Повернувшись, Таннер ухватился здоровой рукой за край раковины. С ним было все в порядке. Он может передвигаться.

— Давайте разберемся, на каком мы свете, — медленно сказал он.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Берни.

— Женщинам лучше сохранять ту же позу... Берни, выключатель рядом с телефоном. Дотянись до него и включи, когда я досчитаю до трех.

— Что ты собираешься делать?

— Делай, как я тебе говорю.

Таннер перебрался к дверям кухни и выпрямился — из окон теперь его не было видно. Единственным звуками теперь были грохот дождя, шум ветра и отдаленные раскаты грома.

— Готов? Я начинаю отсчет.

  Что он собирается делать? — Элис попыталась было встать, но Остерман перехватил ее и заставил снова улечься на пол.

— Тебе уже приходилось бывать в таких переделках, Берни, — сказал Джон. — Боевой устав пехоты. Наставление по действиям ночного патруля. Ни о чем не беспокойся. Ставки тысяча против одного в мою пользу.

— О таком я нигде не читал.

— Заткнись!.. Раз, два, три!

Остерман повернул выключатель, и кухня озарилась светом. Таннер скользнул в буфетную.

Получилось. Сигнал. Он сообщает, что тут враги.

Раздался выстрел, стекло разлетелось, и пуля врезалась в стену, от которой отлетели куски штукатурки. Остерман выключил свет.

Лежа на полу, Джон Таннер прикрыл глаза и тихо сказал:

— Вот, значит, на каком мы свстс. Микрофоны были враньем... Все было враньем.

— Нет! Назад! Стойте! — вскрикнула Лейла прежде, чем кто-то успел понять, что происходит. Вслед за Элис она бросилась через кухню к дверям.

Ребята Таннеров не слышали выстрелов снаружи: шум дождя, раскаты грома и телевизор перекрывали их. Но до них донесся выстрел, направленный в кухню. Обе женщины навалились на них, прижав к полу и прикрывая своими телами.

— Элис, отведи их в столовую! Не поднимайся с пола, ползком, — скомандовал Таннер. — Берни, у тебя нет револьвера?

— Прости, никогда им не пользовался.

— Я тоже. Ну, не смех ли? Всегда осуждал тех, кто покупает оружие. Ну и туп же я был!

— Что мы будем делать? — Лейла изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

— Постараемся выбраться отсюда, — ответил Таннер.— Стреляют со стороны леса. И тот, кто стреляет, не знает, если ли у нас оружие или нет. Так что он побаивается стрелять в упор... во всяком случае, я думаю, он не рискнет. По Орчард часто ездят машины... Мы загрузимся в фургон и рванем к черту отсюда.

— Я открою двери, — сказал Остерман.

— Ты уже сегодня был героем. Теперь моя очередь.,. Если мы успеем, проблем не будет. Дверь поднимается очень быстро.

Они добрались до гаража.

Дети уже расположились в задней части фургона, где лежали среди багажа; там было тесно, но дети были в безопасности. Лейла и Элис, скорчившись, расположились на полу за задними сиденьями. Остерман сел за руль, дожидаясь, пока Таннер, стоящий у дверей гаража, будет готов поднять их.

Давай! Включай! — Он должен был обождать, пока двигатель наберет полные обороты, после чего открыть двери и прыгнуть в машину. Помешать задуманному плану ничто не могло. Фургон должен был свободно проскочить мимо маленького «триумфа» и, вылетев из дверей гаража, сразу же легко развернуться на дорожке.

— Давай же, Берни! Ради Бога, включай!

Вместо этого Остерман открыл дверцу и вышел. Он молча смотрел на Таннера.

— Машина мертва, — сказал он.

Таннер повернул ключ зажигания «триумфа». Двигатель молчал. Остерман открыл крышку капота фургона и подозвал Таннера. Тот зажег спичку, и двое мужчин склонились над двигателем.

Вся проводка была перерезана.

— Можно ли дверь гаража открыть снаружи? — спросил Берни.  '

— Да. Если только она не заперта.

— Она закрыта?

— Нет.

— Могли ли мы услышать, как ее открывают?

— При таком дожде вряд ли.

— Значит, возможно, кто-то находится в доме.

