***

– … и Губернатор Альберт предложил, чтобы все мы пошли прочь, – прорычал Намх Пасанг Панкарма.

Основатель и самоизбранный руководитель Фронта Освобождения Янцзы никогда не отличался своей нежностью к Земной Империи. Однако в настоящее время его обычно безразличное выражение было заменено маской ярости. Эндж Джангму Тхакту, его старший советник, видела это выражение на его лице чаще чем большинство его последователей, но это не делало её ни чуточку счастливее видеть его в этот специфический момент.

– Намх Пасанг, – сказала она, – по-моему это не походит на обычный стиль Альберта. –  Её голос и манеры были намного более твёрдыми, чем большинство последователей Панкармы были готовы показать ему, особенно когда он очевидно был настолько разъярёе, но она спокойно встретила его полный ярости  взгляд.

– Я знаю, что он – явная боль в заднице, – продолжила она. – Даже больше чем большинство имперцев. Но одной из проблем, которые я всегда имела с ним, является то, что он увиливает от прямых заявлений. Лично я всегда подозревала, что он в действительности намеривается удержать нас разговорами достаточно долго, для того чтобы держать нас вне событий до окончания голосования об Объединении. Или он затягивает события, чтобы выполнить это или иначе он действительно – законченный и полный идиот. Или возможно это – комбинация всего этого. В любом случае, я никогда не слышала, чтобы он выражался настолько... прямо.

– Это – то, что он подразумевал, независимо от того, что он, возможно, сказал! – сдал назад Панкарма.

– Это может быть и так. Но если мы рассчитываем, что люди примут наше лидерство, мы должны убедиться, что то, что мы говорим им о наших контактах с Альбертом и его людьми, не становится откровенным преувеличением, – твёрдо указала Тхакту. – Мы можем интерпретировать всё так, как мы хотим, но мы должны дать им и первоначальный текст в том виде, как он был дан нам.

Глаза Панкарма зло сощурились, но она пожала плечами.

– Рано или поздно то, что он действительно сказал – я имею в виду его точные слова, а не то что он возможно действительно подразумевал – станут известны. Лучше пусть наши люди услышат эти слова от нас, пока не начали задаваться вопросом…  не приукрашивали ли мы ситуацию всё это время.

– Хорошо, – наконец сказал Панкарма. Он глубоко вдохнул, затем шумно выдохнул. – Хорошо, – повторился он. – Ты права. Я знаю это. Но он, фактически, приказал мне проваливать прочь с этим своим ханжеским, высокомерным выражением – «о, я настолько цивилизован».

– Намх, он послал бы тебя прочь независимо от того, каково его отношение было, – Тхакту ответила, наконец улыбнувшись ему. – Признай это. Ты ещё никогда не встречал имперца, которого бы не ненавидел априори.

– Возможно. Ты права, – Панкарма фактически рассмеялся, – конечно. Но он – особый случай даже для имперца, – руководитель Освободительного Фронта покачал головой. – Во всяком случае, он действительно снова согласился встретиться со мной и «обсудить мою позицию». Но это «обсуждение» уже набило оскомину. Он готов растянуть «обсуждение» до момента, когда Солнце станет Новой, но он не собирается удовлетворить ни одно из наших требований. Он даже не желает пойти на компромиссы! В основном мы можем говорить все, что мы хотим, но в конце мы должны согласиться с его правотой.

– Чтобы быть справедливым – каковой я хочу быть не больше чем ты – у него может быть просто нет пространства для манёвра, – заметила Тхакту. – В конце концов, фундаментальная политика Империи по отношению к таким движениям как мы вполне ясно определена.

– Эндж Джангму, но всегда была некоторая возможность манёвра для администраторов на местах, – возразил Панкарма. – Он мог изменить наиболее нежелательные аспекты своей собственной политики если бы действительно стремился к  соглашению!

– Возможно, – не стала отрицать Тхакту. – Но Министерство Внешних Миров должно выйти из игры  на этом, даже если это только возможность другого пути, но Министерство не будет делать этого, если только местный губернатор не убедит своего босса, что сможет в любое время быстро организовать голосование в пользу Объединения.

