— Отец! — воскликнула она, поднялась и побежала вперед. Протянула руки и обняла пустоту, но я знал, что она обнимает человека, образ которого ей внушен. Она возбужденно говорила с минуту, потом попрощалась и с глазами, полными слез, вернулась на скамью.

— Ты прав, — спокойно произнесла она. — Я Ванайя. Товар, мой отец, подтвердил это. Так хотелось, чтобы отец остался, но он не мог. Однако велел доверять тебе и делать все, что ты скажешь.

— А ты хочешь вернуться домой?

— Да! О, очень хочу! Но как?

У меня созрел план, и я уже хотел рассказать о нем девушке, но в это время на поляну вышла дюжина воинов. Во главе их шагал Моргас!

Колдун быстро шел через поляну, воины следовали за ним по пятам. Он был в ярости.

— Что ты тут делаешь? — свирепо закричал он, не доходя нескольких шагов.

— Любуюсь одним из твоих залдаров.

Он бросил на меня скептический взгляд; на лице заиграла мрачная, язвительная улыбка.

— Любуешься залдарами? Хорошо делаешь, потому что сейчас тоже станешь залдаром. — Он уставился своими ужасными глазами маньяка и принялся делать надо мной гипнотические пассы своими длинными, тонкими пальцами — Ты залдар, ты залдар, — повторял он вновь и вновь.

Оставалось ждать, когда превращусь в залдара, но ничего не происходило.

Горящие глаза Моргаса сверлили меня насквозь. Я думал о Чандре Каби и гадал, обладает ли этот человек достаточной силой для внушения, что я залдар. Чандр Каби сделал бы это без труда, но он никогда не использовал во зло свою необъятную духовную мощь.

Моя воля оказалась сильнее воли Моргаса. Чувство ожидания сменилось уверенностью в неподвластности его злым махинациям. Превращения в залдара не произошло.

— Теперь ты залдар, — изрек он наконец. — Становись на четвереньки и жри траву!

И тут я совершил ошибку — засмеялся. Мне не причинило бы вреда признание, что стал залдаром; тогда меня прогнали бы на пастбище, где я располагал бы некоторой свободой. Мой смех ужасно разгневал его. Он приказал воинам немедленно оттащить меня прочь и бросить в темницу под донжоном.

А для ровного счета ко мне приволокли и моего спутника.

Иро Шан внимательно выслушал обо всем, что случилось в саду. Его очень заинтересовала та странная сила, которую мне пришлось применить для воздействия на Ванайю. По его просьбе я подробно рассказал о Чандре Каби и моей жизни в Индии. Описывал, как мой отец любил охотиться на тигров, восседая на слоне, поведал подробно и о слонах, и о тиграх. Воображение Иро Шана было захвачено. Он признался, что хотел бы когда-нибудь попасть в Индию. После беседы мы спокойно уснули на твердом каменном полу темницы.

Так мы провели несколько дней. Тюремщик приходил ежедневно и приносил еду. У него было очень неприятное лицо, которое неизгладимо врезалось в сознание.

Ежедневно появлялся Моргас и твердил, что мы залдары. Он впивался в нас взглядом и делал пассы, а в конце сеанса спрашивал:

— Теперь вы залдары, не правда ли?

— Нет, — отвечал я, — а вот ты осел.

— Что такое осел? — требовал он разъяснения.

— Это ты.

Он признательно улыбался.

— Наверное, осел — большая персона в вашей стране.

— Многие из них занимают высокие посты.

— А вот вы всего-навсего залдары, — настаивал он. — Знаю, что вы просто врете, — после чего удалялся в свои покои.

В тот же вечер наш тюремщик сказал:

— Какие замечательные залдары! Ведь вы залдары, не так ли? Или глаза меня обманывают?

— Твои обманывают, — возразил я, — но мои — нет. Ты точно не залдар.

— Конечно, нет.

— Тогда кто же ты?

— Кто я? Разумеется, человек.

— С таким лицом? Этого не может быть.

— Чем тебе не нравится мое лицо? — разозлился он.

— Всем.

Он вышел, хлопнув дверью, и повернул большой ключ в огромном замке почти со злорадным скрежетом.

— Зачем ты стараешься разозлить его? — поинтересовался Иро Шан.

— Наверное, от скуки. Все они уже надоели мне.

