— Завтра утром вернете, мне он пока не нужен.

— Большое спасибо, — от всей души поблагодарил Йорген щедрого доктора.

Дома он объяснил Еве на ушко, что ему дали задание: расшифровать схему, определить, где тайник, а потом достать оттуда то, что там лежит. Важные документы выкрали ньюйоркцы и спрятали в Лондоне, а ему теперь надо найти это. Ева кивала с умным видом, а теперь, пока он колдовал над картой, вообще притихла, даже телевизор не включала, чтобы не мешать.

Йорген прокрутил карту несколько раз. Как назло бессмысленные линии так и оставались бессмысленными, только на ноутбуке они стали четче. Лишь крестик ясно давал понять, что именно в этом месте спрятаны необходимые Депрерадовичу материалы. "Крестик — это место тайника. А кружочек? Кружочек — это же…"

Тут его осенило: Лиза наложила две карты друг на друга, вот и получилась бессмыслица — и тут она перестраховалась. Как же теперь разделить рисунки? Йорген лихорадочно соображал, кто может помочь с компьютером — сам он им не интересовался с тех пор, как о нем забыли. Наконец, отчетливо вспомнил разговор в фильтр-коридоре. Кажется, Шалита рассказывал о каких-то программах из Токио.

Йорген выскочил в коридор, где висел телефон, набрал номер напарника:

— Гилад, привет, — начал он без вступления. — Слушай, помнишь, дня три назад вы с Клюевым трепались насчет компьютерных программ?

— А то не помню, — с готовностью отозвался Шалита. — Ты еще на нас с таким презрением посмотрел: мол, взрослые мужчины, а игрушками интересуемся…

— Да, тебе померещилось, — отшутился Йорген. — Это я от зависти. Сам-то не бельмеса не соображаю. Слушай, у меня беда! Файл с моими документами нашла Доминика и изрисовала почем зря. Ничего не разберешь. Вроде бы есть какая-то программка, чтобы очистить более поздние наслоения.

— Конечно, есть. Есть даже такая, что тебе рисунки дочери в отдельный файл вынесет, чтобы ребенка не обидеть.

— Да ты что! — удивился Йорген. Это было именно то, что ему нужно. — Слушай, дай, пожалуйста, — попросил он.

— Поднимайся, — с готовностью откликнулся он. — Флэшку с блютузом захвати, я тебе сброшу.

В лифте Йорген выбрал максимальную скорость, так что когда он поднялся на этаж +40, его немного замутило. Через пять минут он уже снова вернулся домой и, установив, программу на ноутбук, применил к файлу Лизы. Одна за другой линии исчезали с рисунка. Схема прояснялась. Когда же исчез и крестик, Йорген остановил процесс и отменил последнее изменение. Все правильно. Сначала Лиза нарисовала план, а потом крестиком отметила место, где спрятала украденные материалы.

Он рассматривал схему. Явно один из этажей города. Йорген знал, как Лиза рисовала схемы. Сплошные линии — стены, пунктирные — двери. На этой схеме присутствовали еще и линии из точек.

Он опять потер виски, чтобы успокоится. Так. Вот прямоугольник центрального крыла, вот левое крыло, а вот правое. Если внутренние линии убрать, то получается перевернутая вверх ногами буква "Т" с короткой ножкой. Так построены все города. По центру этой буквы, примерно на равном расстоянии друг от друга шесть прямоугольников — лифты. Крестик стоит в левом верхнем углу центрального крыла. Отделен от стены сплошной полоской, параллельной короткой стене центрального крыла. Еще одна стена? Маленькая потайная комната?

