Но самой мудрой из всех живущих на земле была она, Черепаха, старая, многоопытная.

«Кто, кроме меня, мудрейшей, может собрать и вместить всю мудрость, какая есть на свете?» — решила она.

И рассудила так: если другим пришлось бы начинать дело с самого начала, то ей оставалось только прибавить к своей мудрости остальную и...

Одним словом, Мудрая Черепаха тут же принялась за дело. Она взяла самую большую и самую лучшую из тех, что имела, калебасу — тыквенную бутылку, — и упрятала туда всю свою мудрость.

И заглянула в горлышко и увидела, что в калебасе темным-темно. Подула — свистит шумок. Значит, есть свободное место!

Тогда она заткнула тугим пучком травы бутылку и вышла с ней на тропинку, которая вела к реке.

- Тут пройдут все! — сказала Мудрая Черепаха. — Без воды никто не обойдётся.

И правда. Не успела она произнести своих слов, как кто-то спросил её:

- Что ты там бормочешь, Мудрая Черепаха?

Это был Лев. Он так спросил её, и она объяснила всё.

Ты хочешь знать, в чём моя мудрость? — сказал Лев. — Ну что же, отвечу: я царь — и в этом моя мудрость!

И он медленно пошёл к воде, а Мудрая Черепаха быстро-быстро затолкала его мудрость в свою тыквенную бутылку.

Едва она сделала это, как показался Леопард.

— Р-р-р! — сказал он, так как не любил говорить ничего иного.

Но Черепаха не испугалась. Она знала, что делает Великое Дело. И она спросила Леопарда, в чём его мудрость.

— Ты не знаешь? — щуря свои жёлтые глаза, возмутился Леопард. — В клыках! В когтях! В прыжке!

И он исчез.

А Черепаха и его мудрость спрятала в бутылку

И вот пришёл Слон.

— Моя мудрость в силе и спокойствии! — сказа И удалился.

А Черепаха упрятала его мудрость в калебасу и, сделав так, ещё плотнее заткнула горлышко бутылки травяной пробкой.

Но тут прискакал Заяц.

- Моя мудрость? - удивился он. - И это спрашиваешь ты, Мудрая Черепаха? Неужели тебе не известно - она в моих ногах. Это - быстрота. В моих ушах. Это - слух! И он стал бить лапами, словно в барабан: тук! тук! - дивясь на Мудрую Черепаху, которая между тем невозмутимо засовывала и его мудрость в калебасу

Но в это время над ними мелькнула тень, и Орел камнем упал с неба.

...Представьте себе, Заяц не обманул Черепахи: его уже здесь не было! Он успел убежать.

Зайца спасли его быстрые мудрые ноги и его чуткий мудрый слух!

— Ну что же, — сказал Орёл, — если нет Зайца, то есть Черепаха.

- Ты можешь меня убить своим могучим клювом, — сказала Черепаха, — но съесть не сможешь: ведь тело моё закрыто таким панцирем, что даже твой железный клюв бессилен перед ним!

— Тогда я схвачу тебя когтями, поднимусь высоко в небо и до тех пор буду бросать на скалы, пока твой панцирь не расколется, как скорлупа ореха.

- Верно, — сказала Мудрая Черепаха. — Вы, орлы, так и поступаете с нами, когда мы попадаем вам в лапы. Но я уже стара, и если я стою тут на тропе, то не потому, что не сумела, притаившись, стать похожей на камень, а потому, что занята Великим Делом: хочу собрать всю мудрость мира воедино. И ты, Орёл, не убивай меня, а лучше, подобно другим, великим, скажи, в чём твоя мудрость?

- В крыльях! — сказал Орёл. — Или ты не поняла сама? В полёте! — И он взмыл в небо.

И в это время — кто бы мог подумать! — из-под Мудрой Черепахи, да, да, из-под её панциря, словно из-под могучего замшелого камня, вылез... ну, спрашиваю я вас, кто бы это мог быть? Ну, кто это мог быть, кроме одного и единственного - паука Ананси! Этот плут Ананси вылез из-под черепашьего бока, где он преспокойно укрылся от Орла. Ведь тот его мог склюнуть и проглотить

Не трудись, не трудись спрашивать! — сказал Ананси, ухмыляясь. — Я всё Слышал. Но я не настолько глуп, чтобы, подобно Льву, Леопарду, Зайцу и Орлу, открывать свои секреты и свою великую мудрость!

И он, быстро-быстро засеменив ногами, убежал в лес.

Но на то Черепаха и была мудрая: она не растерялась и стала торопливо заталкивать «мудрость» Ананси в свою калебасу.

