— Теперь с него хватит, с выпивохи. Просто обожает сидеть у огня.

— Кто он? — спросил Мендел.

— Этот? Зовут его Скарр. Адам Скарр. Бог знает, почему у него такое имя. Стоит представить его в Эдеме, так прямо выворачивает. Тут в округе говорят, что, если бы Ева дала ему яблоко, он бы слопал его до корешка. — Хозяин пивной присвистнул сквозь зубы и, втянув в себя воздух, покачал головой. Затем крикнул Скарру: — Эй, Адам, ты еще что-то соображаешь? Тут люди отмахали черт-те сколько миль, чтобы увидеть тебя, понял? Ты недоразвитое чудовище из космоса, вот кто ты такой! Встань и иди сюда. Адам Скарр — один взгляд на тебя, и ясно, что тебя можно сажать.

Снова взрыв хохота. Мендел наклонился к Смайли.

— Идите и подождите в машине — вам лучше не впутываться в это дело. Пятерка есть?

Смайли кивнул в знак согласия, вынул из бумажника пять фунтов и дал Менделу, после чего вышел. Он не мог представить себе ничего более ужасного, чем иметь дело со Скарром.

— Это вы Скарр? — спросил Мендел.

— Приятель, да ты попал в самую точку.

— ТРК 0891. Это ваша машина?

Виски уже начало сказываться, и мистер Скарр нахмурился. Вопрос, чувствовалось, поверг его в печаль.

— Ну? — спросил Мендел.

— Была, эсквайр, была моей.

— Что вы, черт возьми, имеете в виду?

Приподняв правую руку на несколько дюймов от стола, Скарр позволил ей безвольно упасть обратно.

— Темна вода, сквайр, мутная водичка.

— Слушай, я поджаривал куда более крупную рыбу, чем ты даже можешь себе представить. Я тебе не кисейная барышня, понял? И плевать мне на твои вонючие делишки! Где эта машина?

Скарр попытался перевести эти слова в привычные для него понятия.

— У меня начинает проясняться, дружище. Тебе нужна информация.

— Конечно, провалиться тебе на этом месте!

— Настали тяжелые времена,, сквайр. Стоимость жизни, дорогой мой, летит прямо к звездам. Информация — это товар, на который всегда есть покупатель, ясно?

— Скажи мне, кто нанял эту машину, и с голоду ты не помрешь.

— Я уже голодаю, приятель. И хотелось бы основательно поесть.

— Пятерка.

Скарр допил виски и со стуком поставил стакан на стол. Поднявшись, Мендел принес ему еще виски.

— Ее украли, — сказал Скарр. — Несколько лет я сдавал ее напрокат. Под залог.

— Подо что?

— Залог. Парню нужна машина на день. Берешь двадцать фунтов наличными, ясно? Когда он возвращает машину, то должен тебе сорок шиллингов. Проводишь по книгам и получаешь десятку. Усек?

Мендел кивнул.

— Три недели тому назад ко мне пришел этот парень. Высокий шотландец. Чувствуется, что с деньгами. Уплатил мне залог, взял машину, и с тех пор я не видел ни его, ни автомобиля. Чистый грабеж.

— Почему ты не сообщил в полицию?

Помедлив, Скарр потянулся к стакану. Взгляд, который он бросил на Мендела, был полон печали.

— Этому мешало очень многое, сквайр.

— Ты хочешь сказать, что сам украл эту машину?

Скарр изобразил возмущение.

— Никто еще не мог обвинить меня в этом, — с ханжеской благочестивостью сказал он. — И больше я ничего не скажу.

— Когда ты сдавал ему машину, заполнял он какие-то документы? Страховку, расписку и тому подобные? Где они?

— Фальшивые, все фальшивые. Он дал мне свой адрес в Илинге. Я подъехал туда, но такого не существует. Не сомневаюсь, что имя у него тоже липовое.

Мендел скрутил купюру в комок и кинул его через стол Скарру. Тот разгладил ее и внимательно рассмотрел.

— Теперь я знаю, где тебя найти, — сказал Мендел, — довольно много знаю о тебе. Если ты скормил мне вранье, я тебе шею переломаю.

Все время шел дождь, и Смайли пожалел, что забыл о шляпе. Он пересек дорогу, повернул на боковую улицу, на которой располагались владения мистера Скарра, и двинулся к машине. На улице никого не было, и вокруг стояла странная тишина. В двухстах ярдах ниже по дороге располагалась главная больница Баттерси, маленькая и уютная, и на улицу падали многочисленные полосы света из ее окон, на которых не было занавесок. Тротуар был залит дождем, и четкое эхо его шагов отдавалось от стен окрестных домов.

