– Да, Эйб? – Её голос даже ей самой показался лишь немного странным, практически безмятежным.

– Так случилось, – повернулся к ней Метемич, – только чересчур не возгордись, что у тебя лучшие во взводе результаты стрельбы.

Алисия моргнула. Она была впечатлена – почти испугана – нечаянной оценкой своей меткой стрельбы своими более опытными товарищами. Естественно, она никогда не считала себя лучше их!

– Кроме того, – продолжил Метемич, – ты и Цезарь – единственные в «Браво», имеющие винтовки с синт-связью. Именно поэтому я назначаю вас охотниками за снайперами, – Метемич повернулся к следующим бойцам. – Григорий, ты прикрываешь их. Лео, на тебе и Фринкело ответственность за…

Алисия продолжала слушать распределяющего обязанности среди пехотинцев сержанта, но глубоко внутри её мысли были поглощены той ролью, которую он отвёл ей. Несмотря на отличные, действительно заслуживающие уважения результаты стрельбы она была более чем слегка удивлена, когда Метемич назначил её охотником за снайперами. Конечно он был прав, говоря о её способности к синт-связи, и даже при том, что это была её боевая специализация, она всё ещё ощущала некоторую растерянность. То, что ей предстояло сделать, это целится и убивать ничего не подозревающих людей и снова целится и убивать, снова и снова, а безотносительно к её способностям стрелка, она была по-прежнему самым юным, наименее опытным бойцом во взводе. Это не было той работой, которая обычно достаётся новичку.

– …и наконец, – в заключении сказал Метемич, – мы докладываем лейтенанту, что путь свободен и все дружно тащим свои задницы назад к космодрому. Какие-нибудь вопросы? Если вы их имеете, люди, задавайте сейчас.

Ответом ему было молчание.

– В таком случае, по местам! – скомандовал он.

Алисия ДеФриз осторожно устроилась поудобнее.

Длинный день подходил к концу, смеркалось, тени становились гуще, а дым делал её хамелеон-камуфляж ещё более эффективным. Тем не менее она двигалась медленно, тщательно выверяя каждое движение, как женщина, бредущая по пояс в воде. Чем медленнее она перемещалась, тем меньше была вероятность, что кто-то заметит какую-нибудь выдающую её движения аномалию пейзажа. Шансы, что её обнаружат, даже если она пробежится по середине мостовой, были исчезающе малы, но у неё было полно времени, чтобы сделать всё наилучшим способом. К тому же, чем позже они выйдут на исходные позиции, тем хуже будет видимость и тем лучше их перспективы, а сержант Метемич был очень настойчив, требуя исключить всяческий ненужный риск.

Она беспрепятственно достигла назначенной ей позиции на «островке безопасности» в центре перекрёстка четырёх улиц. Основным недостатком этого места было то, что оно просматривалось из каждого здания в радиусе полуквартала. С другой стороны, это означало, что она, в свою очередь, имела прямую директрису огня по каждому из них.

Главным же преимуществом «острова» было то, что здесь раскинули кроны полдюжины деревьев. Диаметр ствола самого тонкого из них был не менее двадцати пяти сантиметров, а их ветви и листва были достаточно плотны, чтобы скрыть даже того, кто никогда не слышал о хамелеон-камуфляже. Кроме того, по всем четырём сторонам были установлены гранитные скамьи, обеспечивающие ко всему прочему надёжное прикрытие от прямого огня с соответствующего направления.

Она видела на своём ВИЛСе как остальная часть «Альфы» и команда «Браво» достигли своих собственных позиций. Из всех точек её была самой удобной и, стараясь выкинуть из головы все вопросы о том, почему так случилось, Алисия обосновалась перед каменной скамьёй на южной стороне своего «островка», использовав её спинку как дополнительную опору для винтовки.

– Альфа-Три, Браво-Пять, – спокойно произнесла она  по кому. – На позиции.

– Альфа-Три, Браво-Четыре, – пришло сообщение от Цезаря Бержерата. – На позиции.

– Альфа-Три, Браво-Три, – последним оказался Григорий Хилтон. – На позиции.

