Ну нет, так запросто я чувству вины не поддамся. Только зря время потрачу. Я делаю глубокий вдох. Само собой, никакой пользы это не приносит, но мне до сих пор приятно чувствовать, как легкие наполняются воздухом.

Черт бы побрал этого Джаветти.

Мало ему, что по его милости я варюсь в этом дерьме, так теперь еще и это? Если он хотел оставить мне сообщение и взбесить меня до белого каления, то у него охренеть как получилось.

Я смываю кровь с рук в уборной в холле отеля, когда звонит Габриэла.

– Чисто дело провернула, – говорю я.

– Спасибо. У Силы есть власть над теми, кто слаб духом. Повезло, что я выехала сразу после тебя. Не знаю, был бы он жив или нет, если бы я приехала позже.

– Как у него дела?

– Не фонтан, – отвечает она. – Ты же сам все видел. Но он все-таки держится, значит, мне есть, над чем поработать. Не хочешь сказать мне, что ты там делал?

– Он мне позвонил, когда говно попало в вентилятор. – Я рассказываю ей о записке Джаветти.

– Чувак, с тобой дружить – себе дороже.

Я и сам того же мнения.

– Он в сознании?

– Слава богу, нет. Однако его состояние трудно назвать отдыхом. Слушай, мне пора. Этот минивэн все принимают за карету «скорой помощи», и, чтобы так продолжалось и дальше, нужно сосредоточиться. Я перезвоню, когда что-нибудь выясню.

– Спасибо за помощь.

– Ради этого я вроде как и живу, – отзывается Габриэла. – Говорю же, в глубине души я соцработник. В общем, перезвоню. – Она вешает трубку.

С минуту я смотрю на телефон. Габриэла права. Если бы не она, Карл уже был бы мертв. Если она сумеет сохранить ему жизнь, то, может быть, сумеет и вытащить из него что-нибудь полезное. А я смогу получить камень.

И башку Джаветти на палочке.

Потолок гаража в «Марриотте» покрыт пеноизоляцией, которая глушит звуки. Прикуриваю «Мальборо», и «чирк» от искры глохнет без намека на эхо.

Машин негусто, так что все как на ладони. Спрятаться особенно негде. Плюс что-то мне подсказывает, что они хотят, чтобы их заметили.

– Арчи, – говорю я.

Он прислоняется к моей тачке. У его ног Болван на четырех костях. Елозит по бетону сшитым на заказ костюмом.

– Мистер Сандей, не ожидал вас здесь увидеть.

– Ну надо же. А я ведь собирался сказать тебе то же самое.

– Наверху целое представление, – говорит он. – Насколько я понимаю, полиция ищет какое-то дикое животное. Если не ошибаюсь, пантеру. Хотя я слышал, как одна расстроенная молодая женщина упоминала о белом медведе. Забавно, как порой расходятся слухи, не находите?

– Ага, забавнее некуда. Так что ты тут забыл, Арч? Решил проверить, как дела у репортеришки?

– Совершенно верно, – отвечает он. – Доктор Нейман сказал мне, что сегодня мельком видел вас здесь. Меня послали узнать, не сумели ли вы… эм-мм, что-нибудь раскопать.

– Не-а. Ничегошеньки, Арч. А теперь, может быть, дашь мне сесть в машину, а я оставлю тебя в покое, и ты вдоволь насладишься этим чудесным вечером?

Арчи ни на сантиметр не сдвигается. Мало того, поудобнее устраивается у моего капота, складывает на груди руки. На полу Болван копирует его движения.

– Вот интересно, – говорит Арчи, – как вы узнали, что вернуться сюда надо именно сейчас? Впрочем, любопытно, как вы вообще узнали об этом месте. У доктора Неймана ушло на это несколько часов, а вы вот так появляетесь откуда ни возьмись. Так как же?

– У меня свои источники.

– Не сомневаюсь. А один из них – это случайно не та молодая женщина, которая выдает себя за врача «скорой помощи» и которая увезла репортера из отеля? Видите ли, замечать всякие мелочи – моя работа.

Чем спокойнее становится Арчи, тем больше дергается Болван. Жуть берет от того, как сильно карлик смахивает на покореженную версию Арчи.

– Неужели? Если бы ты сразу нормально справлялся со своей работой, – говорю я, в упор глядя на Арчи, – Нейман не заменил бы мной твою жалкую задницу. Или ты не согласен?