Двое мужчин, не сговариваясь, посмотрели на дверь маленькой ванной. Она была закрыта. Укрыться в гараже можно было только за ней.

— Давай-ка вытащим его оттуда, — шепнул Таннер.

Элис, Лейла и двое детей вернулись обратно в дом.

Берни и Джон огляделись в поисках предметов, которые могли бы служить оружием. Таннер взял заржавевший лом, Остерман — садовые вилы. Они подкрались к закрытой двери.

Таннер кивнул Берни, чтобы тот распахнул ее. Затем он ворвался внутрь, держа лом наизготовку.

Комната была пуста. Но на стене красовалась большая надпись, сделанная черным аэрозолем. Это была греческая буква «омега». 

Таннер предложил всем спуститься в подвал. Элис и Лейла помогли детям, отчаянно стараясь уверить их, что все это только игра. Таннер остановил Остермана у дверей, ведущих на лестницу. 

— Давай-ка забаррикадируемся чем-нибудь!

— Ты думаешь, что может дойти и до этого?

— Просто я не хочу предоставлять им лишних шансов.

Согнувшись, мужчины проползли под окнами, толкая перед собой три тяжелых кресла и водрузили их одно на другое, а третьим подперли баррикаду сбоку. Затем они подобрались к окнам, оставаясь невидимыми снаружи, и проверили крепость запоров на них.

Таннер нашел на кухне фонарик и сунул его себе в карман. Вместе они придвинули обеденный стол к наружным дверям. Таннер перекинул Остерману алюминиевые стулья, которые тот водрузил на стол, а спинку одного из них просунул под дверную ручку.

— Плохо, — сказал Остерман. — Ты совершенно закупорил нас. А мы должны прикинуть, как нам выбраться отсюда!

— Может, ты это уже придумал?

В рассветных сумерках Остерман видел лишь очертания фигуры Таннера, но услышал нотки безнадежности в его голосе.

— Нет. Нет, не придумал. Но мы должны попытаться!

— Понимаю. Но тем временем мы должны принять все меры предосторожности... Мы не знаем, что там снаружи. Сколько их там, и где они.

— Тогда давай закончим.

Пригнувшись, они перебрались в дальний конец кухни и через буфетную до входа в гараж. Выходящая наружу дверь его была заперта, но для пущей безопасности последним стулом с кухни они заблокировали ее ручку и перебрались обратно в холл. Взяв свое примитивное оружие — лом и вилы, — они спустились в подвал.

Сквозь маленькие угловатые окна, которые были на уровне земли, до них доносился непрестанный гул ливня. Вспышки молний время от времени освещали шершавые стены подвала.

— Здесь сухо, — заговорил Таннер. — Тут мы в безопасности. Кто бы там ни был снаружи, он промок до костей и не может всю ночь торчать на одном месте... Сегодня суббота. Вы знаете, как полицейские машины патрулируют дороги во время уикенда. Они увидят, что в доме нет света, и явятся проверить.

— С чего бы? — спросила Элис. — Просто они решат, что мы уехали куда-то на обед...

— Но не после событий прошлой ночи. Маккалиф ясно дал понять, что не будет глаз спускать с дома. С задней лужайки патрульную машину не увидеть, но им виден фасад. Они будут обязаны... Смотри! — Схватив жену под локоть, Таннер подвел ее к единственному окошку, которое на уровне земли смотрело на флагшток перед домом. Дождь потоком тек по стеклам, и сквозь них почти ничего не было видно. Еле можно было разглядеть даже уличные фонари на Орчард-драйв. Таннер вытащил из кармана фонарик и подозвал Остермана.

— Я сказал Элис, что этим утром Маккалиф пообещал поставить дом под наблюдение. Так он и сделает. Ему больше не нужно никаких неприятностей... Мы будем по сменам дежурить у этого окошка, чтобы ни у кого не устали глаза и не подвели нас. Как только кто-нибудь увидит патрульную машину, мы просигналим ей лучом фонарика. Они увидят нас. И остановятся.

— Это неплохая мысль, — сказал Остерман. — Просто отличная! Черт возьми, высказал бы ты ее наверху.

— Я не был уверен. Смешно, но наверху я не мог припомнить, видна ли из этого окна улица. Я сотни раз возился в подвале, но не был уверен. — Он улыбнулся им.