— Я видел какое-то золотое сияние… — сказал я, вставая с заросшего мхом пола.

— Это была моя суть. Отпечаток моей души. Теперь на тебе лежит печать моего благословения, и теперь Мир знает, что ты под опекой Бога.

— Ясно, надеюсь, твое благословение не увидят враги?

— Это как раз очень хорошо видно. Обычный маг, может, и не увидит, но другой хексен или очень хороший волшебник будут видеть, в каком боге находится твоя вера. Я должен предупредить, что я светлый бог, и любой встретившийся тебе темный приспешник скорей всего захочет тебя убить. Впрочем, все слуги четырёх божеств, лишь распознав, кому ты служишь, непременно попытаются это сделать.

— Твою мать, — сжал челюсти я. — Да, это не есть хорошо.

— Хексенов в этом мире не так уж и много, а с остальными, если повезет, справишься.

— Спасибо и на этом, — угрюмо сказал я. — Значит, я тоже смогу видеть такие печати? Скажи, а хексенов можно отличить по внешности?

Бог смотрел на меня, как будто впервые видел. Странное выражение в глазах невозможно было индефицировать.

— Знаешь, я уже начинаю тебя страшиться, — протянул он.

— Не смейся.

— И не думал. Ты опасный человек. И прежде всего ты опасен своим не погодам развитым умом. И я славлю Творца, что сделал тебя моим союзником. Не знаю, где ты вырос, и кто тебя воспитывал, но такие вопросы не задавал ни один из моих хексенов.

Он остановился, смекнув, наверно, что перегибает палку. Лесть — мощное оружие, и хоть это не всегда получается, я стараюсь на нее не покупаться.

— Да, ты прав, — продолжил рыцарь-бог, — если хексен истинно верит в своего бога, на нем все больше откладывается отпечаток стороны, которой он служит.

Хексенов, служащих темным богам узнает любой. Но прости, мне нужно тебя покинуть. Мое присутствие даже в храме может быть замечено. Я не могу помочь тебе даже советом. Воскреси меня, и твое заветное желание исполнится, – напоследок бросил он. — Удачи, Вардес.

Божественный дух растаял в воздухе, оставляя меня оглушенным в забытом храме.

Неужели я и в правду бессмертный воин?

Я вышел из затхлого подземелья в прохладную ночь. Отливающие серебряным светом луна и звезды предавали мертвой деревни яркий оттенок таинственности.

Где-то в болоте что-то протяжно завыло, заулюлюкало словно индеец изображающий волка. Может быть неведомое чудовище учуяло запах мяса, которым для него и являюсь я?

На холме, что раньше был храмом, нетерпеливо ожидают меня девушка и едва видный в ночи призрак.

— Теперь можно тебя звать полноправным хексеном? — спросил меня дух, когда я подошел к ним.

— Да, — ответил я возбужденным голосом.

— О, мой герой, — чуть ли не промурлыкала Лейла.

Она уже обратилась человеком, то есть счастливой девушкой с преданным огнем в глазах. Интересно, почему она не воспользовалась возможностью увидеть своего бога?

— Что, Лейла?

— Ты видел Арайдона? Как он? Я не осмелилась войти, — потерянно проговорила она.

— Да, он… держится.

— Мой герой, я так рада, — она улыбалась, осчастливленная.

Я и сам едва мог сдерживать радость и эйфорию. Я бессмертен, и возможно, скоро стану очень сильным. В этом мире я уже приобрел какой-то вес. Из замухрышки подмастерья в агентстве превратился почти в супергероя, помощника и спасителя бога. Пусть даже мертвого бога…

— Хватит радоваться, — вернул нас на грешную землю решительный хоть и трудно разборчивый голос духа. — Мы сделали лишь короткий шаг навстречу нашей цели.

Сейчас мы в преддверии храма Арайдона, здесь сможем разговаривать, почти не боясь, что нас подслушают. Давайте решим, как нам достичь цели.

— Ты сказал, что уже придумал план?

— Да, это так. Но все же ты должен сам обдумать его. Вардес, то, что решили сделать мы, очень серьезно. Лейла рассказала про твою короткую одержимость.

После такого удара не выживают. Думаю, в Высокой тебя считают мертвым, и это хорошо. Но наши действия рано или поздно приведут к раскрытию всех планов. В этом случае презренные боги отправят нас в небытие.