Арчи невозмутимо смотрит на меня, зато Болван, этот мелкий ублюдок, рычит, как росомаха в капкане. Он прыгает на меня, но Арчи дергает за поводок, и карлик отпрыгивает обратно.

– Не боишься упустить поводок? – спрашиваю я. – Небось еще с цепи сорвется.

– Вы совершенно ничего не понимаете, – говорит Арчи. – Вы не более чем молоток. Некачественный и сильно износившийся инструмент. Доктор Нейман использует вас, но вы слишком глупы, чтобы это понять. Когда все будет кончено, вы никому не будете нужны. Он просто-напросто бросит вас ржаветь под дождем.

– Обалдеть. Да ты почти поэт! Я тронут. Честно.

– Почему бы вам не исчезнуть? – интересуется он. – Не спрятаться в какой-нибудь дыре? Все стало бы гораздо проще.

Я нечеловечески долго затягиваюсь сигаретой и тушу ее о ладонь. Кожа чернеет, края подгорают оранжевым светом. Потом все исчезает, будто ничего и не было.

– Проще, чем что, Арч? Что, по-твоему, ты можешь мне сделать, а?

Он подается ко мне:

– Я отрежу тебе голову и сожгу остальное. Голову положу в коробку с личинками, которые сожрут твои глазные яблоки, и сохраню череп. А когда мне захочется посмеяться, буду открывать коробку и ссать тебе в глазницы.

– Класс, только все равно не рифмуется. И у меня есть идея получше.

Со всей дури пинаю Болвана по башке, тот катится по полу и с громким визгом влетает под «хаммер». Арчи замахивается кулаком, но я легко успеваю пригнуться и наношу серию быстрых ударов ему по почкам. Поднимаю колено и рывком тяну амбала вниз. Выбиваю из него воздух. Глаза выкатываются, как у рыбы.

Пока он не собрал рамсы, сцепляю руки в замок и бью его по затылку. Башка, как мячик, рикошетит от бетона. Слышу, как хрустит нос, и знаю, что на этом все.

Болван метется ко мне, но я уже целюсь из «Глока» в затылок Арчи.

– Даже не думай, – говорю я. – Не уверен, что ты выживешь, если я его убью. Или ты хочешь это выяснить?

Болван рычит, но ближе не подходит. Я сажусь в машину, продолжая держать на мушке Арчи, который уже поднимается на ноги. Под глазами у него чудные фонари, из разбитого носа капает темная кровь.

– Иди домой, Арч. Приложи к морде лед. И оставь меня на хрен в покое.

Даже забавно, как иногда некоторые события помогают разложить мысли по полочкам.

Теперь, когда Карл, так сказать, вышел из строя, мне больше некому доверять. Что ж, тем лучше. Это мой котелок дерьма. Мне самому себя и вытаскивать.

Первое, с чем я должен разобраться, – это Джаветти.

Нет. Не так.

Я уже знаю, что он делает – пытается сказать мне, что может добраться до меня в любое время. Ну, это очевидно. А еще он, видимо, пытается меня напугать. Открыл охоту на друзей и близких. Будь у меня кот, наверняка я нашел бы его прибитым гвоздями к парадной двери. Старо как мир. Сам не раз так делал.

Однако такие действия вытекают из позиции слабости, когда надо прикинуться, будто все козыри у тебя.

Дай мне то, что мне нужно, иначе я сделаю то же самое с тобой. Ага, как же. Если бы ты мог сделать то же самое со мной, уже давным-давно бы сделал.

Так почему же Джаветти не торопится?

Ну, для начала, вряд ли он может мне как-то навредить. Подвергать меня пыткам бесполезно. Пробовать пристрелить – тем более. Если он закатает меня в бетонный блок, вряд ли я буду особенно разговорчивым под двумя с половиной метрами раствора.

Поэтому он охотится на моих друзей. Вот только у меня больше никого не осталось. Камня у него нет, и Джаветти не знает, где он. Так что нет, в списке приоритетов он точно не на первом месте. Его я убью позже. Как только выясню как.

А как насчет Неймана? Этот старпер умеет всаживать в людей лишние глаза. Впрочем, Нейман не проблема. Зато Арчи – еще какая. Если раньше он не испытывал ко мне ненависти, то теперь уж наверняка. Похоже, надо было убить его в гараже.