— А что такое осел? Это, должно быть, что-то очень противное, иначе бы ты не назвал ослом Моргаса.

— Наоборот, осел — отличный парень, замечательное существо. Создания гораздо менее умные используют осла для обозначения эталона человеческой глупости. Очень сожалею, что назвал Моргаса ослом. Извиняюсь перед всеми ослами.

— Ты любопытный человек, Карсон.

— Точно сказано, Иро Шан.

— Я подумал, быть может, ты делаешь глупость, не используя свою чудесную силу, полученную от Чандра Каби, чтобы напугать Моргаса и заставить его выпустить нас?

— Это идея! Стоит попробовать, хотя сомневаюсь в результате.

— Попытайся это сделать вечером. Людей проще пугать, когда темно.

— Прекрасно. Сегодня ночью напугаю Моргаса, по крайней мере попробую.

— Если ты заставил Ванайю увидеть отца, почему не можешь принудить Моргаса увидеть то, что тебе нужно?

— Ванайя побежала и обняла отца, а потом говорила с ним. Это было очень трогательно.

— Я хорошо знаю тебя, а то бы решил, что ты сочиняешь. Когда ты собираешься начать эксперимент с Моргасом? Это докажет тогда, что…

—  …я лжец, или осел, или… Мерлин.

— Ты Галахад, — закончил он, усмехнувшись.

Большой зал донжона находился прямо над нашей тюрьмой, и вечерами было слышно, как там ходят люди, раздаются голоса, а иногда смех — не смех веселых людей, а смех напившихся допьяна. Надо выждать, пока все не успокоится; тогда можно быть уверенным, что Моргас отправился спать. Сеанс черной магии следовало начинать не раньше.

В тот вечер пир продолжался дольше обычного, но в конце концов все успокоилось. Я подождал с полчаса, беседуя с Иро Шаном о добрых старых делах в Гавату; потом объявил, что собираюсь начать сеанс с Моргасом.

— Только веди себя спокойно и не отвлекай меня. Посмотрим, что получится. А может, ничего не выйдет.

— Буду ужасно разочарован и потеряю веру в тебя.

Вот так начался психологический эксперимент с вутоганом Моргасом, колдуном Венеры. Хотя я не двигался, но затрачивал столько усилий, что пот катил с меня градом. Примечательно, как похожи эффекты высококонцентрированной умственной и физической работы; скорее всего следствия того и другого обусловлены только психической реакцией и лишь ею могут быть объяснены.

Иро Шан сидел абсолютно спокойно. Казалось, он даже не дышит. Минуты шли — напряженные минуты, — но ничего не происходило. Я боролся с мыслями о неудаче, изгоняя их из сознания. Четверть часа, а над нашей темницей царило гробовое молчание. Полчаса… Но я не сдавался.

Внезапно послышались шум над головой, топот бегущих людей и крики. Я расслабился и вытер пот со лба.

— Кажется, сработало.

— Что-то случилось там наверху, — шепнул Иро Шан. — Интересно, что произойдет дальше?

— Через минуту они спустятся сюда вниз, очень обеспокоенные и злые.

Мое предсказание оказалось верным. Дюжина вооруженных людей появилась в дверях нашей тюрьмы. Дверь отперли и распахнули, загорелся факел. Три воина внесли факел внутрь, а остальные столпились в дверях. Когда они увидели меня, на их лицах отразилось неподдельное изумление.

— Что ты делал в спальне Моргаса? — спросил один из воинов.

— А разве Моргас не знает этого? — заупрямился я.

— Как ты попал туда? Зачем вышел из этой клетки? Каким путем вернулся назад? — Вопросы сыпались, как пулеметная очередь.

— Раз Моргас колдун, он должен знать и это.

Они глядели на меня с боязнью и разговаривали между собой испуганно и обеспокоенно.

— Дверь была накрепко закрыта, — пробормотал один. — И замок висел целый.

— Невероятно! — ужаснулся другой.

— Наверное, он не понимает, что уже стал залдаром, — предположил третий.

— Может быть, — выразил четвертый сомнение шепотом, — вутоган просто выпил слишком много вина сегодня?

— Вряд ли, — возразил первый воин. — Женщина, бывшая в спальне вутогана, видела то же, что и он, а она ничего не пила.