Подобные дискуссии происходили везде. Даже ещё до первого приезда Аркестра во Францию Jazz Magazine собрал комиссию критиков для обсуждения The Heliocentric Worlds Of Sun Ra. Но они так много спорили о том, как нужно подходить к музыке Сан Ра — то ли смотреть на неё исключительно с политической или музыкальной точки зрения, то ли считать названия произведений программными заявлениями и т.д. — что так и не дошли до обсуждения пластинки (правда, назвали её «жестоким экспрессионизмом»). Когда появилась возможность видеть живые представления, всё стало ещё хуже. Если вы видели Сан Ра и Аркестр впервые, то вы видели многомерное событие, представление, нарушающее законы северноевропейского сценического действа, и это вас так или иначе затрагивало. Но когда вы слышали их на записи, вы слышали миф без ритуала, и слова обретали вес, обычно уравновешивавшийся и смягчавшийся мультимедийными сценическими эффектами. На нетрадиционной площадке Fondation Maeght и в традиционном театре Шатле перед вами были две совершенно разные группы — сдерживаемые ограниченным пространством.

В декабре группа отправилась в Оденсе и Копенгаген в Дании. Когда 5 декабря копенгагенский концерт был закончен, они в последнюю минуту решили вместо Нью-Йорка ехать в Египет. Чтобы оплатить билеты, Сан Ра продал Black Lion Records какую-то концертную запись, и 7 декабря они уехали — не зная никого в Египте и не зная, где они будут жить и как будут за всё платить.

Приехав на место, они были задержаны на египетской таможне — властям, во-первых, не понравилось, что целый оркестр приехал в качестве туристов, а во-вторых, их смутило имя, стоявшее в паспорте Сан Ра. Дважды назвать себя именем бога Солнца — это действительно было слишком. По поводу последнего возражения Сан Ра находчиво предложил охране позвонить куратору Национального Музея Древностей, с которым он был готов обсудить вопросы египтологии. Наконец их впустили в страну, но на таможне осталось большинство инструментов. Группа доехала на такси до гостиницы Mena House в пригороде Каира, и проснувшись на следующее утро, увидела, как медленно поднимающийся утренний туман открывает им пирамиду в Гизе. На следующий день Томми Хантер начал снимать на кинокамеру участников Аркестра на фоне пирамид — при этом их костюмы развевались, так что казалось, что они летят. Эти кадры Сан Ра потом стал проецировать на экран позади группы во время выступлений в Slug's и на прочих концертах.

Наконец Сан Ра осуществил мечту всей своей жизни — но ему всё же казалось, что тут что-то не так. Как он и боялся, многие современные египтяне вовсе не выглядели его людьми — это были не хамиты. Когда он изложил некоторым местным жителям свои расовые теории относительно древнего Египта, они посоветовали ему почитать работу Фрейда Моисей и монотеизм. А когда он не смог найти эту книгу в магазинах, то пришёл к выводу, что египетское правительство её запретило.

С помощью Гартмута Гееркена, писателя и свободного музыканта, преподававшего в каирском Институте Гёте, Аркестр на скорую руку организовал что-то вроде местного мини-турне. Сначала, 12 декабря, состоялся концерт в Гелиополисе, дома у Гееркена — с каждого из гостей бралась плата за вход в размере 75 долларов. Большая часть багажа Аркестра была ещё не растаможена, но они взяли инструменты напрокат с помощью Салаха Рагаба — бригадного генерала, начальника всей военной музыки в египетской армии и к тому же джазового барабанщика. Хотя позже за такие контакты он получил взыскание, однако продолжал встречаться с группой под разными предлогами — например, однажды он пришёл вместе с сыном Гамаля Абделя Нассера, тоже джазовым музыкантом. Для музыкантов, танцоров и несколька десятков гостей в доме едва хватало места, но группе всё же удалось устроить световое шоу и танцы, а также марш через весь дом в сад (снаружи за всем этим наблюдала египетская тайная полиция).

Один из гостей на этом вечере устроил для них на 16 декабря выступление по телевидению, а на следующий вечер — после того, как Министерство Культуры отменило запланированный балет — они сыграли концерт в Balloon Theater (который сгорел вскоре после их выступления — как и отель Mena House). Потом был концерт в Американском Университете (где им заплатили только на проезд на такси по Каиру), а когда они играли в клубе Versailles (там их попросили сыграть на танцах), Сан Ра дал волю своему Мугу и выгнал из клуба кричавшую в голос женщину (позже он говорил, что она пыталась прыгнуть в Нил).

