«Пылает за окном звезда…» Пылает за окном звезда, Мигает огоньком лампада. Так, значит, суждено и надо, Что стала горечью отрада, Ушедшая невесть куда. Над колыбелью тихий свет И как не твой припев баюнный. И снег, и звезды — лисий след, И месяц золотой и юный, Ни дней не знающий, не лет. И жаль и больно мне вспугнуть С бровей знакомую излуку И взять, как прежде, в руки руку: Прости ты мне земную муку, Земную ж радость не забудь! Звезда — в окне, в углу — лампада, И в колыбели — синий свет, Поутру — стол и табурет. Так, значит, суждено и — нет: Иного счастья и не надо!.. <1922> «У меня в избенке тесной…» У меня в избенке тесной Пес лохматый гложет кость. Я ж пою со страху песню, Что придет чудесный гость. Верба шапку ниже клонит, За прясло выходит ель. За рекой к вечерне звонят, За рекой поет свирель. Да пройдет он только мимо, В окна стукнет только раз В одинокий, в нелюдимый, В огневой вечерний час. Не войдет он, не прогонит Непозванную беду — Только на ходу уронит Под окно мое звезду. От звезды свечу затеплю, За вечерье сяду с ней: И вода ли, песня, хлеб ли Станут слаже и вкусней. Буду я сидеть за свечкой; Вспоминать и не жалеть. Будет петь сверчок за печкой, И в избе моей светлеть. Посветлеет моя хата, Потеплеет мой кафтан, И не страсть, что пес лохматый Воет у ворот в туман. <1922,1923> «Люблю свой незатейный жребий…» Люблю свой незатейный жребий И хутор с лугом и леском, Зарю за изгородью в небе, Заботу о едином хлебе, Хоть жив и не одним куском… Кормить семью и для скотины Косить по зарослям ковыль, — Здорового лелеять сына, Надежный к старости костыль… Мое хозяйство и усадьба — Как крепко скрученная нить. Хоть хлопотливо, как на свадьбе, Где нужно всех кормить, поить. Под вечер — словно безголовый, Но, как в заутреню, встаешь, Когда у опуши еловой По пару надо сеять рожь… За хлопотливою обедней В поклонах снова целый день, И не заметишь, как соседний Опять встуманится плетень. В нераспоясанной рубахе Заснешь кой-как, и сонный слух Чуть ловит, как воркует вяхирь, Чернополосный, нивный дух. И вот на жестком изголовьи И спится, может, так тебе, Что налит до краев любовью, Заботой о судьбе коровьей, Как и о собственной судьбе… <1922,1927> «Ступает тишь, как сторож у ворот…» Ступает тишь, как сторож у ворот, Не шелохнет ни листика, ни ветки, Лишь дочка чернокосая соседки, Как птица полуночная, поет. О чем, Айше, так грустно ты поешь? Мне чуждо дикое твое наречье, Ты с моря, я с далекого поречья. Тебя — волна, меня вскормила рожь. Но не забудь, пока поет в душе, Во мне самом, баюн сладкоголосый, Чужой весны, камиистого откоса И песенки тоскующей Айше. <1921> «Опять, опять родная деревенька…» Опять, опять родная деревенька, Коса и плуг, скрипун-отец и мать; Не знаешь сам, пройдет в работе день как, И рано лень как поутру вставать. Гляжу в окно за дымчатые прясла И глаз от полусонья не протру; Река дымит, и розовое масло Поверх воды лоснится поутру. Уж младший брат в сарае сани чинит, За летний зной обсохли переда, И, словно пена в мельничной плотине, Над ним журчит отцова борода: «Немного седнясь только хлеба снимем, А надо бы тебя — пора! — женить». И смотрит вдаль: за садом в синем-синем С гусиным криком оборвалась нить. В уме считает, сколько ржи и жита, И загибает пальцы у руки, А яблони из рукавов расшитых За изгородку кажут кулаки. «Дорога, видно, на зиму захрясла, Как раз Покров-то встретим на снегу». Гляжу в окно — за дымчатые прясла И долго оторваться не могу. <1922> «Улюсь, Улюсь, лесная речка…» Улюсь, Улюсь, лесная речка, Ты увела меня в леса С одной веревочной уздечкой, С луконцем звонкого овса. Вчера коня ловил-ловил я: Хотел с полос возить снопы — И вот набрал по чернобылью На невозвратные тропы. Меж кочек шуркнули дорожки. И я один и не боюсь. Ой, сколько пьяники, морошки По мху разбросила Улюсь. И словно манит тонкой кистью Черемухи росяный куст, И слышится мне шорох листьев И шепот человечьих уст: Останься здесь, сбери бруснику, Малину в сумку собери Да помолись златому лику Неугасающей зари. Здесь на тебя былые предки Глядят, склонивши седины, И в думы их вплелися ветки И в быль несгаданные сны. Здесь до зари у тихой речки Горит всю ночь звезда-огонь, А для твоей простой уздечки Пасется золотистый конь. Здесь сквозь туман синеют села, Пылает призрачная Русь. Останься ж здесь в плену веселом, В лесу у голубой Улюсь. <1922> |
