Лото и я прекрасно поладили. Наша беседа еще продолжалась, когда в дверь кто-то заскребся.

— Войди, — разрешила Богиня Огня.

Дверь отворилась, и на пороге появился хмурый Ро-тон.

— Мне показалось, что я велела тебе оставить нас одних. — Богиня была достаточно сурова.

— Я пришел от Думы, — возразил Ро-тон. — Он желает принести жертву Лото-Эль-Хо-Ганье, — и посмотрел прямо на меня с очень мрачным выражением на зеленом лице.

— Раз он настаивает, я приму его жертву, — заявила Лото, — но оставляю за собой право самой избрать ее, — и она посмотрела на Ро-тона так многозначительно, что тот стал темно-зеленым, а потом быстро поблек до болезненного зеленовато-белого цвета. — Вероятно, это будет один из тех, кто не повинуется мне.

Ро-тон исчез, закрыв за собой дверь. А Лото топнула обутой в сандалию ножкой об пол.

— Он ужасно раздражает меня, — фыркнула она. — Стоит мне проявить симпатию к кому-нибудь, как он тут же бежит к Думе и заставляет его выбрать этого человека жертвой. Скоро я потеряю терпение и выберу самого Ро-тона. Большая честь для него, но я не думаю, что он сможет наслаждаться ею.

— Правда ли, что ты пьешь кровь при жертвоприношениях?

Ее глаза сердито сверкнули.

— Ты самонадеян! — воскликнула она. — Воспользовался моей мягкостью и хочешь выведать один из самых священных секретов храма!

Я встал.

— Прости, — поклонился я. — Теперь мне пора идти.

— Садись, — прикрикнула она. —Я сама решу, когда тебе уходить. Ты не знаком с хорошими манерами!

— Никогда прежде не удостаивался чести, чтобы меня развлекала богиня, поэтому и не знаю, как себя вести.

— Богиня не развлекает, — возразила она. — Это ты развлекаешь ее. Богиня не развлекает никого, особенно рабов.

— Надеюсь, что я развлекаю тебя, Высочайшая.

— Да. Теперь расскажи мне еще о Соединенных Штатах Америки. Там много городов?

— Тысячи.

— И есть такие крупные, как Брокол?

— Большинство из них еще крупнее. В одном почти семь миллионов жителей.

— И как называется город?

— Нью-Йорк.

— Нью-Йорк, — повторила она. — Мне кажется, будто я когда-то слышала это название прежде.

Снова нас прервало царапанье в дверь. Жрец пришел объявить, что Дума, джонг, прибыл в храм отдать дань уважения Лото-Эль-Хо-Ганье. Лото вспыхнула от гнева, но сказала:

— Мы примем его. Созови жрецов в Священную палату.

Когда жрец ушел, она повернулась ко мне.

— Не могу оставить тебя одного, поэтому ты пойдешь со мной.

Мй вышли в тронный зал, который она назвала Священной палатой. Лото приказала мне встать у подножия, а сама заняла свое место на троне. Палату заполнили жрецы, пришел Ро-тон. Со своей зеленой кожей и плюмажем они являли собой актеров варварского спектакля на сцене, декорированной черепами.

Послышался звук барабанов, сначала отдаленный, потом все ближе. Вошел Дума, сопровождаемый барабанщиками и целой сотней офицеров. Они остановились у возвышения и семикратно поклонились. Дума поднялся на подиум и занял нижнюю скамью рядом с Лото-Эль-Хо-Ганьей. Все остальные в зале продолжали стоять. Можно было бы услышать, как падает иголка, так было тихо.

Пока длились этапы глупого обряда, Дума каждые несколько секунд вставал и кланялся семь раз. Когда церемония закончилась, они приступили к беседе. Я слышал каждое слово.

— Ро-тон говорит, что ты отказываешься принять мою жертву, — произнес Дума. — До сих пор подобного не бывало.

— Я не отказываюсь, — отвечала Лото. — Просто решила сама избрать жертву.

— Это то же самое, что отказаться принять, — возразил Дума. — Я желаю сам избрать свою жертву тебе.

— Конечно, ты можешь сделать это, но я имею право отказаться от жертвы, если она мне не подходит. Кажется, ты забываешь, что я Лото-Эль-Хо-Ганья Кум О Радж.

— А ты, кажется, забываешь, что я джонг Брокола, — набычился Дума.

— Для богини джонг всего лишь простой смертный, — произнесла Лото ледяным тоном. — Теперь, если у тебя больше ничего ко мне нет, я разрешаю тебе удалиться.

