– Бред сивой кобылы.

– Есть идея получше? Он отсюда вышел с целой башкой, а не с половиной черепа, ты сам видел.

Фрэнк смотрит на открытые камеры, на мумифицированные тела.

– Надо покурить, – говорит он и выходит из комнаты.

Это многое объясняет, но у Фрэнка, похоже, до сих пор в голове не укладывается. Да у меня самого не укладывается, черт возьми. Труп есть труп. По идее, Джаветти нужен живой человек, чтобы провернуть вампирский номер. Но что я вообще об этом знаю? Может, ему только мясо и надо.

Мы курим за моргом, рядом с погрузочной площадкой. Несколько служебных фургонов готовы выехать в любой момент.

– Короче, он умирает, но не до конца. А потом находит еще один труп и выкачивает из него все дерьмо? – спрашивает Фрэнк.

– Ну, выглядит-то он всегда одинаково.

– Точно. Господи… А я-то думал, что… – Он не договаривает.

Наверное, он думал, что все это настоящий кошмар. Я смотрю на него.

– Поспать тебе, видать, не удалось?

– А что, так заметно?

– Есть немного. Кошмары снятся?

– Ага. Ты же видел, что он сделал с теми людьми. И сам знаешь, что он сделал с тобой. Конечно, елки-палки, мне снятся кошмары. А тебе нет?

– Я больше не сплю.

Он качает головой. На роже у него то ли отвращение, то ли злость. Точно не знаю.

– Об этом я и говорю, – продолжает Фрэнк. – Ты больше не спишь. Не дышишь. Ну и что ты за хренотень?

– Думаешь, я не задаю себе тот же вопрос каждые пять минут?

– Вот только ты охренеть как легко со всем смирился. Почему ты, а не Хулио? И почему не все те другие, которых пытался превратить Джаветти? У тебя, похоже, все как по маслу.

Я давлю пяткой сигарету, достаю из пачки еще одну.

– Может, в этом все дело, – говорю я. – Может, ну не знаю, я выносливый?

– Скорее тупой.

Прямо с языка снял. Однако мне кажется, что я недалек от правды. Хулио был классным парнем, но не сумел справиться с переменами. Что до меня, то я, черт возьми, самый натуральный продукт Лос-Анджелеса. Перемены – наше все. Хочешь себя перекроить от и до, приезжай сюда.

Наверное, в этом все дело. Мне на голову постоянно что-то валится, но по большей части я плюю на все с высокой колокольни. Что есть, то есть. Потерял глаз? Велика беда. Второй же остался. Со всеми случается всякое дерьмо.

У нас свои понятия нормы. Ты просто смиряешься и живешь себе дальше. Хотя признаю: быть трупом – это несколько выходит за рамки.

Я меняю тему:

– Итак, Джаветти свалил. Что теперь?

– Я разошлю на него ориентировку. Где-нибудь же он должен появиться. Может, сумею добыть какие-то записи. С банкоматов, камер видеонаблюдения и все такое. Надо только понять, куда он мог направиться.

Я вспоминаю про обломок синей карточки, который нашел дома. Достаю его из кармана. Черт возьми, я на эту хрень два часа пялился. Мог и раньше догадаться. Мысленно заполняю недостающие буквы, и они складываются в «ЛОС-АНДЖЕЛЕССКОЕ ОКРУЖНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ СУДМЕДЭКСПЕРТИЗЫ».

– Это еще что такое? – спрашивает Фрэнк.

– Кусок бирки из морга, – отвечаю я.

Теперь я точно знаю, куда направился Джаветти, как только сдымил из морга. Быстренько подсчитываю в уме. У него была уйма времени, чтобы добраться до моего дома, перевернуть там все вверх дном и уйти с камнем.

А бирку он оставил мне в качестве сувенира. Но вот куда он двинул потом?

– Даже знать не хочу, на кой она тебе сдалась, – говорит Фрэнк, гасит сигарету и трет руками замученную рожу. – Господи, ты уже давно должен лежать в холодильнике в мешке. А ты ходишь тут и разговоры разговариваешь.

– Ну что ж, – говорю я, – привыкай.

– Черта лысого. Не знаю, в какую хрень ты превратился, но привыкать к этому не собираюсь. – Он отворачивается, идет к своей машине и вдруг поднимает руку, когда видит, что я шагаю следом. – Сам до дома доберешься. С меня хватит.