Они собирались остаться в Египте всего несколько дней, но, как обычно, несколько дней превратились в две недели — группа ездила на верблюдах, ходила по магазинам, ездила автостопом и осматривала достопримечательности. Гееркен попытался уговорить Сан Ра пойти к великой пирамиде, но поначалу он сопротивлялся — он выглядел испуганным, и говорил, что это слишком опасно (правда, потом утверждал, что хотел сходить к пирамидам без Гееркена — чтобы можно было сделать фотографии, не получая разрешения на съёмку). Наконец он и маленькая группа музыкантов решили идти. Они взобрались по лестнице, проползли сквозь нижние входы и стали протискиваться через узкие коридоры, чтобы добраться до Царского склепа — и тут внезапно погас свет. Потом Сан Ра говорил, что когда это случилось, он девять раз произнёс имя Ра — хотя Гееркен вспомнил только такие его слова: «Зачем нам нужен свет — здесь Сан Ра, само солнце». Как бы то ни было, им удалось пробраться назад к выходу в темноте. (Когда в 1978 г. Сан Ра в нью-йоркском Бикон-Театре пересказывал эту историю журналисту Роберту Палмеру, в театре погас свет, и на плёнке в качестве свидетельства остался пустой промежуток.)

Однажды вечером — в конце их пребывания в Каире — Гееркен увидел, что Сан Ра сидит за столом в отеле, со свечой и листом бумаги, покрытым длинными рядами цифр. Это была не нумерология; у них опять кончились деньги, и теперь нечем было даже заплатить за гостиницу. Это становилось на гастролях обычным делом — Сонни любил путешествовать и впадал в депрессию, возвращаясь в Филадельфию. Гееркен как-то раз увидел, что Сан Ра оплачивает тысячедолларовый счёт за телефон, продав права на какую-то мастер-ленту с записью группы. На этот раз участникам группы пришлось продать кое-какие личные вещи, а Сонни оставил Гееркену свою Солнечную Арфу в качестве залога за одолженную у того сумму.

Вернувшись в Окленд — способом, который был возможен только в конце 60-х — начале 70-х — Сан Ра был утверждён лектором в Калифорнийском университете Беркли, в рамках программы университета и Департамента Афро-американских исследований. Каждую неделю во время весеннего семестра 1971 г. он встречался со своим классом — группой 198; его предмет назывался «Чёрный человек в Космосе», а занятия проходили в большой аудитории музыкального факультета. Хотя на его курс записалось порядочное число студентов, через несколько занятий их число сократилось до нескольких человек («Что можно ожидать с таким названием курса», — однажды фыркнул Сан Ра). Но на его лекции регулярно ходило много местных чёрных — их всегда можно было отличить от студентов по одежде. Занятия были похожи на репетиции: сначала лекция, потом полчаса сольной игры на клавишах или выступление Аркестра. Но это был настоящий курс — в конце концов, Сан Ра учился педагогике в колледже — с печатными материалами, домашними заданиями и списком книг для чтения, заставлявшим бледнеть самых осведомлённых преподавателей 60-х. Там были Египетская Книга Мёртвых; Корень Билла Луни — книга по астрологии; Два Вавилона Александра Хислипа; теософские работы мадам Блаватской; духовные сочинения типа Книги Оахспе; Костяной ковчег и Поэзия для моего народа Генри Дюма; Чёрный огонь ЛеРуа Джонса и Лэрри Нила; Путешествия и исследования миссионера в Южной Африке Дэвида Ливингстона; Бог призывает Негра Теодора П. Форда; Дети Господа Арчибальда Ратледжа; весенний номер литературного журнала Stylus, издаваемого чёрными студентами Университета Темпла (там были и стихи Сан Ра); Джаз: откуда он взялся и в чём там дело Джона С. Уилсона (издание Информационного Агентства США); Обломки империи Каунта Волни; Библия короля Якова (обозначенная в плане лишь как «Письменный первоисточник о жизни и смерти человека»); Новая модель вселенной П. Д. Успенского; Неясные очертания языка Фредерика Бодмера; Этимология языка чёрных, другие книги по иероглифике, цветовой терапии, розенкрейцерам, афроамериканскому фольклору, и сочинения бывших рабов. Когда студенты после первого занятия заявляли Сан Ра, что этих книг нет в магазинах и в библиотеках (либо никогда и не было), он просто понимающе улыбался.