Разочарованный, я повернул назад и направился по главной улице ведущей к центру города и дворцу джонга. По мере продвижения мы видели все новые и новые свидетельства щедрого гостеприимства панганцев, превратившегося в пьяную оргию. Бросалось в глаза отсутствие на улицах панганских мужчин и то, что лишь немногие панганские девушки выглядели пьяными. Да, пожалуй, таких и не было вовсе.

На центральной площади перед дворцом джонга царило вавилонское столпотворение. Подавляющее большинство кораблей нашей эскадры находилось здесь, сбившись в кучу без всякого порядка. Их палубы заполняли панганские девушки и пьяные фалзанские солдаты. Шум и беспорядок, царившие там, не поддаются описанию.

Чтобы поддержать версию о поисках своего командира отряда, я начал расспрашивать военного с флагманского корабля, который уже видел меня у Данлота, и при необходимости узнает и вспомнит меня.

— Командир вашего отряда? Ищите его во дворце. Джонг дает банкет для офицеров эскадры.

Он протянул мне кувшин.

— Выпей. Хороший ликер. Лучшего я, пожалуй, никогда и не пил. Панганцы действительно удивительный народ, раз они так с нами обращаются. После десяти-то лет военных действий. Да еще теперь, когда мы выиграли войну и покорили Ор! Выпей!

— Нет, спасибо, — уклонился я. — Пойду во дворец и разыщу своего командира.

Мы направились ко дворцу джонга.

— Ты действительно считаешь, что тебе надо попасть туда? — спросил Иро Шан.

— Конечно, — кивнул я. — Данлот должен знать, что все его люди пьяны. Пошли со мной, Иро Шан. Что бы ни произошло, мы должны быть вместе.

Охрана у дверей остановила нас.

— У меня важное донесение к лотокору Данлоту, — сказал я.

Часовой недоверчиво осмотрел нас. За исключением шлемов на нас не было ничего из военной формы Фалзы. Парень заколебался, а затем все-таки позвал офицера, которому я все повторил. Офицер явно был навеселе.

— Ладно, — согласился он, — проходите. Вы найдете командующего в банкетном зале.

Коридоры дворца и апартаменты, куда мы могли заглянуть, были набиты пьяными фалзанскими офицерами и трезвыми панганцами. У входа в банкетный зал нас остановили еще раз, и снова я повторил, что у меня важное сообщение к Данлоту. Пока мы ждали офицера, которого вызвал часовой, у нас была возможность полюбоваться сценами в банкетном зале. Помещение заполняли длинные столы, за которыми сидели пьяные высшие офицеры флота Фалзы, а рядом с каждым пьяным фалзанцем — трезвый панганец. На возвышении в дальнем конце зала у небольшого стола я увидел Гайяна, джонга Панги, окруженного высшими офицерами и командованием эскадры Фалзы. Данлот занимал место справа от джонга. Он развалился на своем стуле, подбородок уткнулся в грудь. Казалось, он спит.

— Не нравится мне все это, — прошептал я Иро Шану.

— Мне тоже, — согласился он. — Нам нужно выбираться отсюда. Мы зря потеряем время, если будем что-то говорить Данлоту.

— Боюсь, что уже поздно, — засомневался я.

Стоило мне так сказать — мы еще стояли и смотрели в банкетный зал, — как джонг Гайян поднялся и выхватил меч. Было очевидно, что он подал условный сигнал, потому что одновременно каждый панганский офицер в банкетном зале последовал примеру своего джонга, и каждый панганский меч был направлен в грудь фалзанцу. Прозвучали сигнальные фанфары, разнося призыв к оружию по всем коридорам дворца и за его стены, в ожидавший город.

Я сорвал с себя и с Иро Шана шлемы и сбросил их на пол. Он взглянул на меня с удивлением, а потом рассмеялся, сообразив, что теперь никто не сможет опознать в нас фалзанцев. Тем временем мы оглядимся и попробуем бежать отсюда.

Некоторые фалзанские офицеры оказали сопротивление и тут же были убиты, но большинство просто обезоружили и взяли в плен. В возникшем переполохе мы благополучно выбрались из дворца и прошли через двери с несколькими панганскими офицерами.

