— Это тоже инстинкт, — объяснил Кандар. — Они наделены врожденной антипатией к себе подобным, но обладающим не идентичными генами. Если кто-то из другого выводка заплывет по ошибке в чужой бассейн вместо своего, эти создания немедленно нападают на него и прогоняют. Могут даже и убить.

У родителей, особенно самок, также существует инстинкт распознавания своих детей. Мипосанские рабы рассказывали, что порой из выводка не возвращается никто: все погибают в океане. Если в таком случае в бассейн заплывет кто-то из другого выводка, самка сразу же опознает чужака и убьет его.

— Я полагаю, что таким образом Природа предотвращает кровосмешение или родственные браки.

— Наоборот, таким путем Природа гарантирует кровосмешение, — сказал Кандар. — Мипосане никогда не сочетаются браком с выходцами из других семейств. Если побудешь здесь подольше, чего тебе, конечно, не желаю, — то будешь поражен удивительным сходством характеров и облика внутри одного семейства. Ты увидишь, что Ирон и его жена схожи лицом и манерами. И если когда-нибудь доведется увидеть сборище их клана, просто ужаснешься их поразительному сходству между собой.

Только я собрался задать следующий вопрос, какой — я даже уже и не помню, как вдруг услышал над головой пронзительный клекот и шум крыльев.

— Гайполы! — крикнул Артол.

Гайполы! Они и вправду были большими и свирепыми. Целая дюжина кровожадных чудовищ пикировала на нас и на бассейн. Мы тыкали в них нашими деревянными трезубцами, били их, а они клекотали и пикировали вновь и вновь.

Из дома выбежали мипосане. Ирон и его жена были среди них. Раздавались вопли и причитания женщин, шум схватки, клекот и хлопанье крыльев. Все были страшно возбуждены. Подбежали воины с железными трезубцами, но гайполы ловко уворачивались от них. Казалось, они понимали, что деревянное оружие рабов не причинит им вреда.

Мипосане дико свистели и шлепали жабрами. Все выкрикивали приказы и советы. Это был настоящий бедлам. Такой шум отпугнул бы кого угодно, только не гайполов. Мы неплохо отбивались, и нам удавалось держать гайполов на расстоянии. Внезапно один из них прорвался сквозь наш заслон и спикировал прямо в бассейн. Было похоже, что вот-вот одна из крошек миссис Ирон станет его добычей.

Трудно проявлять подлинный энтузиазм, когда речь идет о защите рыбы. Во всяком случае я его не чувствовал. Но это, черт побери, была моя работа! И от меня требовалось совершить максимум возможного, чтобы показать себя с наилучшей стороны.

Кажется, я особенно не раздумывал, действуя автоматически. Если бы задумался на секунду, то сказал бы себе так: «Может быть, для кого-то это дети, а для меня рыбы; и если спасу их, они вырастут и станут моими врагами. Пусть лучше умрут сейчас». Но я ничего подобного не подумал. Полагаю, что в моем мозгу что-то мелькнуло и побудило к действию — импульс из подсознания, напомнившего, что мне дана работа — защищать эти существа.

Все произошло в долю секунды. Гайпол спикировал в бассейн, я поднял лучевой пистолет и прострелил в нем дыру. Он рухнул в воду, подняв тучу брызг, а я навел пистолет на других, кружившихся и дожидавшихся возможности прорваться через нашу оборону. Еще трое упали, а остальные улетели.

Ирон подошел ко мне. Я думал, что он собирается выразить свою признательность — ничего подобного. Он даже не поблагодарил за спасение своих малюток.

— Что это за штука? — потребовал он ответа.

— Пистолет.

— Что такое пистолет?

— Вот эта штука.

— И она убила гайполов?

— Гайполов убил я. Без меня пистолет не может убивать. Если, конечно, — благоразумно добавил я, — к нему не прикоснется кто-нибудь чужой.

— И он может убивать кого-нибудь еще?

— Конечно. Кого угодно.

— И меня?

— И тебя, и всех твоих людей, — заверил я.

— Дай мне его, раб, — потребовал он.

— Пожалуйста, — я протянул пистолет, — но если ты прикоснешься к нему, он убьет тебя.

Ирон отступил и засвистел. Жабры у него хлопали.

— Выброси его! — скомандовал он.

