Совсем другие задачи ставились перед активной бронёй Разведывательных подразделений. Спецназ разведки прежде всего полагался на скрытность во всех её проявлениях, нежели на огневую мощь. Рейдеры были специалистами по грамотной, с научной точки зрения, организации погромов и разрушений, столь же тайных, как взбесившаяся цепная пила; Разведывательные подразделения в свою очередь специализировались на получении информации, необходимой рейдерам для планирования своих операций, причём так, чтобы Плохие Парни ничего не подозревали до самого последнего момента.
Но активная броня Кадров по всем параметрам превосходила активную броню рейдеров по крайней мере в такой же степени, как броня последних превосходила базовую активную броню Корпуса. В действительности же степень превосходства почти наверняка была намного большей.
Броня Кадров, выполненная с использованием уникальных материалов, которые были крайне дороги, но делали доспехи более лёгкими, быстрыми и более прочными, чем броня рейдеров. Благодаря встроенному миниатюрному, фантастически дорогому реактору на холодном термояде она освободилась от громоздких накопителей на сверхпроводниках брони рейдера и получила при этом гораздо больший ресурс автономности. Её способность к хамелеон-камуфляжу была по крайней мере вдвое эффективнее аналогичных возможностей пассивной брони спецназа разведки и она включала в себя некоторые элементы стелс-технологий, которые сами по себе, по крайней мере, вдвое превосходили всю стоимость брони рейдера. У неё были лучшие сенсоры и намного лучшая компьютерная поддержка. И это ещё было не всё. Хотя стандартные «винтовки» Кадров использовали патрон значительно меньшего калибра чем стандартная М-97 Морской пехоты, но зато его заряд сообщал пуле гораздо большую скорость, что позволяло каждому коммандос нести намного больше боеприпасов.
И, наконец, тот факт, что каждый коммандос Кадров обязан был быть совместимым с синт-связью, а не просто принять в себя нейрорецепторы, позволил довести степень сплава человека с техникой до такого уровня, какой не снился даже рейдерам. Благодаря своей синт-связи Алисия буквально «видела» электромагнитное излучение и «чувствовала вкус» тепловых следов. Она могла видеть в полной темноте, в реальном масштабе времени отслеживать траекторию приближающейся пули, наносимую на карту радаром, и одновременно рассматривать ситуацию со многих сторон благодаря информации поступающей с дистанционно развёрнутых сенсоров, мгновенно воссоздавая у себя в мозгу окружающую обстановку, представляющую из себя нечто гораздо большее чем простая сумма всей этой информации. Коммандос не носили свою активную броню – они делали системы брони буквально продолжением своих собственных мускулов и органов чувств, так что аппаратные средства и человек, объединившись в единое целое, становились очень шустрым, очень сильным и невероятно смертельным существом.
Это было сознательное противопоставление качества против количества. Всего лишь сорок тысяч коммандос Кадров против миллионов Имперских Морских пехотинцев. Что было, вероятно, довольно значительной головной болью для Казначейства, учитывая что стоимость каждого комплекта брони Кадров несколько превосходила стоимость полностью снаряжённого штурмового шаттла класса «Леопард» паспортной вместимостью в тридцати одного полностью экипированного Морского пехотинцаплюс стоимость всей внешней артиллерии и энергообеспечения, которые потребуются этому самому шаттлу, чтобы обеспечить огневую поддержку Морским пехотинцам как только те будут высажены.
Очевидно, что даже Земная Империя не могла позволить себе потратить столько средств на каждого из своих морпехов, даже предполагая, что все они вообще были бы совместимы с синт-связью. Но она могла позволить себе оснастить в таком объёмеКадры. Последнее помогало объяснить то, почему боевая мощь Имперских Кадров Симуса II лежала вообще в другой плоскости по сравнению с любыми другими видами вооружённых сил.
– Подготовьтесь к выбросу, – прозвучал в височной кости Алисии, прерывая её мечтательную задумчивость, бесчувственный голос кибер-синта ИИ «Маргарет Джонсон», – сброс через шестьдесят секунд. – Она почувствовала, что внутренне напряглась в ожидании приближающегося удара. – Пятьдесят. Сорок. Тридцать. Двадцать. Десять... девять... восемь... семь... шесть... пять... четыре... три... два... один... сброс…
… и словно вставший на дыбы жеребец с особенно мерзким нравом огрел её копытами прямо по загривку.
