По правде сказать, помещение изначально и создавалось как кабинет. Но только богиня была здесь впервые. Тяжелый лязг несуществующих доспехов эхом заполнил все пространство Золотого кабинета. Нет, он не такой уж и большой, чтобы порождать эхо, просто Арайдону нравилось чувствовать себя живым. То есть обманывать себя и притворяться живым… Ее тело по-прежнему запечатано в спрятанной урне, а вся эта имитация с зеркальными и будто настоящими доспехами призвана, для того чтобы скрыть хоть и божественный, но все же дух.

В своем Летнем замке она впервые за три века чувствовала себя в безопасности.

Теперь, смотря сквозь узорчатое окно на пролетающие мимо облака, богиня думала о Вардесе. Хексен сделал совсем не то, что от него ожидалось. Иногда возникала навязчивая мысль, что он не тот, за кого себя выдает и кем хочет казаться…

Неужели он не терял память, а лишь умело притворяется?

Движение за спиной не укрылось от очей бога. Словно воздух вдруг сгустился и приобрел очертания человеческого тела. Призрак несчастного мага, что пытался направлять молодого хексена к пути освобождения Арайдона, низко поклонился, бог удостоил его коротким кивком.

— Мой Бог, осмелюсь ли я…

— Спрашивай, — с тяжкой усталостью в голосе разрешил он.

— Ты действительно отпустил хексена со службы?

— Мой верный слуга, — печально произнес он, — я понял смысл твоего вопроса.

Ты и он — все, что осталось от моих когда-то многочисленных слуг и сторонников.

А этот замок — все, что у меня есть. Но я отблагодарил мальчишку и миракла, достойно сослуживших мне. И еще как это не странно, я верю, что когда придет время, он явится на мой зов.

— То есть, он так и остался твоим слугой?

Бог скрестил руки на груди, зеркальные доспехи даже не лязгнули, вообще не издали ни единого звука:

— Думаю, да…

— Это хорошо, тебе понадобятся воины. Даже хорошо, что хексен не выполнил свое обещание и не убил Сириния. Кто знает, возможно, с его смертью, я бы окончательно развоплотился и не смог служить тебе.

Глаза бога обратились к призраку, после секундного колебания он произнес:

— Я могу избавить от клятвы, данной тобой перед смертью. Ты обретешь покой…

— Нет, мой Бог! — словно в ужасе покачнулся призрак. — Целью всей моей жизни было служение тебе. А теперь, я удостоен чести лицезреть тебя. Поверь, на всем белом свете нет большей награды!

— Спасибо, друг… — мягко произнесла богиня, — твои слова приободрили меня.

Но теперь мне надо обдумать свой следующий шаг. Слишком много врагов, и слишком мало у меня осталось сил.

— Да, мой Бог, — поклонился призрак. — Позволь мне задать еще один вопрос.

— Какой?

Дух поколебался, не зная, как начать:

— Почему ты скрывала от всех, что ты… богиня?

Бровь богини изогнулась дугой, после паузы она устало произнесла:

— Это древняя история. Возможно, когда-нибудь ты ее услышишь. Но я настолько свыклась с этими доспехами, что даже без них иногда разговариваю как мужчина.

Запомни, никто не должен знать, что я богиня.

— Повинуюсь.

Она в задумчивости улыбнулась, и тут же на прекрасное лицо опустилось темное облачко:

— Узнай, где остальные хексены, — приказала она. — Всю эту расу нужно уничтожить.

— Как прикажешь, мой Бог. Но как быть с Вардесом, ведь он тоже один из них?

— Он пока не представляет угрозы и еще будет полезен.

— А остальные, — не унимался дух, — если они присягнут тебе?

— За триста лет, что я провела в темнице, я о многом жалела. И о созданной мной расе хексенов жалела особенно часто. Их всех нужно будет уничтожить.

— Но я думал, что хексенов сотворил сам Мир.

Богиня впервые за все время разговора обратилась к призраку внимательным взглядом:

— Мир создал хексенов, а я сотворила сам Мир… Лети же дух, исполни мою волю.

Дух мага поклонился и растаял в воздухе.

Богиня не собиралась делиться своими секретами даже с друзьями… Тем более с друзьями. Одиннадцать хексенов, одиннадцать клянущихся ей в верности и вечной дружбе — все как один оказались предателями. Если бы она не сотворила эту расу, ей не пришлось бы сейчас пресмыкаться перед Зуулусом.

Но всему свое время. Настанет час, и она уничтожит всех божеств и оставшихся в живых хексенов.

И даже того, что невольно разрушил стены темницы, обрушив на них легион злых духов. Того, кто рисковал жизнью ради планов ее воскрешения.

— Очень жаль, Вардес, — сказала она вслух, будто извинясь, — но когда-нибудь мне придется убить тебя, мой герой…