сказал Гроот,—Да, да, неоднократно пытались,— повторил он.— Но вор обязательно предложит нам эти бриллианты. Мы дадим ему пять процентов стоимости, и он будет вынужден согласиться на эти условия. Скажите Фрейтагу, что я разрешаю в данном случае заплатить от пяти до семи процентов.
— Но Фрейтаг считает, что в данном случае посредник просто украл их и собирается продать где-то в другом месте, Вильгельм.
Брови минхера Гроота снова высоко поднялись. Но он ничего не сказал.
— И Фрейтаг ожидает приказаний,— продолжил коллега.— Если уж люди из нашей организации начнут воровать, то я не представляю, кому же тогда можно будет доверять.
Минхер Гроот подошел к письменному столу. Он взглянул на красивый набор ручек и карандашей, на стоявшую в сафьяновой рамке фотографию Греты и двух их детей, которые ежедневно, постоянно наблюдают с фотографии за работой мужа и отца, наслаждаясь счастливой, беззаботной жизнью. Он был бизнесменом. Подобные методы продажи синдикат практиковал вот уже много лет. Он не говорил своим коллегам, что и раньше уже не раз встречались подобные попытки со стороны курьеров завладеть товаром. Такие попытки были. И есть единственный способ пресечь их. За что Фрейтаг и получает свое жалованье. Недопущение подобных попыток входило в обязанности Фрейтага.