– Ну спасибо, детектив. А я-то думал, мы вот-вот друзьями станем.

Он показывает мне средний палец и садится за руль своего «краун-вика» [24]. Сволочь.

Честно говоря, я его не виню. Не уверен, что сам смогу к себе привыкнуть.

Я достаю телефон, чтобы вызвать такси, и вижу мелькающий огонек пропущенного звонка. На экране номер Саманты. Наверное, телефон звонил, пока я был в морге, но толстые кирпичные стены и металлические камеры поглотили сигнал.

Перезваниваю. Через четыре гудка включается голосовая почта. Голос Саманты в трубке просит оставить сообщение.

– Привет, – говорю я после сигнала, – это Джо. Вам, наверное, захочется узнать, что Джаветти ушел из морга.

И тут Саманта поспешно берет трубку. Сразу ясно: она беспокоится. Хотя по голосу и не скажешь. Даже не знаю, чему верить.

– Джо, – говорит она, – рада вас слышать. Как ваши дела?

– Неплохо, учитывая обстоятельства.

– Вы сказали, что Сандро снова на ногах?

– Ага, ушел ночью. Похоже, вы удивлены.

– Немного. Обычно он справляется с таким гораздо быстрее. Особенно если попадает в морг. Как прошла ваша встреча с доктором Нейманом? Полагаю, Арчи и его друг отвезли вас к нему?

Справляется с таким гораздо быстрее? Еще бы. Наверняка у Джаветти была уйма времени попрактиковаться.

– Тоже неплохо, – отвечаю я. – Я хотел бы как-нибудь с вами увидеться. Думаю, нам о многом нужно поговорить.

– Конечно, нужно. У вас есть идеи, где сейчас может быть Сандро?

– Я-то думал, вы мне подскажете.

– Вряд ли, – смеется Саманта. – Если он все еще кому-то доверяет, то уж точно не мне.

– Такое впечатление, что у вас с ним вышла размолвка.

– Это было давным-давно. Так вы позвонили, только чтобы сказать, что Сандро снова разгуливает по округе, или у вас еще что-то на уме?

– Скажем так, это был всего лишь повод.

– Скрытые мотивы, мистер Сандей? Я потрясена. А что случилось со старым добрым «Я просто мимо проезжал»?

– Для этого надо знать, мимо чего проезжать. – Я достаю из кармана визитку, которую она мне дала. Адреса нет. Зато в памяти всплывают кое-какие подробности из нашего вчерашнего разговора. – Санта-Моника – район отнюдь не маленький.

– Ох, да ладно вам, – говорит она. – Не такой уж и большой. Учитывая вашу находчивость, удивлена, что вы до сих пор не появились у моего порога.

– Я тоже удивлен, что вы до сих пор не появились у моего порога, – в тон отвечаю я.

– Тогда бы вы подумали, что я слишком заинтересована. Разве нет? К тому же я не прихожу домой к мужчине до третьего свидания. Да и то – только если он женат.

– То есть мне не судьба как-нибудь вернуться домой и обнаружить вас у меня на диване?

– А у вас есть диван? Ни за что бы не подумала.

– Такой вот я забавный тип. Даже носки одинаковые ношу. И чистое белье. Надо бы вам как-нибудь его увидеть.

– Диван?

– Белье.

– Что ж, придется поймать вас на слове. А тем временем я вам немножко помогу. Я недалеко от проспекта Уилшир. Совсем рядом с океаном. Не сомневаюсь, что остальное вы выясните сами. Приезжайте, когда у вас появится время.

– Это так вы понимаете неприступность?

– Была бы я неприступной, уже сидела бы в Париже. Нет, мне просто нравятся мужчины, которые не стесняются демонстрировать сообразительность. Так мы увидимся? Может быть, сегодня вечером?

– Может быть.

– Тогда до встречи.

Щелчок – Саманта вешает трубку.

Итак, они с Джаветти поссорились. Значит, не друзья. Почему тогда она так хочет выяснить, где он? Может быть, она его боится?

Женщины. Всем им надо усложнить, е-мое.

Тот факт, что Джаветти опять где-то разгуливает, ничегошеньки не меняет. У меня по-прежнему нет ничего, что помогло бы его найти. Единственная моя зацепка, хоть и весьма сомнительная, – адрес в Бель-Эйр.