Мы прошагали по топям больше пяти часов, пару раз я видел шевеление далеко в трясине, еще один раз — из торфяника поднялось какое-то, судя по вою и шуму, довольно большое чудовище, впрочем, я только успел разглядеть силуэт. Увидев начинающую грозно рычать Лейлу, оно поспешило скрыться в пучине.

У меня устали ноги, сил еле хватало, чтобы следить и ступать по следам Лейлы, но помня прошлую ночевку так близко у цели, останавливаться я не стал.

Мои мучения были вознаграждены, скоро мы вступили на твердую землю, и немного отойдя от смрадного болота, я обессилено упал на твердый грунт. Лежа с закрытыми глазами, слушал шлепанье босых ног: Лейла вновь стала девушкой и теперь лезла в мою сумку за вроде уже привычной одеждой. Накинув свои ленточные полотна, она принялась собирать хворост. Почему-то мне стало совестно и, через силу встав, соображал, чем же ей помочь.

— Лейла, оставь, все равно у нас кончились припасы.

Она закусила пухленькую губу:

— Плохо, но я сейчас сбегаю, что-нибудь принесу.

— Спасибо, Лейла, ты просто золото, — сказал я мягко.

Она улыбнулась, темно-зеленые глаза вновь загорелись огоньками радости.

— Мой повелитель, подержи накидку, — сказала она, хитро улыбаясь и снимая с себя только что надетые тряпки.

Правда, как следует рассмотреть ее прелести все равно не успел. Темно-синяя вспышка резанула по глазам, и когда я пришел в себя, серый волчара был уже далеко.

К вечеру следующего дня мы подошли к той же деревне, где я притворялся магом и дал трепку здоровяку, за это бесплатно взял у старосты припасы и лоскуты одежды для Лейлы.

Лейла бегала «волком» уже второй день. С тех самых пор, как мы вышли из болот. Она была неплохим охотником, в пути я ел только свежее мясо. Правда, готовить приходилось мне самому, Лейла не собиралась превращаться в красивую девушку и варить стряпню своему обожаемому «повелителю».

Недалеко от открывшихся домов я остановил Лейлу:

— Волчица, подожди меня здесь. Я по старой памяти схожу за провизией.

Она посмотрела на меня тяжелым взглядом, от такого любой бы на моем месте обмочил штаны. Но я уже привык к адскому пламени в глазах, к тому же она улеглась, даже не заворчав.

Войдя в деревню, я направился прямиком к дому старосты. На дворе было на удивление много народа. Несколько деревенских распрягали коней из телеги. Среди них я узнал того верзилу, который хотел намять мне бока. Увидав меня, он дернулся и стремглав бросился в дом. Через минуту оттуда выбежал староста, сопровождаемый степенно шагающим человеком в добротной кольчуге.

— А-а-а, вот он, тать! Явился снова, небось мзду опять захотел?! — выкрикнул он, указывая грязным пальцем мне в грудь.

— Спокойно, Варфалаем, — сказал его гость, — значит, вот этот немытый удалец прикинулся магом Высокой и собрал с вас весь налог?

— Истинно говорю, он самый! — подобострастно задергал бородой староста.

— Ребята, подойдите-ка сюда! — крикнул его гость. И из стоящей справа конюшни выскочило четверо бряцающих кольчугами воинов.

— Тут объявился человек, прикидывающийся магом Высокой, — разъяснил подошедшим гость, одновременно осматривая меня злым взглядом — Сознавайся, кто таков или будешь висеть на этих самых воротах.

Воины угрожающе двинулись на меня. И не давая мне открыть рот, староста подле воина дернулся:

— Осторожно, он владеет колдовскими фокусами, — быстро сказал староста.

При этих словах воины обнажили мечи.

— Я маг Высокой Башни, — высокомерно бросил я, — и если вы свиньи сейчас мне не поклонитесь, будете сурово наказаны.

То, что мой блеф не прошел, я понял сразу. У говорившего со мной воина дернулась щека.

Он бросил со злобой:

— Я наместник всей области топей и властитель южных земель, начиная от южных границ Эрегора, заканчивая южными границами Империи. Повесьте его ребята… – неожиданно скомкано закончил он.

Двое подскочили ко мне с боков, держа за руки. Один воин приставил к горлу меч, еще один споро перебрасывал через ворота веревку.