Дума пришел в ярость. Он стал темно-зеленым и твердо посмотрел на Лото.

— У джонга есть воины, — заявил он сердито — Он может добиться исполнения своих желаний.

— Ты угрожаешь мне? — резко спросила Лото.

— Я требую, чтобы мне позволили выбирать самому свою жертву, — Дума уже по-настоящему кричал.

— Я решила, что ты можешь назвать свой выбор.

— Очень хорошо, — прорычал Дума — Это раб, Карсон, с которым ты заперлась наедине на много часов, пренебрегая традициями храма.

— Я отклоняю твою жертву, — голос Лото оставался по-прежнему ледяным.

Дума вскочил на ноги.

— Забрать раба назад в клетку, — закричал он. — Я займусь этой женщиной позже. Я заявляю, что она не богиня, а бог я сам, Дума! Пусть те, кто считает меня своим богом, поклонится семь раз.

Это было последнее, что я слышал: несколько воинов схватили и вывели меня из Священной палаты.

Они привели меня и заперли в клетке. Джонда все еще сидел в соседней, и когда я рассказал ему обо всем, что случилось, он решил, что жить мне осталось недолго.

— Вот что получается, когда связываешься с богинями и джонгами.

— Они все равно собирались меня убить, — напомнил я. — По крайней мере никто не будет пить мою кровь.

— Может быть, Дума будет, — предположил он. — Ты же сказал, что он теперь бог. Если это так, то первой жертвой он выберет тебя.

— Интересно, поддержат ли люди отстранение Лото-Эль-Хо-Ганьи.

— Если у джонга много воинов, то народ поддержит все, что он захочет, — усмехнулся Джонда.

— Лото-Эль-Хо-Ганья кажется мне всемогущей. Главный жрец и джонг уговаривали ее и прыгали вокруг, пока Дума не потерял терпение.

— Гляди! — воскликнул Джонда, указывая пальцем. — Кого они ведут сюда? Никогда не видел здесь женщин.

Я посмотрел и ужаснулся.

— Это же Лото-Эль-Хо-Ганья!

— Так что Дума сейчас стал богом! — заключил Джонда.

Два воина сопровождали Лото-Эль-Хо-Ганью. Они не были грубы. Вероятно, чувствовали, что она продолжает оставаться богиней, хотя Дума и провозгласил себя богом. И не хотели обижать богиню.

Они шли к нашим клеткам, остановившись перед моей, открыли дверь ключом и втолкнули Лото.

В моей полной приключений жизни хватало необыкновенных моментов, но, чтобы меня запирали в клетке на ночь вместе с богиней, — это что-то новое. Лото казалась потрясенной. Я представляю: шок от падения с Олимпа, вероятно, был ужасен.

— Что случилось? — спросил я.

— Это конец, — прошептала она. — Слава Богу, конец. Я чувствую, что пришел конец.

Она говорила по-амторски. Все, кроме одного слова: Бог. Она произнесла его по-английски! В амторском языке такого слова нет. Высочайшая-Выше-Чем-Женщина Из Огня — это самое большое приближение к имени божества, которое мне когда-либо доводилось здесь слышать. Где она могла выучить английское слово? Я спросил ее, но она лишь взглянула на меня еще более изумленно, чем прежде, и ответила, что не знает.

— Почему конец, Лото?

— Он приговорил меня к смерти, — сообщила она и рассмеялась. — Я, которая не может умереть, приговорена к смерти. Но он приговорил и тебя, и другого узника, — а вот вы можете умереть. Как мне хочется спасти вас!

— Ты уже пыталась, Лото, — напомнил я. — Зачем ты это сделала? Только попала в неприятности.

— Ты мне понравился, — призналась она. — Меня к тебе тянуло какой-то необъяснимой силой.

Мы трое, приговоренные к смерти, Лото, Джонда и я, беседовали далеко за полночь. Они рассказали мне странные, почти невероятные вещи о брокольцах. Оказывается, их кровь не красная, а белая, подобно соку некоторых растений, и что они не едят мяса, хотя и пьют кровь теплокровных животных.

Я спросил про крошечных брокольцев, свисающих с деревьев. Они объяснили, что брокольские самки откладывают маленькие яйца, напоминающие орехи, и сажают их в землю. Из ореха вырастает дерево, через год на нем появляются плоды, которые я уже видел. Когда маленькие брокольцы дозревают, они падают с деревьев — дикие, не дрессированные существа. Их приходится ловить и прививать им дисциплину.