Именно таково было это чувство. Она проделала свои необходимые восемь квалификационных выбросов и ещё двадцать реальных (не считая более тридцати смоделированных на тренажёрах) во время подготовки в ШОКе. Описать это можно было только одним способом – взрывной хрип, так как устройство подачи внезапно подхватило аппарат сброса со спеленатым в своей броне десантником и швырнуло его вниз, точно в центр мерцающего ствола катапульты с ускорением сто шестьдесят «g». «Сбруя» приняла удар на себя и её инерционный компенсатор уменьшил реальное ускорение приблизительно до всего лишь пятнадцати «g». Которого, по продуманному мнению Алисии, было более чем достаточно для начала. Она никогда не теряла сознание – запуск в положении «вперед ногами» и механизмы выравнивание давления, встроенные в амортизирующие системы её брони помогали предотвратить отлив крови от мозга – но, как она решила на своём первом выбросе, – этот опыт позволял по-новому взглянуть на то, что чувствует ядро, когда им выстреливают из пушки.
Двумя бесконечными секундами позже, когда она покинула двухкилометровое электромагнитное поле катапульты, она уже неслась с скоростью более чем в семьсот километров в час, направляясь прямиком в атмосферу Чжэнчжоу.
Её броня не была способна защитить своё содержимое при таком быстром входе в плотные слои атмосферы, но от неё это и не требовалось – функции «парашюта» выполнял аппарат сброса. Но даже он не мог сделать снижение приятным, хотя и позволял десантнику выжить после него. Силовое поле «капсулы» десантирования сформировалось в нематериальный и все же очень стабильный пузырь. Высокая температура, свечение – в вихрях рвущих слух турбулентных завихрениях раскалённых газов на поверхности пузыря Алисия словно пуля неслась вниз, в гравитационный колодец Чжэнчжоу, и если это и не было приятно, то по меньшей мере это было очень захватывающе – словно поездка в сердце звезды. Разновидность впечатлений недоступных ни одному гражданскому.
Алисия под защитой силового пузыря и брони рассматривала свою сверкающую корону за их пределами и чувствовала как вселенная начала замедляться вокруг неё – первая струйка тонуса скользнула в её кровь.
Рота Чарли с рёвом падала вниз – по направлению к горам Улугмузтагу-Аты – словно рой тоскующих по земле метеоров и самые лучшие стелс-системы Галактики не могли скрыть визуальных и тепловых следов их прибытия…
Но, конечно, к тому времени, когда кто-то взглянул бы в вечернее небо, чтобы прикинуть – что и куда падает оттуда – стало уже слишком поздно что-то предпринимать.
* * *
Алисия даже не повернула головы когда слева от неё приземлилась Като. Если у её партнёрши и были какие-нибудь сомнения по поводу того, что ей пришлось идти в бой с крылом, с кем она даже ни разу не была на учебных заданиях, то скрывала она их очень хорошо. Алисия оценила это ещё больше потому, что нашла время изучить личное дело Като. Кроме того, что капрал была медиком, она была также и высококвалифицированным мастером рукопашного боя. Все коммандос-десантники шли в бой – даже капелланы – а на долю Като в этом бою придётся гораздо больше, чем требовалось бы от неё по должности. Последнее означало, что она прекрасно понимала, что шла в бой с крылом-новичком, и её молчание по данному вопросу не было следствием самонадеянного отсутствия опыта.
Всё внимание Алисии было сосредоточено на собственном ВИЛСе. Второй взвод лейтенанта Франческо Мазолли отвечал за самый северный – и меньший – из этих двух тренировочных лагерей. За тот, которому было присвоено кодовое имя Бук-Один. А на первый взвод лейтенанта Стрэссмэнна была возложена основная ответственность за Бук-Два – больший из лагерей. Третий взвод лейтенанта Пола Агостона, как предполагалось, должен был приземлится на полпути между этими двумя лагерями. Два из трёх его отделений выступали в качестве ротного резерва, в то время как третье должно было помочь первому взводу разобраться с Буком-Два.
