«Иду я лесною дорогой…» Иду я лесною дорогой, В лесу невидимка поет И тихо из тонкого рога Сиянье осеннее льет. В сиянии тихом, осеннем Я душу, как чашу, несу, К златым уношу ее сеням Зари, сворожившей в лесу. Ветвями мне ольхи кивают, И тянутся руки хвои, Как будто бы благословляют И песни, и думы мои… Так грустен их шорох прощальный И льются ручьи в чапуги, Шурша, как Дубравны печальной В лучах повечерья шаги. И чую я, только лишь лягут Роса и причудник-туман, Спадающих листьев и ягод И зорь чаровейных дурман. И слушаю, как на дорогу В лесу невидимка поет И в душу из тонкого рога Сиянье прощальное льет. <1914,1918> «В далеком захолустьи…» В далеком захолустьи, В краю родном весной Иду я с прежней грустью Опушкою лесной… Вернулся я из битвы И, горе позабыв, Все слушаю молитвы Лесных печальниц-ив. Гляжу я, как туманы Плывут с сырой земли Ко всем, погибшим рано, Почиющим вдали, Как брезжит в высях лунных Нездешней вестью свет О всех забытых, юных, Кого уж больше нет. И я в глуши полесной Опять ищу в тиши Увядший, но чудесный Цветок моей души… <1917> «Лес шумит и шумит, опадая…» Лес шумит и шумит, опадая, Целый день я в раздумьи блуждаю У деревни в лесу за рекой — Аль прошла моя жизнь молодая И на сердце — печаль и покой?! За рекой, за туманом угрюмым Так легка перед вечером даль, Так легко моим песням и думам Слиться с вечным березовым шумом, Так легко умереть и не жаль… Жаль мне юности только минувшей В чаще тихой, опавшей, заснувшей, Никому не поведанных слез!.. Слушай, сердце, повечеру слушай Похоронную песню берез!.. <1914> «Под окном сидит старуха…» Под окном сидит старуха И клюкой пугает птах, И порой вздыхает глухо, Навевая в сердце страх!.. Я живу в избушке черной, Одиноко на краю, Птахам я бросаю зерна, Вместе с птахами пою… Встану я с зарею алой, Позабуду ночи страх, А она уж раньше встала, Уж клюкой пугает птах… Ах, прогнал бы сторожиху,— Ведь бедна моя изба,— Да старуху — злое лихо — Наняла сама судьба… <1918> «Грежу я всю жизнь о рае…» Грежу я всю жизнь о рае И пою все о весне… Я живу, а сам не знаю, Наяву али во сне? — Грусть, как радость, сердце нежит. Жизнь убога и проста, Словно в поле холмик свежий Без заметы и креста. Как же жить в земле печальной, Не сронив слезы из глаз? Словно встреча — час прощальный, Словно праздник — смертный час. Оттого мне вражьей силы Не страшён земной полон: Мне, как жизнь, мила могила И над ней, как песня, звон. <1914,1927> «На чужбине далёко от родины…» На чужбине далёко от родины Вспоминаю я сад свой и дом, Там сейчас расцветает смородина И под окнами птичий содом… Там над садом луна величавая, Низко свесившись, смотрится в пруд,— Где бубенчики желтые плавают И в осоке русалки живут… Она смотрит на липы и ясени Из-за облачно-ясных завес, На сарай, где я нежился на сене, На дорогу, бегущую в лес… За ворота глядит, и на улице, Словно днем, — только дрема и тишь, Лишь причудливо избы сутулятся, Да роса звонко падает с крыш, — Да несется предзорняя конница, Утонувши в туманы по грудь, — Да березки прощаются-клонятся, Словно в дальний собралися путь!.. Эту пору весеннюю, раннюю Одиноко встречаю вдали… Ах, прильнуть бы, поел ухать дыхание, Поглядеть в заревое сияние Милой мати — родимой земли. <1914,1918> «Помолюсь заревому туману…» Помолюсь заревому туману, Поклонюсь до земли землякам, По пути к плотогонам пристану, К понизовым лихим рыбакам… Проходя голубое поречье, На песках с заревым пояском, Я окрепну и духом, и речью За трудом и за черным куском. Повстречаясь с весенней грозою, Я заслушаюсь и загляжусь, Как скликаются вешние зори, Как почиет под сумраком Русь… И когда будут спать еще в хатах И бродить по болотам туман, Запою я о звездах мохнатых, О пригоршне тяжелых семян… Не ходи ж ты за мной, мое горе, Не цвети ж ты на тропке, плакун, Ой, волшебницы — ярые зори!.. Шум лесной — стоголосый баюн!.. <1913,1918> |