Йорген попытался представить, что обычно находилось в центровальном крыле у самой стены. Вентиляция! Что ж, возможно Лиза спрятала материалы в вентиляции. Уже что-то. Осталось определить на каком этаже. Поскольку ни одно крыло не разделено на аккуратные прямоугольники квартир, из двухсот этажей отпадет сразу сто пятьдесят один. Еще легче. Заводы? Может ли быть, что здесь изображен завод? Йорген старательно повторял географию, которую изучал двадцать лет назад, еще на школьной скамье. Как выглядит план завода? Нет, это в любом случае не завод. Если верить схеме, то лифты Б, обслуживающие теплицы, здесь тоже работают — Лиза обозначила пунктиром, значит, выйти можно. Но лифты группы Б спускаются только до этажа -91, где расположен завод синтетической пищи, и когда выходишь из такого лифта, тебя встречают аппараты и рабочие — никаких стен. А Лиза здесь нарисовала узкий коридорчик. Получается, шагнешь — и чуть ли не лбом упрешься в стену, надо сразу сворачивать. Нет, это не заводы и не теплицы. Еще двадцать девять этажей долой. Йорген мысленно сверял план каждого служебного помещения с картой Лизы. Этаж, где находится офис уборщиков? Нет. Там тоже комнатки-отделы, откуда уборщиков отправляют на различные участки. То же самое касается офисов электриков, вентиляционной службы и сантехников. В тренажерных залах напротив лифтов Б, раздевалка, но поскольку тренажерные залы обслуживают лишь мусорщиков, охотников и полицию, вход из лифтов теплиц туда закрыт. "Церковь!" — догадался он. "В церковь есть выход из всех лифтов, а напротив лифтов А и Б — раздевалки. Потом проходишь на пятачок между остальными лифтами, оставляешь лифт Г по левую руку", — Йорген водил мышкой по карте и представлял себя в церкви. Последний раз он посещал ее на венчание одного из охотников. "Проходим в большой зал, а там у нас… Аналой. Что ж, возможно Лиза обозначила его точками. Тогда точки вдоль стен в левом крыле — это… Нет, что-то не сходится. Левое и правое крыло в церкви объединены в большой зал, никаких дополнительных конструкций кроме аналоя, там нет. Хорошо, тогда где еще есть сцена? В развлекательном центре, но он внутренним убранством очень похож на церковь, в правом крыле тоже нет ничего, что можно было бы обозначить точками", — и тут Йорген догадался, где Лиза спрятала материалы, и в сердце у него похолодело.

— Вентиляция… Женский туалет… — пробормотал он растерянно. — Зал заседаний!

Может быть, помня о неудаче с Испанцем, Оливер приказал Каролису и Аргиру не отпускать Арташеса. Мальчишка затравлено смотрел на стоявшего перед ним Тимо и маленького Яниса, рассматривающего его доверчивыми бездонными глазами.

— Спасибо, Штырь, — поблагодарил Оливер.

— С тебя полбанки, — небрежно ответил тот. Голос оставался таким же звонким и чистым.

— Что? Какие полбанки? Да я тебя… — Тимо надвинулся на Яниса, но тот юркнул у него под рукой и уже из коридора крикнул. — Не принесешь — настучу! Прямо сейчас настучу!

— Эй! А ну иди сюда!

— Я пошел за Славиком!

— Будет тебе полбанки, иди сюда! — разорялся Оливер.

— Жду до завтра, — и мальчишечий голос исчез.

— Кому в голову пришла идея связаться со Штырем? — грозно окинул Тимо подопечных. Попутно взгляд наткнулся на Арташеса. — А ты, парень, знаешь меня?

Саргсян как-то неопределенно махнул головой.

— У тебя чё? Язык отсох? — он кивнул Аргиру и тот завернул пленнику руку за спину так, что Арташес закричал:

— Знаю! Ты банду в приюте держишь, еду воруешь!

Хватка ослабла. Тимо с удивлением посмотрел на новенького:

— Ух ты! Твои родители чаем не в разведке работали?

— Нет, — буркнул Саргсян, тяжело дыша. — Охотники.

— Охотники? — хмыкнул Тимо. — А ты, охотник, уже решил, с кем будешь? Со мной или с майором?

— Я сам хотел.

— А не вышло, — вкрадчиво объяснил Оливер. — И выбор придется делать прямо сейчас, — в руках оказался длинный металлический стержень. Он медленно подошел к Арташесу, тот забился в руках охранников, закричал, когда ему заломили руки. Тимо поднес стержень к глазу мальчишки.

— Так с кем ты, охотник? — с придыханием спросил он.

— С тобой! С вами! — закричал Саргсян от ужаса.

— Вот и молодец, — его швырнули на пол и стали пинать ногами.

— Хватит! — услышал он над головой. — Кликуха твоя теперь будет — Охотник. Смотри, не подведи, не то я тебя найду. Сегодня ночью можешь понадобиться. Ясно?

Арташес еле кивнул головой. В глазах потемнело от боли. Хорошо, что Оливер не стал придираться на его кивок. Наконец, мучители ушли, а он еще долго плакал на полу в подвале. Плакал о погибших родителях, о потерянном детстве, об этом гребанном приюте, о том, что все в жизни идет наперекосяк, и, кажется, по-другому уже никогда не будет.