— Твою мать! — заорал раненый, но бес не обратил на это внимание. Следующим выстрелом он снял приближавшегося к ним по стене второго полицейского, потом добил конвоира, оба тела со свистом полетели вниз. Теперь не осталось прикрытия, и он открыл огонь по капитану и остальным, чьи головы торчали в проеме открытых дверей. И все же его зацепили. По кисти с пистолетом в руке скользнули парализатором. Пистолет тут же выпал из непослушных пальцев. Раненой рукой бес продолжал цепляться за присоску, но подняться выше, чтобы попытаться уйти от полиции, он уже не мог. Капитан и бес смотрели в глаза друг другу.

— Держись! — потребовал Сингх. — Сейчас принесут ловушку, и мы тебя вытащим. Отдай флэшку и наш договор останется в силе.

— Хрен тебе, а не флэшка, — ухмыльнулся парень.

В тот момент, когда в проеме показался еще один рядовой с ловушкой в руках, он разжал руку и упал в шахту лифта. Сеть, выпущенная на секунду позже, схватила лишь воздух.

Через полчаса Сингх уже докладывал обо всем, что произошло, начальству. Стоя на пушистом багровом ковре перед тестем генералом-лейтенантом полиции Згерей, он бесстрастно излагал подробности провала. Ярость он вылил на подчиненных. Полицейские надолго запомнят, как орал всегда спокойный и доброжелательный капитан Сингх, грозя всех скормить хищникам. Но даже когда Кайлаш кричал, в глубине души он понимал, что хищникам скормят его самого. Особенно отчетливо он почувствовал это сейчас. Если бы генерал-лейтенант Згеря так же орал и топал ногами, тогда бы оставался шанс спастись. Но он не сделал ни одного замечания на протяжении рассказа.

В кабинете повисла тишина. Сингх старался не опускать голову слишком низко, но и в глаза Згере не смотрел.

— Ты неудачник, Кайлаш, — наконец услышал он приговор. — И когда тебя казнят, я отпраздную это еще шикарней, чем свадьбу дочери. Лично извинись перед охотниками, которых ты мучил и сними прослушку. Пошел вон.

Сингх закрыл за собой дверь.

Згеря знал, что звукоизоляция в кабинете сделана на высшем уровне, даже если капитан останется под дверью, не сможет ничего подслушать. Поэтому, едва закрылась дверь, генерал поднял трубку телефона:

— Этот идиот упустил флэшку. Шпион погиб, — сообщил он. — Нет, сомнений быть не может, он даже сказал, что именно там было записано. Ясно.

Он положил трубку и пожевал губами. Кажется, на этот раз Сингх отделался легким испугом, а жаль. Этот выскочка страшно надоел. Была бы возможность, он бы избавился от него, даже если после этого ему пришлось бы всю жизнь смотреть на кислую физиономию дочери.

Капитан Сингх, как и приказал Згеря, сам поднялся к майору Бёрьессону, чтобы снять прослушку и извиниться. На лице подозреваемых супругов не отразилось радости. Только недоумение:

— Нас прослушивали?

— Да, — подтвердил Сингх. — Приношу извинения. Но если честно, вы сами виноваты. Зачем вы, госпожа Бёрьессон, приходили в полицейский участок, вызвали меня и ушли до того, как я появился?

— Я? — удивилась Ева.

— Вы, — кивнул Кайлаш. — Не отпирайтесь. Рядовой Ведерников опознал вас.

Ева густо покраснела.

— Капитан Сингх, я хотела, чтобы это осталось в тайне, но все опять выплыло наружу, — она смущенно улыбнулась. — Дело в том, что мне показалось, будто один из одноклассников моей дочери ведет себя неподобающим образом. Я очень переживала, даже решила пойти в полицию. Вы единственный полицейский, кого я знала. К тому же вы показались мне достойным человеком… Но уже сидя у вас в кабинете, мне пришло в голову, что сначала стоит поговорить с его родителями. Я так и сделала, и эта проблема была решена. Извините, что заставила вас поволноваться.

— Да уж, — покачал головой Сингх.

Как только полицейские покинули квартиру Бёрьессонов, капитан вышел вслед за ними.

— Капитан, а настоящего преступника вы нашли? — спросила Ева в спину.