– Именно, – прорычал Панкарма. – Это – как они пытаются подкупить бедных отсталых местных жителей голосовать в надежде на последующие милости. Заставить их отказаться сделать это в нашем случае – истинная цель Движения!

Тхакту кивнула. Несмотря на то, что она была одной из дюжины или около того руководителей Фронта Освобождения Янцзы, которые прошли инопланетное обучение под покровительством ОААС, она на самом деле не разделяла веру Панкарма в то, что они могли в конечном счёте убедить Земную Империю в том, что с Янцзы будет больше неприятностей чем толку, и будет проще уйти и оставить их в покое. Независимо от того, на что Альянс Свободы мог рассчитывать, что он мог в конечном счёте делать, этого просто никогда н не будет. Но если Фронт Освобождения Янцзы и его сторонники могли бы произвести достаточное сопротивление Объединению, они могли бы, по крайней мере, быть в состоянии выиграть достаточно много уступок, чтобы предотвратить полное исчезновение их традиционного образа жизни и привилегий в жадной утробе Империи.

– Судя по твоим словам, – сказала она немного погодя, – Альберт сделал довольно ясным то, что он не намеревается дать хоть какое-нибудь основание для соглашения вообще, правильно?

– Я думаю, что можно сказать и так, – согласился Панкарма значительно более спокойным тоном. – Из того, что я могу видеть, он ожидает, что референдум по Объединению на сей раз состоится. Что означает, что нет никаких шансов для возвращения нашей независимости хоть когда-нибудь. И у него есть абсолютно определённая причина для того, чтобы попросить своих собственных  хозяев позволить ему предоставлять нам любую возможную местную автономию как Коронному Миру, если он решит, что мы все собираемся голосовать, чтобы стать маленькими хорошими рабами, живущими на инкорпорированном Мире.

– Хорошо, – внезапно помрачнев, решительно сказала Тхакту, – я полагаю настало  время показать насколько далеко мы готовы пойти, чтобы изменить их мнение о нас, не так ли?

– Лео, мне кажется что разработчики учений имели в виду нечто совсем другое, – Алисия рассматривала горный распадок.

– Может быть…, – протянул Медрано с ленивой усмешкой. Коренастый рядовой Первого Класса с комфортом лежал на спине, положив голову на рюкзак, пожёвывая стебелек жесткой альпийской травы местной экосистемы. Янцзы была гористой планетой, а команда морпехов расположилась ещё почти на двести метров выше уровня русла и без того высокогорной реки. Из чего следовало, что находились они достаточно высоко, чтобы Алисия даже после двух недель активных тренировок по акклиматизации чувствовала лёгкое кислородное голодание, но это также означало, что с этой точки им открывался превосходный внешний обзор.

– Я думала, что мы, как и предполагалось планом учений, должны изображать партизан, – сказала Алисия, оглянувшись через плечо.

– Мы они и есть, – добродушно отозвался Медрано и махнул рукой Григорию Хилтон, старшему стрелку Команды Браво. – Грэг, скажи нашей личинке, что мы – хорошие партизаны.

– Мы – хорошие партизаны, – покорно повторил Хилтон, с усмешкой обернувшись к Алисии.

– С плазменными винтовками? – Алисия скептически подняла одну бровь, и Хилтон рассмеялся.

– Эй, ответственность здесь не моя, а его! – сказал он и обличающее направил большой палец в сторону  Медрано.

Стрелковое отделение обычно состояло из тринадцати морских пехотинцев разделенных на две огневых  команды, каждая из которых состояла из оператора плазменной винтовки и гранатометчика, и трёх стрелков прикрытия, в командную цепочку входило два капрала и сержант. В настоящее время Третья Команда всё ещё оставалась недоукомплектованной тремя бойцами. Прибытие Алисии позволило довести состав стрелков Команды Браво до штатного уровня, но в Команде Альфа отсутствовал гранатометчик, а сержанту Метемичу всё также недоставало одного капрала. Что объясняло почему Медрано, как оператор плазменной винтовки Команды Браво, исполнял ещё и обязанности  командира отделения.