«Стучит мороз в обочья…» Стучит мороз в обочья Натопленной избы… Не лечь мне этой ночью Перед лицом судьбы! В луче луны высокой Торчок карандаша… …Легко ложится в строку Раскрытая душа… И радостно мне внове Перебирать года… …И буковками в слове Горит с звездой звезда… И слова молвить не с кем, И молвить было б грех….. И тонет в лунном блеске Собачий глупый брех… <1929> «Сегодня день морозно-синий…» Сегодня день морозно-синий С румянцем был во все лицо, И ели, убранные в иней, Обстали к вечеру крыльцо. Вздыхая грузно на полатях, До света грежу я всю ночь, Что это девки в белых платьях И между ними моя дочь… Глаза у них круглы и сини Под нежной тенью поволок, И наверху, посередине, Луны отбитый уголок… Глаза их радостны и чисты, А щеки мягче калачей… …И звезды снизаны в мониста На нити тонкие лучей! И дух такой морозно-синий, Что даже распирает грудь… И я отряхиваю иней С висков, но не могу стряхнуть! <1929> «Брови черной тучи хмуря…» Брови черной тучи хмуря, Ветер бьет, как плеть… Где же тут в такую бурю Уцелеть! Только чудо, только случай В этот рев и гуд Над пучиною зыбучей Сберегут! Но я верю в час удачи, В луч моей звезды: Пусть валы, как кони, скачут Без узды! Верю я, и каждым словом, Как багром тугим, Подбираю сеть с уловом Дорогим! <1929> «Славно жить под новой дранью…» Славно жить под новой дранью, Но не плохо, если с бранью Незнакомы стены дома И под старою соломой! Вот беда, коль бес домашний Возле ног юлит хвостом: Лучше жить тогда у пашни Вместе с зайцем под кустом… Зря тогда пойдут старанья: Продырится крыша с дранью, И железо ржа проточит, И избу всю скособочит. И до срока вскочит проседь На затылке и висках… И отдышки вдруг запросит Сердце, сжатое в тисках! Надо знать такое слово, С этим словом под мостины На ночь влево от засова Класть дубинку из осины! Вот тогда, как миг единый, Жизнь пройдет без лишних слов, И жена взлелеет сына Под спокойный стук часов!.. Надо знать такое слово,— И под крышею тесовой, Над речным покатым виром Мирный сон свой примешь с миром! <1929> «Я у людей не пользуюсь любовью…» Я у людей не пользуюсь любовью И сам не так их горячо люблю… Я редко отвечаю на злословье, Но явной грубости всегда грублю! Спаси Бог к ним идти с нуждой иль с просьбой, Пожалуй, лучше переждать напасть: Когда б не стыд, да если удалось бы, Уж лучше попросту в нужде украсть! За стол без соли сядешь поневоле… И пусть слова участья дороги, Но видно, для того у нас мозоли, Чтобы по ним ходили сапоги!.. И я всегда спешу понезаметней Пройти, когда мучительно грущу… Я — как черныш во время линьки летней, Когда он забивается в чащу… Кому я нужен с искаженной бровью?! И кто поймет, как я подчас скорблю?!. Я у людей не пользуюсь любовью, Да я и сам их тоже не люблю!.. <1929> «Знал мой дед такое слово…» Знал мой дед такое слово, Правда, это было встарь, Жизнь начать с ним можно снова, Словно трепаный букварь! Дед ушел с волшебным словом, Не простившись, на тот свет, И со внуком непутевым Приключилось много бед… Если б слово дед оставил, Много промахов, грехов Я избег бы и исправил, Но… не трогал бы стихов! Дорожу я каждой строчкой, Каждой рифмой и стопой, Словно радостной отсрочкой У волшебницы слепой! Часто к дому подступая, Слыша рифмы воркотню, Смерть слепая и скупая Сонно валится к плетню! По соседству с злой колдуньей, В блеске призрачном косы, Я спешу у полнолунья Скрасть короткие часы,— Под луной золотоокой, Проплывающей в тиши, Перелить в тугую строку Страх и боль моей души! Счастье, радость и страданье, Чуя близко ночь и тьму, Я кладу, как подаянье, Смерти в нищую суму… Видно, все же я по крови В малой доле волшебства С силой дедовскою в слове Связан узами родства… И пускай мне выйти не в чем, Пусть темно в моем углу, Все ж пою я сердцем певчим Жизни славу и хвалу! <1929> |