Один за другим отрапортовали все назначенных на это задание члены трёх огневых групп, подтверждая то, что ВИЛС Эйба Метемича уже ему показал.

– Всем «Осам» этой сети, – скомандовал Метемич, выслушав доклады, – Альфа-Три. Мы начинаем. Браво-Пять, открыть огонь.

– Пять, принято, – просто сказала Алисия и закрыла глаза.

Её нормальное зрение исчезло и она полностью сконцентрировалась на синт-связи – каждому  стрелку в Третьем отделении выделили собственную антигравитационную «птичку», чрезвычайно чувствительные оптические, тепловые и электронные пассивные датчики которых были подключены непосредственно к нашлемному компьютеру. Те, в свою очередь, переводили данные на детальные дисплеи в любом удобном для владельца формате. Некоторые, как Алисия знала, предпочитали представление в виде диаграммы прицеливания и тактического изображения цели. Сама же она находила прямое визуальное, не преобразованное представление самым лёгким для восприятия и таким образом её «глаза» оказались неподвижно висящими в воздушном пространстве в пятидесяти метрах к югу и на сорок метров выше её телесной оболочки и пристально глядящими на совершенно прозрачное изображение первого здания в назначенном ей секторе.

Повинуясь нервным импульсам мышц её настоящих глаз, её «птичка» немного сместилась и изменила масштаб показа панорамных окон на шестом этаже офисного здания. С другой стороны окна расположились четыре напряжённо всматривающихся вниз на улицу человека и сенсоры чётко идентифицировали готовое к бою оружие в их руках. В отличие от Алисии, они ничего не видели и она послала следующую команду своему компьютеру.

В её виртуальной реальности появилось перекрестие прицела. Оно было в самом низу «поля зрения» и существенно правее цели, но тут же переместилось, поскольку Алисия, не открывая глаз, изменила точку прицеливания своей М-97. Одной из самых сложных вещей в учебном курсе по обучению стрельбе в Лагере Макензи – по крайней мере для большинства новобранцев – было изучение приёмов стрельбы с использованием данных дистанционных прицельных сенсоров, аналогичных тому, что сейчас использовала она сама. Освоение этих навыков было значительно легче для тех, кто как и Алисия был совместим с синт-интерфейсом, чем для большинства остальных, так как их мозг был способен непосредственно использовать информацию от удалённых сенсоров, не отвлекаясь на собственные органы чувств и мышечную моторику. И даже для неё это не было настолько просто, как могло бы показаться. Но традиции Корпуса требовали, чтобы каждый Морской пехотинец прежде всего был стрелком, так что, трудный или лёгкий, это был тот урок, который она просто обязана была выучить. И сейчас доведённые до автоматизма навыки позволили ей даже не задумываясь навести перекрестие прицела на выбранную точку на фигуре первого справа боевика.

Сначала она хотела использовать подствольный гранатомёт, чтобы разом покончить с позицией противника, но реактивный двигатель винтовочной гранаты потянул бы за собой яркую, прямую линию, словно стрелкой указывающую на её позицию любому стрелку во всех зданиях вокруг. С другой стороны, штурмовая винтовка М-97 была оснащена гасителем дульной вспышки и использовала боезаряды низкой видимости, что делало стрельбу из неё очень трудной для обнаружения за пределами узкого конуса непосредственно перед ней даже в условиях слабого освещения. Вышеизложенное означало, что она оказалась перед необходимостью поражать цели поодиночке.

Перекрестие прицела наползло на основание шеи выбранной цели. Она сделала глубокий вдох, выдохнула почти весь воздух и медленно и аккуратно нажала на спуск. И цель – человека, в которого она стреляла, беззвучно, за исключением мягкого свиста высокоскоростной пули, отбросило от окна.

Алисия видела остальные цели в комнате. Она видела всё, с богоподобной кристальной ясностью. Но она была сосредоточена на непосредственной задаче и перекрестие прицела передвинулось влево чуть меньше чем на метр. На всё ещё неподвижного стрелка, только начавшего поворачиваться, привлечённого звуком падения тела, к месту, на котором только что умер его компаньон. И она вновь нажала спуск.