— Пожалуй, есть какая-то неувязка, — согласился я. — Хотя какая разница? — Игорь все равно ничего не заметит.

— Думаешь? Гм… Ну ладно, давай голову.

Череп водрузили на место и отбуксировали скелет в угол.

— Бедный Юрик, я знал тебя! — продекламировал Паша, отправляя в печь обломки шкафа. — Пошли, доложим Игорю.

Игорь с утра пребывал в благодушном настроении — все расчеты курса вдруг сошлись, ветер был попутным и ровным, а вдалеке уже показался неясный австралийский берег.

— Закончили? — кратко осведомился он. — Отлично! Готовьтесь. Скоро прибываем. Паша!

— Я, Капитан!

— Как только причалим — бегом в город за покупками. Идем к Коле, получишь список и деньги, потом можешь отдыхать. Дима! Становись за руль.

Получив инструкции, Паша уселся в тени канатного ящика и в скором времени захрапел, утомленный жарой. Капитан Флинт тут же нашел применение его круглому воротнику, а именно — прохаживался вокруг Пашкиной головы, пользуясь тем, что боцман спит. Благо, воротник был размером с небольшой стол, и Пашке это, видимо, нисколько не мешало.

Порт показался примерно часов в шесть. Не останавливаясь и не просемафорив свои позывные, «Гончая» подошла к свободному причалу, на берег перебросили трап, Пашка умчался в город, а мы принялись за дело, пока администрация порта не спохватилась. Опустошив музейную кассу, Игорь приказал нам срочно закупить продуктов и, по возможности, подешевле, что мы и сделали. Ящики, мешки и коробки подвозили к кораблю и сгружали в трюм.

Шло время. Игорь нервно расхаживал по палубе, изредка с неудовольствием поглядывая на столпившихся у причала зевак. Стрелки часов показывали половину двенадцатого.

— Что-то Пашка запаздывает… — бормотал он. Подошел Олежка с газетой в руке. — Чего тебе? — раздраженно спросил Игорь.

— «Канберра таймс», Капитан, — доложил тот.

— Ну и что?

— Там статья… — Олег развернул газету, и в глаза бросился набранный крупным шрифтом заголовок: «КАПИТАН ГУРЕЙ ВОЗВРАЩАЕТСЯ». Немец сдержал слово, хотя его об этом никто не просил — статья была написана и опубликована и в подробностях сообщала обо всем, что произошло в порту Дарвин. Прочитав ее, Игорь скомкал газетный лист и швырнул его за борт.

— Проклятие! — он сжал кулаки. — Удружил, называется… Теперь нас уже никуда не пустят… Ну где же Пашка?!

Из-за угла с фырчанием выскочил старый грузовик и, подкативши к бригантине, взвизгнул тормозами. Хлопнула дверца, и по трапу взбежал Пашка.

— Все готово, Капитан! — отрапортовал он. — Можно грузить!

Грузовик был полон. Мы откинули стенку фургона и остолбенели. И было от чего! Центральную часть кузова занимал большой ящик, в котором, судя по надписи, находились аэросани «Snow Queen 6» в полном комплекте. Рядом стояли три зеленые бочки с горючим. Оставшееся место было завалено пакетами, палатками, армейскими спальными мешками в пятнах рыжего пустынного камуфляжа, примусами, какими-то консервами в банках с пестрыми наклейками и другими предметами снаряжения. Чуть поодаль, упакованные в тюки, лежали шапки, парки и унты.

— Пошевеливайтесь! — торопил нас Игорь. — Надо отплыть засветло… А вам что нужно, сэр?

— Таможня, — представился незнакомец. — Кто вы такой и кто разрешил вам войти в порт?

— Плевал я на вас и ваши разрешения. Убирайтесь вон, пока я не приказал бросить вас за борт.

— Если не ошибаюсь, это — «Гончая», а вы — некий капитан Гурей, так?

— Допустим, «Гончая» и, допустим, Гурей. Дальше.

— То, что вы делаете — противозаконно.

— Это мой корабль, и законы здесь устанавливаю тоже я.

— Но корабль-то не ваш!

— Нет, мой!

— Нет, не ваш!

— Мой, я сказал! Паша! Поговори с таможней!

Из-за мостика донесся шум борьбы, потом в воду бултыхнулось что-то тяжелое. Спор почему-то сразу утих.

— Капитан! — окликнул Паша. — Таможня дает «добро»!