Он мог с таким же успехом попросить меня отсечь правую руку и выбросить ее. Я берег пистолет для будущего. Вы, видимо, удивлены, почему я до сих пор не применил его против этих людей и не добыл себе свободу? Оттого, что еще не нашел подходящих условий, когда можно было бы совершить успешный побег вместе с Дуарой. Я не собирался бежать без нее.

Я ухмыльнулся и затряс головой.

— Он может пригодиться, если люди Мипоса будут плохо обращаться с моей женой или со мной.

Ирон буквально приплясывал передо мной.

— Выброси его, раб! Я, Ирон, вельможа Мипоса и твой господин, приказываю тебе сделать это!

— А я, Карсон с Венеры, принц Корвы, отказываюсь подчиниться.

Хлопанье жаберных крышек Ирона раздавалось, вероятно, на целый квартал, он выдувал воздух, как кит, пускающий фонтан, хотя кита напоминал мало. Я не знаю, бывает ли у рыб высокое давление, но уверен, что у Ирона его быть не могло, иначе бы его просто разорвало. Пожалуй, я еще ни разу не видел существо в таком гневе — страшном и в то же время бессильном.

— Хватайте его! — приказал он нескольким воинам, выбежавшим по тревоге к бассейну. — Хватайте и уничтожьте эту штуку!

Воины с интересом прислушивались к нашему разговору и запомнили мои слова о смертоносной силе пистолета. Подходили осторожно, тактично, пропуская друг друга вперед. В данном случае они проявили себя как воспитанные люди. Никто не отпихивал другого локтями, чтобы схватить меня первым.

— Вы подошли уже достаточно близко, — предупредил я, наводя на них пистолет.

Воины застыли там, где стояли, им было очень неуютно.

— Проткните его копьями! — командовал Ирон.

Я навел пистолет на Ирона.

— Когда поднимется первая рука с копьем, ты умрешь, — сообщил я. Воины вопросительно посмотрели на него.

— Стойте! — крикнул Ирон. — Не убивайте! Пока… Дайте я отойду.

— Ты не уйдешь, пока не отменишь свой приказ. Пора обсудить этот вопрос, чтобы между нами не возникало недоразумений, они всегда досадны, а порой и опасны.

— Я ничего не обсуждаю со своими рабами, — высокомерно заявил Ирон.

— Ну как хочешь, мне все равно. Но запомни, если моя жена, мой друг Кандар или я пострадаем, ты умрешь. Я могу убить тебя в любое время, когда захочу.

— Твоя жена? Здесь нет твоей жены!

— Здесь действительно нет — она во дворце Тироса. Ее купили на невольничьем рынке. Лучше похлопочи, чтобы с ней хорошо обращались. А еще лучше — устрой так, чтобы нас освободили и возвратили на то место, где мы были захвачены в плен.

— Какая наглость! Подожди, вот Тирос узнает и вы будете казнены.

Не раньше, чем я сам убью Тироса. Можешь передать ему мои слова.

Я решил, что коль уж так получилось — нужно как можно полнее использовать момент. Было ясно, что Ирон изрядно напуган.

— Что ты несешь! Как ты доберешься до Тироса в его дворце? — потребовал он ответа.

— Буду убивать всех, кто встанет у меня на пути. И начну с тебя, — ответил я, вертя пистолет в руке.

— Не верю, что ты сможешь. Просто хвастаешь, — махнул рукой Ирон.

— Давай проверим, — предложил я и прицелился в него.

Он мгновенно нырнул в бассейн и исчез. Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться — уж очень смешно это выглядело. Воины и рабы стояли вокруг на почтительном расстоянии и глядели на меня.

Я дожидался, когда Ирон вынырнет на поверхность, потому что хотел для верности припугнуть его еще разок. Но он не выплывал. Прошло пять минут, а его все не было. Воины стали потихоньку расходиться, исчезая в доме. В конце концов во дворике остались только мы, рабы.

— Наверное, Ирон утонул, — сказал я Кандару.

— Да нет, что ты! — удивился Кандар. — Он, вероятно, уже в озере или в гроте на дне бассейна, а может, вернулся во дворец.

— Но как? — в свою очередь удивившись, спросил я.

— Ты забыл? Они же амфибии и могут долго находиться под водой. К тому же, там подводные коридоры ведут из их бассейнов в озеро, в другие малые бассейны внутри дворца. Глубоко под водой обычно имеются гроты, где они могут прятаться, дыша с помощью жабр.