- Полезайте, полезайте, — приговаривала Мудрая Черепаха, — и ты, хитрость, и ты, нахальство!

Вот кого она теперь упрятала в свою тыквенную бутылку!

После этого Мудрая Черепаха поглядела в неё и увидела, что в калебасе темным-темно. Подула — свистит шумок: фью-у, фью-у!

Ну, что скажешь? Что сделаешь? Значит, есть ещё в ней свободное место. Наверное, не всю она собрала мудрость, какая была на земле!..

И пошла Мудрая Черепаха дальше, по дорогам, по тропинкам искать мудрость — повсюду, повсюду, где бы она ни находилась.

Так, по крупицам, по зёрнышкам, по песчинкам, собрала она мудрость со всей земли. И всю, не обронив ни одной самой малой крошечки, упрятала в свою самую большую, самую лучшую калебасу — тыквенную бутылку.

— Вот, кажется, и всё! — сказала сама себе Мудрая Черепаха. — Но как бы проверить: всё или не всё?

И, представьте себе, в это самое время она встретила... -ну подумать только! — в это самое время она встретила Курицу. Гвинейскую Курицу. Ту самую, которая считается самой глупой птицей на свете.

— Ну что же! — сказала сама себе Мудрая Черепаха. -В моём благородном Великом Деле нельзя пренебрегать чем. Должно ничего не упустить, даже самую малость!..

И она объяснила Курице, зачем пришла сюда и что ждёт от неё.

— Благородное дело! Великая цель! — сказала Мудрая Черепаха. — Собрать всю мудрость воедино! Превратить мир, который полон несовершенства, в мир благополучия и счастья! Понимаешь ли ты, о Гвинейская Курица, что самое последнее слово мудрости осталось за тобой! Я прибавлю твою мудрость к той, что собрала со всей земли, и Великое Дело будет закончено! — сказала Мудрая Черепаха, с готовностью ухватившись за травяную пробку, затыкавшую калебасу.

Но Гвинейская Курица, ничего не говоря, молча глядела на Мудрую Черепаху и часто-часто моргала.

— Настал великий час! — воскликнула Мудрая Черепаха. — Годы и годы потратила я на благородную задачу, на небывалую цель! Последнее слово за тобой, о Гвинейская Курица! Произнеси его!..

Но Гвинейская Курица по-прежнему стояла перед Мудрой Черепахой и только хлопала глазами.

Ну, спрашиваю я вас, чем была виновата эта бедная Курица? Да ничем. Она была глупа, ещё глупее, чем все остальные курицы на земле, и можно только сказать спасибо, что она ещё сумела выслушать Мудрую Черепаху, хотя ничего не поняла из её слов.

Но на то Мудрая Черепаха и была мудрой, чтобы понять и оценить, что произошло.

Будь на её месте кто-либо другой, даже хитрый, нахальный паучок Ананси, да кто угодно,- все бы растерялись и не знали, как бы поступить. А Мудрая Черепаха сразу сообразила.

- Значит, я действительно собрала всю мудрость мира! — сказала она со вздохом облегчения. — Теперь ясно: дело, которое я начала, — завершено! Что бедная Курица глупа, известно всем. Должно быть, у неё нет даже самой малой крупицы мудрости, и поэтому она молчит. Вот ещё одно подтверждение тому, что мир несовершенен!.. Поэтому немедля я взберусь на это высокое дерево и там, на самой вершине, буду хранить калебасу с мудростью всего мира! А уж потом, хорошенько отдохнув, примусь его исправлять и совершенствовать.

И, подвязав калебасу себе на шею, Мудрая Черепаха стала взбираться на дерево.

Подождите, подождите!.. Как я сказал? «Стала взбираться»? Да ничего подобного! Как же она могла взбираться, если калебаса — самая лучшая, самая большая её тыквенная бутылка, наполненная мудростью всего мира, — висела у неё на груди? Висела между ней и деревом, и Черепаха нисколько, даже самую малость не могла продвинуться вверх!

Мудрая Черепаха снова и снова принималась карабкаться на дерево, но тщетно.

И тут кто-то тонким-тонким голосом сказал:

— И-и-и!

Нет, не сказал, а рассмеялся, вот так и ещё раз вот так: - И-и-и-и!

Мудрая Черепаха обернулась. Даже она, старая, рассудительная, умудрённая опытом, невозмутимая, даже она готова была рассердиться, подозревая, что это паук Ананси, хитрый, нахальный Ананси, вернулся, и смеет потешаться над ней, умнейшей в мире...