– Вы вдвоем, здесь – забавно, – говорит Фрэнк.

Одет он по-простому – гавайская рубаха и слаксы. Но все в нем так и орет о том, что он из полиции. Попросил бы, что ли, совета у нечистых на руку копов, которые тут постоянно трутся.

– Потому что я трупом в морге не валяюсь? – интересуется Джаветти.

– Присаживайся, детектив, – говорю я. – Потрещи с нами.

Джаветти бросает на меня взгляд, в котором ясно читается «Какого хрена ты творишь?», но я не обращаю на него внимания. Меня интересует другое: где долбаные дружки Фрэнка, и почему они не ворвались сюда и не загребли Джаветти. Наверняка Фрэнк мог придумать какую-нибудь чушь, чтобы арестовать старпера. Видит бог, со мной он такое сто раз проделывал.

У Фрэнка в руках желтый конверт. Тот самый, который он показывал мне в закусочной.

– Не думал, что ты меня помнишь, – говорит он.

– Я помню всех мудаков, – отзывается Джаветти. – Особенно тех, которые меня убивают. А ты, похоже, не удивлен.

Фрэнк открывает конверт и вытряхивает документы, фотографии – все, что показывал мне. Подсовывает бумажки Джаветти. Тот копается в них, над чем-то ржет, над чем-то хмурится.

– Ого! Симпатичным я все-таки был ублюдком. Хорошо поработал, сынок. Я впечатлен. Не хочешь рассказать, к чему это все?

Фрэнк достает из конверта последний снимок, кладет перед Джаветти. Тот несколько секунд пялится на фотку, потом смотрит на Фрэнка.

– Ага, помню его. Значит, все дело в мести? Что ж, ты меня уже убил. Поздравляю. – Он отпивает из бокала.

Все идет не так, как я ожидал. Надо было раньше догадаться. Само собой, Фрэнк не собирался действовать как коп. Слишком долго он охотился на этого ублюдка. Наверняка успел придумать какой-нибудь план, который меня в расчет не принимает. Господи, да я просто идиот.

– Я не убивать тебя пришел, – говорит Фрэнк и вручает Джаветти сложенный листок бумаги.

С подозрительным видом Джаветти разворачивает бумажку и читает. Ноль реакции. Я смотрю на все это, как на сцену из фильма.

– Ты что задумал, Фрэнк?

– Заткнись, Джо. Свое ты уже получил.

И что, блин, это значит?

Джаветти смотрит на Фрэнка:

– Я подумаю.

– Подумай, но долго не рассиживайся. Время на исходе. – Фрэнк встает, на меня даже не смотрит. Отворачивается, чтобы уйти. Я хватаю его за руку, но он стряхивает мою ладонь, кипя от злости: – Отвали, – и смешивается с толпой.

Я уже иду за ним, но меня останавливает Джаветти:

– Удивительное совпадение! Вовремя он нарисовался, как будто знал, что я буду здесь.

– На меня не смотри, – неубедительно говорю я. Теперь, когда все пошло псу под хвост, отбрехиваться поздно.

– Ну конечно, – говорит он. – О чем еще я мог подумать? Короче говоря, завтра ты приносишь сюда камень, а я – четверть лимона наличными. Я решаю твою проблему – ты решаешь мою. Все счастливы. Идет?

Ни хрена не идет. Мне крышка. Я смотрю, как Фрэнк растворяется в толпе. Не знаю, что сейчас произошло, но точно ничего хорошего.

– Идет, – отвечаю я, потому что сказать больше нечего.

Джаветти встает. Я за ним. Он поднимает вверх палец:

– Нет. Увидимся завтра. Не иди за мной. Моему песику это не понравится.

Я даю ему уйти, хотя знаю, что надо увязаться следом. Засадить пулю ему в башку, как только он выйдет из клуба. Выгадать немного времени. Но гигантская псина, из-за которой Бруно торчит в больнице, может стать проблемой.

Сомневаюсь, что смогу убить Джаветти раньше, чем он ее на меня натравит. Или раньше, чем нарисуются копы и упекут меня в обезьянник. Вряд ли на этот раз Фрэнк станет меня выручать. А провести ночь за решеткой не самая лучшая идея.

Набираю номер Фрэнка. Ублюдок не отвечает. А мне, черт побери, нужны ответы. Наверное, я могу его выследить, но для начала надо отсюда свалить.

Снаружи никаких следов ни Фрэнка, ни Джаветти. Очередь в клуб тянется на полквартала. Давал ли Фрэнк мне свой адрес? Гадство. Если и давал, то не помню.