— Что же ты предлагаешь? — не понял я.

— Я призываю тебя к осторожности, Вардес. Чем позже о наших планах узнают враги, тем больше у нас шансов выжить и выполнить задачу до конца.

— Ты не очень укрепил мой дух, — попытался пошутить я.

— Крепись, хексен, тебя ждут тяжкие испытания. А пока нам нужно выбрать одну из трех первоочередных задач.

— Какие задачи? — спросил я подозрительно. Не люблю, когда грузят работой…

— Как я уже говорил, Дакрон вместе с остальными вероломными предателями, убили Арайдона, сожгли его тело, а прах запечатали в урне и спрятали далеко в Драконьих горах. И чтобы воскресить Арайдона, нам понадобится найти эту урну.

— То есть это первая наша цель?

— Нет, она одна из трех основных. Следующая цель — это так называемый сосуд.

Именно в него был заключен его Дух. Мы должны будем отыскать этот сосуд-темницу и освободить его. Но беда в том, что я не знаю, где искать….

— Спешу тебя обрадовать, Дух Арайдона уже вырвался из заключения.

— Правда?! Тогда он…

— По-прежнему вынужден скрываться от всевидящего ока богов, — договорил я за него.

— Верно. Ты не представляешь, как это хорошо. Наш Бог свободен. Осталось только воскресить его тело…

— Не могу сообразить, какая наша третья цель? — устало уронил я.

— В Высокой Башне в поисках информации об Арайдоне я перерыл кучу архивов. В одной из древних бумаг нашел упоминание об артефакте, обладающим огромной мощью.

— Случайно, не Чаша?

— Да! — аж придвинулся ко мне дух — Откуда ты узнал?!

— Арайдон о ней говорил, но он не знает, где она. И еще я плохо понял, зачем нужна эта самая Чаша?

— А как ты планируешь воскресить его тело? Если освободить прах из запечатанной урны, тело Арайдона возродится само. Но на это уйдут годы! Но если у нас в руках будет Чаша, мы ускорим процесс регенерации тела во сто крат.

— Понятно, — протянул я. — Значит, чаша очень важна. Хорошо, так куда идем в первую очередь, к урне с прахом или к Чаше?

— Не идем, а идешь. А теперь думай сам, — призрак снова почему-то посмотрел на звезды. — Сейчас мы находимся почти на равном удалении от Непроходимых гор и Мифрилового острова, на котором спрятана Чаша. И то, и другое надежно охраняется, и где слабее охрана, мне не ведомо.

Услышав об охране, я впал в легкое уныние. До этой минуты не представлял всю самоубийственность этой затеи. Но может не все так плохо? Не знаю, на что способны стражи из личной свиты богов, но наверняка, не только таскать леденцы у детей. Хотя Лейла тоже имеет отношение к гвардии бога. На мгновение представив сотню таких оборотней, меня замутило.

— Мне кажется, по сложности к ним доступа обе наши цели равны. Но вот если мы вскроем урну не имея Чаши, об этом узнают все боги. И уничтожат нас. Зато тело Арайдона со временем оживет, вряд ли боги смогут собрать все частички праха. Но, к сожалению, мы этого не узнаем. Но если сначала завладеть Чашей, то в случае везения, боги не догадаются, что Арайдон и похищение Чаши взаимосвязаны. В ином случае, они усилят охрану праха…. Так что решай сам.

Я усмехнулся:

— Судя по твоим словам, никакой альтернативы нет. Чаша, так Чаша…

— Думаю, ты прав, повелитель. Твой слуга — миракл, знает, где находится остров. Я постараюсь еще кое-что узнать. А пока пожелаю тебе удачи, хексен.

— За последний час ты второй призрак, который пожелал мне удачи.

Он не понял и молча растворился в ночи, а может, даже в реальности.

Фиолетовая вспышка и Лейла вновь обернулась… подобием волка. Хотя назвать ее волчицей не поворачивался язык: между ней и волком была примерно такая же разница, как между декоративной собачкой и матерым цепным псом. Я опять удивился перемене произошедшей в ней. Недавно была в серебренной шкуре, а теперь, словно готовится к зиме — сменила цвет на серый.