Выйдя на площадь, мы увидели, как панганские войска стекались к ней из каждой улицы, а панганские девушки бежали со всех кораблей.

Сражение на площади быстро прекратилось; то же самое произошло и в других частях города. Пьяные, дезорганизованные фалзанцы не могли оказать серьезного сопротивления, тем более что большинство было тайком обезоружено панганскими девушками.

В течение часа уцелевших фалзанцев согнали на площадь перед казармами и приставили к ним охрану. Большинство тут же уснуло на газонах в пьяном оцепенении. Немногие из тех, кто стоял на посту на воротах, бежали пешими в ночь. Панганцы захватили тысячи пленных и всю сухопутную эскадру Фалзы. И мне показалось, что десятилетняя война теперь-то уж действительно закончилась.

— В конце концов оказалось, что панганцы не такие уж дураки, — заметил я Иро Шану.

Мы стояли рядом со своим 975-м, тоскливо глядя на него и прикидывая, как бы нам выбраться на нем из города, когда сзади подошел панганский офицер и ударил меня по плечу.

— Кто вы такие? — спросил он, когда я повернулся к нему.

— Пленники фалзанцев, но после того, как люди, сторожившие нас, напились, мы бежали…

И тут меня озарило.

— Мы оба артиллеристы, а я еще и водитель. Мы хотели бы поступить на службу к вашему джонгу.

Офицер озадаченно почесал в затылке.

— Вы действительно не похожи на фалзанцев, но вы и не панганцы, поэтому я на всякий случай арестую вас, а завтра компетентные власти решат, что с вами обоими делать.

Он подозвал солдат и велел запереть нас, а утром привести к нему в штаб. Судя по его знакам различия, он имел звание, соответствующее нашему полковнику.

Где бы я ни был на Венере, я нигде не встречал разницы между сухопутной армией и морскими силами. Звания, которые я переводил в военные звания наших сухопутных войск, моряк назвал бы в терминах военно-морских званий. Мне нравится венерианская система — она упрощает дела субординации и рангов и объединяет войска, представляя различные ветви всех служб.

Нас с Иро Шаном отвели в караульное помещение и заперли.

Так закончился день энергичных действий, восторга, успеха и поражения. Вместе с ним лопнули мои надежды похитить 975-й и продолжить поиски Дуары.

На следующее утро никто не пришел, чтобы отвести нас к офицеру. Мы промаялись в караулке до самого полудня. Наконец нас повели куда-то по городу. На улицах мы увидели колонны побежденных фалзанцев, проходивших маршем через ворота Ора на равнины, начинавшиеся за ними. Конвоир сказал, что Данлот и некоторые другие высшие офицеры Фалзы оставлены заложниками до подписания договора, который устроил бы Пангу. Остальным фалзанцам разрешили отправиться домой вместе с двумя кораблями, груженными провизией. Им предстояло пройти пешком примерно две тысячи миль. И неразлучными их спутниками будут унижение и горькое сожаление. Вчера — армия победителей, сегодня — побежденные и безоружные. Вся их мощная эскадра досталась панганцам.

— Не позавидую той девушке, которая когда-нибудь предложит одному из этих людей выпить, — заметил Иро Шан.

Иро Шана и меня привели в штаб Баната, йоркокора, который накануне распорядился о нашем аресте. Мы прошли с ним к офицеру еще более высокого ранга, лотокору, или генералу, а если ты, читатель, моряк, то в этом случае можешь именовать его адмиралом.

Банат рассказал об обстоятельствах нашего ареста и повторил всю информацию, которую я сообщил вчера.

— Откуда же вы, если не из Фалзы? — строго спросил генерал. — Значит, вы из Ангора или Малтора.

— Иро Шан из Гавату, а я из Корвы, которая расположена за горным хребтом на юге.

— За горным хребтом ничего нет, — возразил генерал. — Там конец света. Если вы перейдете через горы, хотя они и непреодолимы, то упадете в море расплавленной магмы, в котором плавает Амтор.

— За горами есть множество стран, и я побывал в нескольких, с тех пор как впервые попал на Амтор.

— С тех пор как ты впервые попал на Амтор! — удивился генерал. — Что ты имеешь в виду? Ведь ты родился на Амторе и не мог нигде больше жить до своего рождения.