Он поравнялся с первым сборным домом, который граничил с хозяйством Скарра. Во дворе стояла машина с горящим поворотником. Заинтересовавшись, Смайли свернул с улицы и подошел к ней. Это был старый «МГ-салон», некогда зеленый, но в годы войны перекрашенный в коричневый цвет. Номерной знак был еле освещен и заляпан грязью. Он остановился и наклонился к нему, пальцем счищая грязь: ТРК 0891. Ну, конечно — один из тех номеров, что он записал утром.

За спиной он услышал шаги и, полуобернувшись, приподнялся. Он едва успел вскинуть руку, как на него обрушился удар.

Удар был ужасен — череп должен был разлететься на кусочки. Падая, он почувствовал, как теплая кровь хлынула по левому уху. «Больше не надо, Господи, больше не надо», — подумал Смайли. Больше ничего он не чувствовал, но словно бы издалека увидел собственное тело, медленно рассыпающееся на куски, подобно битому камню, — и больше ничего. Ничего, кроме тепла собственной крови, которая, стекая по лицу, заливала шлак, да какого-то гула вдалеке, как от работающей бетономешалки. Она была где-то далеко.

Увидев его, Мендел подумал, не мертв ли Смайли. Вывернув свой плащ, он осторожно подсунул его Смайли под голову, а потом как сумасшедший кинулся к больнице, вломившись сквозь вращающиеся двери приемного покоя в ярко освещенное помещение, где двадцать четыре часа в сутки шла работа. Дежурил молодой врач, цветной. Мендел показал ему свою полицейскую карточку и, что-то выкрикнув, ухватил за руку, пытаясь потащить врача за собой к дороге. Доктор терпеливо улыбнулся, покачал головой и, взявшись за телефон, вызвал машину «скорой помощи».

Мендел бегом вернулся обратно и стал ждать. Через несколько минут подъехала «скорая помощь», и два человека умело положили Смайли на носилки, которые вдвинули внутрь.

«Если я его потеряю, — подумал Мендел, — этот подонок заплатит мне за все».

Несколько минут он не двигался с места, глядя на сырые пятна грязи и кучи окалины там, где лежал Смайли, но в красном свете задних фонарей машины он больше ничего не видел. Земля была безнадежно истоптана ногами санитаров и тех обитателей сборных домов, которые, как стервятники, кружились поодаль. Они чувствовали, что случилась какая-то неприятность. А они не любили неприятностей.

— Подонки, — прошептал Мендел и медленно направился обратно в паб.

Теперь он был полон. Скарр заказал себе еще выпивки. Мендел взял его за руку. Скарр повернулся и сказал:

— Привет, приятель, вот и ты. Выпьешь немного того, что пришибло тетушку?

— Заткнись, — сказал Мендел. — Я хочу еще раз перекинуться с тобой несколькими словами. Давай выйдем.

Мистер Скарр покачал головой и сочувственно вздохнул, втянув воздух сквозь зубы.

— Никак не могу, приятель, ну, никак не могу. Я в компании. — Он кивнул на восемнадцатилетнюю блондинку с мертвенно-бледной помадой на губах и необъятным бюстом, которая недвижимо сидела за угловым столиком. В глазах ее, казалось, навсегда застыло удивленное выражение.

— Слушай, — прошептал Мендел, — через две секунды я тебе уши вырву с корнем, ты, паршивый лжец!

Скарр с небрежностью аристократа допил свое виски и с достоинством неторопливо вышел. Он даже не посмотрел на девушку..

Мендел перетащил его через улицу, двигаясь по направлению к сборным домам. В восьмидесяти ярдах от них на дороге подмигивал стоп-сигнал машины Смайли.

Они завернули во двор. «МГ» по-прежнему стоял на месте. Мендел крепко держал Скарра под руку, готовый в случае необходимости заломить ее и выдернуть из плечевого сустава.

— Ну и ну! — вскричал Скарр, подчеркнуто изображая радость. — Вернулась-таки к своему хозяину!

— Значит, она была украдена? — сказал Мендел. — Украдена высоким шотландцем со стеком, который живет в Илинге. Как любезно с его стороны пригнать ее обратно, не так ли? Чувствуется, как он расположился к тебе за это время. Но ты ошибся в своих гнусных расчетах, Скарр! — Мендела колотило от гнева. — И почему горят поворотные огни? Открывай дверцу!