Мы погрузили все и теперь с изумлением рассматривали поставленные в ряд несколько длинных узких ящиков, гадая, грузить их на борт или нет.

— Это еще что такое? — опешил Игорь.

— Гробы, — простодушно пояснил Паша.

— Гробы?! — Хозяин растерялся. — Где ты их взял? На кой черт они нам сдались?

— Ну… — Паша смутился. — Ты же сам сказал: «Запасайтесь гробами». Ну, я и подумал…

— Я сказал?!

— Ты…

Игорь постепенно багровел.

— Это тебе сейчас понадобится гроб!!! — рявкнул он. — Немедленно отвези эти дрова обратно!

— Зачем же отвозить? — боцман пожал плечами. — Хорошая вещь. В хозяйстве пригодится… рано или поздно, — закончил он.

— Боже мой, боже мой! — Игорь схватился за голову и забегал по палубе. — Ну почему, почему я такой несчастный? Набрал себе в экипаж одних кретинов! Думал, хоть Пашка что-то соображает, так и тот, прости меня, господи, дурак дураком! Марш вниз! Впрочем, нет, погоди. Тащи сюда, раз уж купил… Да не в трюм, идиот! Ставь на палубу. Коля! Дима! Рубите канаты! Все, отчаливаем!

Приказ был как нельзя более своевременен — на причале уже появились полицейские и, расталкивая толпу, устремились к кораблю. Брошенный ими трос заарканил шлюпку, висящую на корме, и мощный тягач потянул нас обратно. Игорь попытался обрубить трос, но тот не поддался лезвию.

— Что ж, — философски рассудил Капитан, — придется пожертвовать шлюпкой.

Двумя быстрыми взмахами сабли он перерубил канаты шлюп-балок, и освобожденная «Гончая» устремилась к выходу из бухты.

— Вот так-то лучше, — Игорь поправил каску на голове и, раздвинув подзорную трубу, осмотрел горизонт. — Погони нет… Так держать! Коля, запускай дизель. Идем на юг!

Он споткнулся о гроб и рухнул на палубу, чуть не придавив Флинта, как всегда отиравшегося поблизости.

— Боцман! — рявкнул Игорь. — Два наряда вне очереди!

Я прыснул от смеха. Командор оглянулся:

— И тебе тоже два наряда!

— Да мне-то за что? — обиделся я.

— И еще два за пререкания с начальством! А сейчас — отбой!

Тянулись утомительные вахты, перемежаемые коротким сном, не приносящим отдыха. Друзья жалели нас, но помочь ничем не могли: приказ капитана — закон на корабле. Командор, поостыв, сменил гнев на милость, но взять назад свои слова не решился, опасаясь подорвать свой авторитет, и лишь изредка самолично подменял нас у штурвала, хмуро приказывая идти отдыхать. Вдобавок с ним произошла досадная случайность — упав, Игорь сломал свою любимую и единственную вересковую трубку и теперь был вынужден обходиться самокрутками. Сворачивание их требовало времени, а горели они недолго; Хозяину то и дело приходилось отрываться от штурвала, и бригантина сбивалась с курса. Наконец, устав от бесконечной возни с табаком и бумагой, он свернул громадную «козью ножку» метра полтора длиной, долго ее раскочегаривал и теперь стоял на мостике, попыхивая ею. Настроение у него было препаршивое.

Я направлялся в кубрик, намереваясь поспать в свободную минутку, когда возле кладовой мне встретился Олег.

— А, привет! — окликнул он меня. — Там Игорь еще ничего не поджег, на мостике? — Я помотал головой. Олег оглянулся и понизил голос: — Слушай, Дим, тебе, случайно… Ну, в общем, ты ничего такого странного не видел?

— Что ты имеешь в виду?

— Я и сам не знаю, — пожал плечами тот. — А только Витька говорит, что опять привидение видел.

— Я два раза на один анекдот не смеюсь, — криво усмехнулся я. — Придумайте что-нибудь новенькое.

— Нет, я серьезно! — обиделся Олег. — Витька, конечно, тот еще шутник, но видел бы ты его лицо! И вот еще что. Скелет из камбуза пропал.

— Скелет?! — опешил я. На секунду мне представился крадущийся по корабельным коридорам костяк, и я содрогнулся. — Да ну тебя! Вечно у вас мертвые с косами стоят… и тишина. Пошутил, наверное, кто-то. Знаешь, я устал как черт. Ты Пашку не видел?