— Нашли, — Кайлаш скорчил недовольную физиономию и, не оглядываясь, пошел к лифту.

Днем в приют привели еще одного беспризорника из Лондона. Второго за эту неделю. К счастью, оба они ненавидели только полицейских, а не весь мир. На майора смотрели с ужасом, грозящим перейти в панику, поэтому Марк передал обоих на попечение Славика Зверева. Тем более что рядом почему-то крутилась Клео, и это выводило из равновесия.

Твердое решение относительно девушки выполнялось гораздо легче, пока он лежал. Сегодня, когда Марк полностью вернулся к обязанностям: планерка, построение, уроки — он мучительно захотел Клео. Внутренний голос упорно твердил, что он должен держаться от нее подальше, но как только он сталкивался с девушкой, сознание услужливо подсказывало образ другой Клео — той, с которой он провел ночь перед ранением. Чтобы успокоиться, стал чаще заходить в спортзал и тренироваться, но этот проверенный способ помогал ненадолго. Так что сразу после появления новенького в приюте майор поднялся к себе. Благо он еще мог сослаться на болезнь.

Ужин принесли в комнату. Оставшиеся три часа до сна он смотрел телевизор. Но как только за окном стемнело, все, что там показывали, проходило мимо сознания. Левицкий опять смотрел на дверь. С тех пор как в приюте появилась Клео, это стало дурной привычкой.

В полночь Марк решительно оделся и собрался идти к ней. Потом снова сел на разложенное кресло, заставил себя сосредоточиться на фильме. Удалось. Еще час буквально принуждал себя смотреть в черно-белый экран. Но вот фильм закончился. Несколько мгновений он раскачивался в нерешительности, потом вышел в коридор. Тут постоял, потом стукнул кулаком об стену и широкими шагами направился к лестнице. В голове продолжался спор с самим собой. Вернее внутренний голос, уже потерпевший поражение, делал слабые попытки вразумить его:

"Что? Ну что ты ей скажешь? Что передумал? Погорячился?"

"Скажу… что с ума схожу без нее"

"О! это ей будет ясно без слов. Все половозрелое население приюта без ума от нее. Она как наклоняется, Такаси чуть в обморок не падает. Остановись, дурень! Представляешь, как ты будешь выглядеть, если встретишь у нее кого-то из лейтенантов?"

Эта мысль наоборот подстегнула его:

"Лучше узнать сейчас, чем мучиться еще долго"

Когда ступил на этаж девочек, то услышал, как скрипнула дверь в конце коридора. Так могла скрипеть только дверь комнаты Клео, в которой раньше находилась кладовка. Он не приказал смазать там петли. К ней кто-то пришел. "Вот и посмотрим", — повторил он. Но через несколько секунд услышал шаги и замер. Левицкий двигался бесшумно, а вот неизвестный даже дышал громко. Вот-вот он пройдет мимо. Марк шагнул вправо. Раздался испуганный вскрик, и его руки коснулись шелковистых волос.

— Клео? — хрипло спросил он.

— Марк?

— Что ты здесь делаешь? — он заставил себя отпустить девушку. Даже полшага назад сделал.

— Я… я… шла к тебе… — различил он растерянный шепот.

— А я к тебе… — майор нащупал в темноте ее руку.

Девушка сжала ладонь, прошептала с жаром:

— Идем! — и потянула Марка в комнату.

Они словно спасались от погони, быстро преодолели коридор, вбежали в бывшую кладовку. Марк прислонился спиной к двери. Девушка зажгла свечку на полу, вернулась к нему, начала расстегивать рубашку. Он помог ей освободиться от платья. Потянул к лежащему на полу матрасу. Легкое покрывало оказалось лишним, подушка тоже скоро сползла. Марк целовал девушку и молился про себя, чтобы стены кладовки оказались достаточно толстыми: "Только бы не разбудить никого!"

…Когда они, наконец, смогли оторваться друг от друга, Марк положил под голову подушку. Клео прикрылась простынею. Его смешило, что девушка становилась такой стеснительной, как только страсть утихала. Закутывалась по шею, прятала лицо в подушку. Ему было жарко. Клео осторожно водила пальчиком по волосам у него на груди. Потом спросила еле слышно: