— Ты что-то хочешь спросить? Спрашивай, — разрешил я, стараясь подпустить в голос больше нежности.

— Что это было, повелитель? — спросила она мягким грудным голосом.

— О чем ты?

— Это было наказание за то, что я за тобой подглядывала? — спросила она, глядя на меня виноватыми глазами.

Я рассмеялся.

— Глупости, Лейла. Конечно нет, — ответил я сквозь смех. — Прости, если тебе не понравилось. Видишь ли, я уверен, что человек должен мыться хотя бы раз в неделю. А если человек не моется даже раз в месяц, он вызывает у меня отвращение. Уже потому, что от него неприятно пахнет, и его могут одолеть различные болезни…

— Ну, я никогда ничем не болела. Значит, от меня плохо пахло? — спросила она, смотря на меня таким печальным взглядом, что мне захотелось ее расцеловать, чтобы хоть как-то обрадовать.

— Нет, что ты, но на твоей нежной коже была засохшая грязь. Да ты посмотри на себя сейчас в отражение.

Она стремглав бросилась к воде, рассматривая себя, словно в зеркале.

Действительно, сейчас она стала выглядеть намного лучше. Светлые волосы стали объемными и немного завивающимися на концах, словно она убила у лучшего стилиста полдня. А лицо, подчеркнутое такой красивой рамкой, словно засветилось изнутри.

Закончив себя рассматривать, она вернулась к огню едва ли не с вытянутой от изумления мордочкой. Кажется, от своего преображения она получила форменный шок.

— Да. Вот теперь я могу не кривя душой сказать, что вижу самую красивую девушку из всех, — почему-то вырвались подходящие слова.

— Если б я знала… — тихо произнесла она, — если б я только знала.

— Что?

— Я бы мылась каждый день.

Я засмеялся. Она, немного подумав, подхватила, заливисто смеясь. Ее смех был звонкий и заразительный, и я, все еще смеясь, упал на мягкую траву.

Улыбка слетела с моего лица в тот же миг, как только всмотрелся в безмятежное синее небо. Нет там никакого темного пятна — невидимой темницы. Но теперь, зная, что обрек прекрасное создание, и без того существовавшего в мучениях, больше не смогу спокойно смотреть в небо. В минуту смертельной опасности я подумал о самом прекрасном, что видел и рефлекторно направил орду нечисти прямиком к ней…

Не заметившая перемены в настроении своего повелителя девушка, выиграв одной ей понятный турнир, робко улеглась рядом и боязливо примостила голову мне на грудь. Впрочем, я не возражал…

Дорога, наконец, вывела нас к деревне. Отсюда я видел крыши домов, дым в печных трубах и слышал коровье мычание.

— Жди меня здесь, — бросил я Лейле.

— Да, господин, — мне показалось, что в ее голосе прозвучала обида.

И обращение «господин» слышал от нее впервые. Может, вправду обиделась? Но не брать же с собой голую девушку?

Меня заприметили издалека. Не успел дойти до околицы, как ко мне заспешили мужики с острыми кольями на перевес. Они остановились невдалеке, внимательно осматривая человека в грязной одежде.

— Вы всех так встречаете? — спросил я у них.

Расталкивая всех, из толпы вышел крепкий мужичок лет тридцати. Такие становятся старостами не благодаря мудрости, а скорее, за счет звериной хитрости.

— Встречаем так не всех, — нагло поднял бородатый подбородок староста.

Оглядел меня с ног до головы. — В последнее время тут стало много проходимцев.

Если не хочешь, чтобы тебе намяли бока, говори, зачем пожаловал.

— Со мной так сто лет никто не разговаривал, — протянул я.

— Сто лет? — удивился он.

— Да, сто лет, а может, и все двести, — сухо произнес я. — Сжечь бы тебя на месте… Но если честно, я так стар, что давно не обращаю внимания на такие глупости.

Староста переменился в лице. Не зная, что сказать, он беспомощно оглядывал мужиков. Для разума нет большей встряски, чем несовпадение ассоциаций с другими признаками. Молодой и грязный парень с длинным мечом на боку не мог быть магом.

Однако, говорил как древний старец.

Здоровенный детина, по виду необремененный большими мозгами, расталкивая собравшуюся толпу, вышел вперед.

— Варфалаем, давай я набью этому шутнику рожу? — спросил он у старосты густым басом.

Тот в панике глянул на меня и вроде невзначай хлопнул по плечу здоровяка.

Даже если незнакомец вправду маг, что ж, дурака не жаль. Увалень взревел, двинулся на меня как танк.

Страх, что затея не удалась, и быть мне сейчас битым, еще не распространился на тело, но шевелиться особо не пришлось. Детина, бросившись на меня вперед головой, как бык на тряпку, споткнулся об мою ногу, и свалился позади меня, предварительно ударившись головой о булыжник.

Видимо деревенщина привык драться используя свою массу как снаряд. И судя по притихшей толпе, поражений он доселе не знал.

Внутренне ликуя невиданной глупости, я надменно поднял голову:

— Кто еще хочет попробовать меня на прочность? Но предупреждаю — щадить никого больше не собираюсь.

Боязливое шушуканье толпы нарушил залебезивший староста. Кажется, в то, что незнакомец сшиб с ног их первого на деревне драчуна магией, поверили все.

Осталось убраться отсюда прежде, чем этот дурак придет в сознание. У него хватит ума кинуться на меня еще раз, и кто знает, как все обернется.

— Прости нас, о Великий, — униженно раскланивался староста, одновременно подавая знак мужикам, дабы и те гнули спину. — Мы не признали тебя сразу. О Великий, прости нас.

— Полно-те, мои слуги умерли в пути, и мне необходим запас еды…

— Все найдем, все сделаем в лучшем виде, — раболепно продолжал кланяться староста незаметно делая знак полной бабе вести гостя отобедать.

С облегчением переводя дух, я позволил увлечь себя в богатый, в сравнении с прочими, дом старосты. Во дворе дома с тряпичной куклой играет девочка лет семи.

Голубое платьице как нельзя лучше подходило к глазам цвета чистейших озер.

Увидев меня рядом с папой она обрадовано улыбнулась:

— Кто этот чумазый дяденька? — спросила она звенящим голоском.

Интересно, когда это я успел испачкаться?

Староста бросил испуганный взгляд на всесильного мага, и с облегчением утер пот со лба — тот кажется был погружен в свои мысли.

— Иди на улицу доча.

Как только я сел за стол, с преданно глядящим на меня старостой, громко объявил что я маг Высокой Башни, посланный магистром с кое каким заданием в Великие Топи.

— По дороге, на меня напали разбойники, — продолжал я выдумывать на ходу, – но не смотря на то, что все мои слуги мертвы, я не могу оставить свою миссию.

Услышав это, староста ожесточенно закивал. Значит верит безоговорочно.

— В общем, мне нужен запас еды, воды, карта и… — я взглянул на объемную фигуру хозяйки дома, — два куска хорошей материи. И побыстрей я спешу.

— Все будет еще до вечера, — уверил меня он.

Лейла не знала, как реагировать на свои обновки. Ее распирало двоякое чувство. С одной стороны, повелитель сделал ей подарок, с другой, он просит прикрыть этими тряпками грудь и чресла.

Она странно смотрела на меня. Я понял, что опять не решается обратиться.

— Ты хочешь что-то мне сказать? Говори.

— Мой повелитель, — быстро произнесла она, — тебе не нравятся моя грудь и… и бедра?

— Что?! — изумился я.

— Зачем ты хочешь, чтобы я пряталась в этих тряпках? — спросила она обиженно.

— Неужели я так отвратительна?

— Вот закомплексованная девка…

— Что, повелитель?

— Лейла, я скажу тебе слова, о которых, наверно, придется жалеть, — начал я, набирая в грудь больше воздуха. — Ты, возможно, самая красивая девушка из всех, которых я видел. У тебя шикарная грудь и изумительная попа. Между нами это ничего не меняет, но ты должна знать, что ходить нагишом нельзя. Так не принято среди людей. Ты разве этого не знаешь?

На нее нельзя было смотреть без улыбки. Она хватала ртом воздух, на щеках выступил румянец. В глазах такой восторг и счастье, что я ожидал от нее броска мне на шею.