Звонит мой телефон. Открываю его, надеясь, что это Фрэнк. Телефон заедает – там все еще кровь.

– Ты где? – спрашиваю я.

– В «Эджвуде», где же еще? – говорит Габриэла.

Твою мать.

– Что случилось?

Все еще верчу башкой туда-сюда, вдруг замечу, как Фрэнк переходит улицу или сидит за рулем. Ничего.

– Подумала, тебе будет интересно узнать, что твоему другу лучше. Он уже не кричит. Я бы сказала, что улучшение налицо, но Дариус думает иначе. Ты как?

– Не очень. Так он в сознании? Сказал что-нибудь полезное?

– Пока нет. И «в сознании» – понятие весьма относительное. Он периодически приходит в себя, но по большей части просто отдыхает. Долгая выдалась ночка.

– Ясно, – говорю я. Может быть, хоть что-то не даст сегодняшней ночи превратиться в капитальные помои. – Скоро буду. Минут через двадцать, плюс-минус.

– Буду ждать. Кстати…

– Что?

– Когда ты сказал, что съел Неймана, ты не шутил?

– Нет.

– Ладно. Просто хотела уточнить. Подонок это заслужил. В общем, скоро увидимся.

Габриэла у себя в кабинете. Втыкает разноцветные кнопки в огромную карту на стене. Длинные темные волосы стянуты на затылке в хвост. На ней опять камуфляжная футболка с надписью «ТЫ МЕНЯ НЕ ВИДИШЬ» спереди. Вид у Габриэлы измученный.

– Как наш пациент? – спрашиваю я.

– Учитывая обстоятельства, лучше, – отвечает она. – Я забрала его от Дариуса и поселила в комнате на этом же этаже.

– С ним можно поговорить?

– Только когда он приходит в себя. У него есть кнопка вызова, он даст мне знать, когда очнется.

– Но…

– Ему нужен отдых, – перебивает Габриэла. – Так что это было по телефону? Что случилось?

– Сегодня я виделся с Джаветти. Ему нужен камень, и он думает, что камень у меня.

Она хмурится и настороженно говорит:

– Мы же с тобой договорились.

– Не температурь. Сама знаешь, камня у меня нет. И вряд ли ты сможешь мне помочь, верно?

Она смотрит в пол:

– Я пробовала. Ничего не получилось.

– Так я и думал. Спасибо, что не врешь мне. Хоть кто-то в этой кутерьме остается честным. А я и не собирался отдавать камень Джаветти, даже если бы он у меня был. Мне всего лишь надо было стряхнуть его с хвоста. Все пошло не так, как я планировал.

Я рассказываю Габриэле о том, что Джаветти должны были где-нибудь на время закрыть и что Фрэнк все испаскудил.

– Как думаешь, что нужно Фрэнку? – спрашивает она.

– Пока не знаю.

Я ломаю над этим голову, как только ушел из клуба. Представить не могу, что нужно Фрэнку от Джаветти. Или Джаветти от Фрэнка. Единственное, что нужно старому пердуну, – это камень.

И тут я чувствую себя конченным идиотом.

Габриэла замечает перемену:

– Что?

– Как там Дариус сказал? Камень там, где я меньше всего ожидаю его найти?

– Вроде того, – отзывается она. – А мне сказал, что он там, где я ищу.

– Ты же и за Фрэнком следила, верно?

До нее наконец доходит:

– Сукин сын.

Теперь все складывается. После того, как мы с Фрэнком разошлись, и перед тем, как я вернулся от Неймана, у Фрэнка было достаточно времени обыскать мой дом, взломать сейф и свалить с камнем.

– Что ж, идем за камнем, – говорит Габриэла и уже направляется к двери, как вдруг раздаются громкие резкие гудки.

– Карл? – догадываюсь я.

Она кивает:

– Подожди тут. – Стучит в третью от своего кабинета дверь, заходит в комнату и минуту спустя выходит. – Он очнулся. Более или менее. Скорее всего у тебя не так уж много времени, перед тем как он опять отключится.

У меня в голове шумит. Руки чешутся отправиться за камнем. Но это тоже важно. Принимаю решение и захожу в комнату следом за Габриэлой.

Вид у Карла получше, но все равно он весь израненный. На лице глубокие царапины. Обрубок руки перевязан огромным количеством бинтов. Выглядит Карл так, будто простоял три раунда с Тайсоном, питбулем и одной моей бывшей. Он едва-едва в сознании. Глаза полуприкрыты, взгляд рассеянный. Даже у того, что во лбу.