С испугу я крикнул первое, что пришло в голову:

— Лейла, помоги! — успел крикнуть прежде, чем получил удар кулаком в живот.

Я попытался вырваться, но второй удар под дых заставил мое тело обмякнуть.

Меня подтащили к воротам, быстро надевая петлю на шею. Стало по-настоящему страшно. Вот так вот умереть в петле… Из дома вышла та самая девочка с голубыми глазами и таким же платьицем, увидев меня с петлей на шее она удивленно приоткрыла ротик.

— Дочь иди домой! — закричал Варфалаем едва ее увидив.

Она кивнула и скрылась за дверью. Ну хоть не увидит мою смерть…

Петля не успела затянуться у меня на шее: от раздавшегося в деревне истошного крика на секунду замерли все. Все, кто был во дворе дома, вышли за ворота, непонимающе всматриваясь вдаль.

— Спаси нас, Дакрон, — наконец, зашептал наместник.

От его лица отхлынула кровь, но нужно отдать ему должное, он оказался единственным, у кого хватило духу потянуться за оружием…

После того, как Лейла взглядом выпросила разрешение говорить, ее рот не закрывался более получаса:

— Значит, мой повелитель, ты решил отправиться через Эрегор? — все не умолкала она. — Мудрое решение. Империя стережет свои северные границы лучше, чем недавно покоренное королевство. Они всегда боялись Северян. Но все же я слышала, что империя готовит армию для вторжения в Ануминас, вполне возможно, что эти армии и собираются в Эрегоре. Это удобно, поскольку в завоеванных королевствах всегда держат гарнизоны. Главное, чтобы нас не приняли за лазутчиков… или за повстанцев. Ух…. Кстати, мы подходим к границе, где когда-то простиралось королевство Эрегор. Призрак предупреждал нас о разбойниках…. А вот, кстати, и приграничный камень.

Лейла показывала на камень, стоящий у дороги. В нем выдолблено лишь одно слово — «Эрегор». Судя по обломкам, валявшимся невдалеке, совсем недавно он был больше. Наверно, захватчики разрушили камень в том месте, где написано слово «королевство».

— Да, Эрегорцы, наверно, были слишком беспечны, раз позволили себя захватить… — продолжила она.

Я не выдержал:

— Прости, Лейла, у меня болит голова.

На ее лице сменилась масса чувств. От сочувствия и желания хоть чем-то облегчить мне боль до понимания своей ошибки и раскаяния. Она виновато приспустила голову. А я долго в нее всматривался, пытаясь найти сходство между этой хрупкой девушкой и диким матерым зверем, рвавшего на части наместника и беззащитных крестьян.

До сих пор перед глазами страшная, написанная кровью, картина. Серый, лохматый зверь с полыхающими огнем глазами стоит на распростертых на земле, окровавленных трупах. Еще секунды назад, они были самыми обычными, ничем не отличающимися от прочих людьми. А теперь они прямиком отправились в прошлое.

Девочка с глазами цвета морской волны не обращая внимания на замершего оборотня, бросилась к одному из тел:

— Папа! Папочка! — отчаянно закричала она.

Девочка была умна: она почти сразу поняла что ее отец больше не улыбнется и не подарит на день рождения куклу. Оторвав от остывающего тела прелестную головку, она размазывая по щекам слезы и кровь, вперила ненавидящий взгляд в оборотня, в меня…

Сконфуженная Лейла, попятилась от взгляда крохотной в сравнении с ней девочкой, словно та была в силах ее разорвать.

— Папочка…

Слова девочки до сих пор звенящим набатом отдаются в ушах.

Но мысли о кровавом побоище в деревне отошли в сторону, уступая дорогу более горьким. Лейла всегда мне напоминала о той страной деве, что я повстречал в темнице. Даже столь безупречно красивая девушка, как Лейла, не могла с ней сравниться… А я… Скорее всего, я ее убил. Эта мысль будет меня преследовать вечность… Я ведь, все-таки, бессмертен.

Мне уже начинало казаться, что бессмертие — сродни проклятью. На прошлой неделе убил прекрасную деву, сегодня осиротил девочку. И если память у меня тоже неплохая — буду мучится угрызениями совести несколько веков.