— Нервные они какие-то… — пробормотал негромко он и крикнул в разговорную трубу: — Полный вперед!

Проснувшийся вахтенный попытался протестовать, но его столкнули в воду, бросив вслед ему спасательный круг, и чуть не убили его случайно этим самым кругом, ибо попали. Я как раз поднялся наверх за дальнейшими распоряжениями и успел застать окончание этой сцены.

Из-за поворота реки выскочил небольшой белый катерок и устремился вслед за нами. Моторы у него были мощнее паровой машины «Графа», и через пару минут уже можно было разглядеть надпись на его борту — «Police».

Нервное напряжение передалось всей команде. Витя и Коля вооружились баграми, Олег — футштоком, а Хозяин зачем-то сорвал с пожарного щита огнетушитель. Капитан Флинт суматошно бегал по палубе и возникал в разных местах, выкрикивая ругательства. Преследуемый по пятам полицейским катером, наш старенький задыхающийся пароход мчался вниз по течению. Колесо пенило воду, шлепки его теперь сливались в сплошной гул и грохот.

В машинном отделении царила жара. В воздухе витала угольная пыль. Цепляя лопатами непослушные куски угля, мы с Пашкой швыряли их в топку, не успевая даже как следует вытереть потные лица. Пламя с гудением устремлялось вверх, и дыму было тесно в узких трубах. Доблестный «Граф Монте-Кристо» бил все рекорды скорости для колесных пароходов, но, видимо, и этого было мало — помятый раструб переговорной трубы ожил, откашлялся и голосом Командора прохрипел:

— Тысяча чертей! Машинное отделение, вы что там, уснули? Полный вперед!

— Есть «полный вперед»! — отозвался Паша и, нагрузив с верхом лопату, отправил уголь в разверстую печь. Вентиль паровой магистрали открыли еще на два оборота.

Рупор доносил до нас обрывки переговоров с мостика. Слышались проклятия, споры — в какую сторону сворачивать, а черти уже измерялись десятками тысяч. Дважды «Граф» с разгону вылетал на мель, но скорость, машина и везение всякий раз нас выручали. Однако преследователи не отставали, и Игорь наверху снова схватился за трубу.

— Кочегарка!!! — взвопил он. — Самый полный!!!

— Есть «самый полный»! — крикнул я и до упора отвернул вентиль.

— Самый полный-полный! — рявкнул рупор.

— Есть «самый полный-полный»!

— Еще полней!

— Что они там, с ума посходили? — изумился Паша, подпирая полешком предохранительный клапан, из-под колпачка которого уже сочились со змеиным шипением белесые струйки пара. Куда уж полнее-то?

— Наддай! — бесновался на мостике Капитан. — Полный ход! Да скорее же! Скорее!

Пароход вышел на редан, словно глиссер. Похоже, что единственной его деталью, оставшейся в воде, было гребное колесо, да, может, еще руль. Пар гудел в трубах. Грохотали поршни. Завывало пламя в тесной топке.

— Что-то тут не то! — нахмурился Паша, когда сверху поступил еще один приказ поддать пару. — Сходи-ка, Дим, разведай, что там происходит, а я пока один тут пошурую.

— Ладно, — кивнул я. — Только не забудь открыть второй вентиль — бак с водой почти что пуст, будем переходить на резерв.

— Заметано! — прокричал он мне вслед. — Поторопись!

От холодного наружного воздуха перехватило дыхание. Пробравшись по узким трапам, я влез на мостик и замер, словно громом пораженный. И было от чего!

Штурвал, заклиненный ломиком, был неподвижен. Ближе к корме Игорь, Коля, Витя и Олег баграми отталкивали полицейский катер, который пытался взять нас на абордаж. Перевес пока что был на нашей стороне — полгода пиратского плавания не прошли даром. Впереди виднелась необъятная ширь океанских просторов — корабль проходил дельту реки. А на мостике…

На мостике, крепко ухватившись за переговорную трубу, восседал Капитан Флинт и со свирепой энергией выкрикивал прямо в раструб:

— Полный вперед! Самый полный! Полнее не бывает! Нет полнее! Нет бога, кроме Кру-Кру! Кар-рамба!

В какой-то момент лоцман на катере утратил бдительность, и наши преследователи въехали на мель. Пока они давали задний ход и снова разгонялись, мы оторвались от них метров на триста. Игорь, утирая пот, вернулся на мостик. Следом шли остальные. Тем временем берега расступились, и корабль ворвался в бухту порта Дарвин.

— Эй! — послышалось из люка машинного отделения. — Что, черт возьми, у вас тут происходит?!

Ну разумеется, это был Пашка, которому изрядно надоели Флинтовы выкрики.

— Ты открыл кран резерва? — прокричал я.

— А? Черт! Забыл! Я сейчас!

— Стой! — крикнул я, бросаясь следом, но тот уже скрылся в люке.

Меня прошиб холодный пот. Судя по всему, вода выкипела минут пять тому назад. Если в сухой раскаленный котел пустить воду… Мама родная, только не это!!!

— Пашка! Не трогай вентиль!!! Паш…

— В чем дело? — недовольно начал было Командор, и замер где стоял с раскрытым ртом. — А… А-а…

Из корабельных недр донесся нарастающий гул. Палуба под ногами заходила ходуном. На миг в круглом отверстии люка показалась почти такая же круглая изумленная Пашкина физия.

— Там это!!! — прокричал он, надрываясь. — Я крантик отвернул, а она… Оно…

Дальнейшие события напоминали старт «Шаттла» с мыса Канаверал. Из трубных жерл плеснуло пламя, затем вдруг с ревом повалил пар. Корабль выгнулся дугой, оба палубных перекрытия лопнули и разлетелись в щепки с адским грохотом, и что-то огромное, серое и бесформенное со свистом устремилось в небеса на струях пара. Описав огромную дугу, неопознанный летающий объект грохнулся в воду посередине бухты и камнем пошел на дно.

Это был котел.

Вода залива в месте погружения бурлила и клокотала. Доносились приглушенные взрывы, на поверхность вырывались облака пара. По счастливой случайности никто из нас не устоял на палубе во время взрыва — всех швырнуло в воду и почти никто не обжегся. Ни до этого случая, ни после я не видел ничего подобного даже в кино. «Граф Монте-Кристо» уходил на дно, зверски разгромленный, но не побежденный. Море вокруг было усеяно обломками. Всплывала вареная рыба. Неподалеку медленно качалось на высокой волне оторванное начисто гребное колесо. Пароход погружался без крена, ровно и торжественно — взрыв котла просто вышиб днище, как вышибают крышку у бочки. Полицейский катер замер у берега залива в ошеломлении и растерянности.

Наконец первое оцепенение прошло, и я понял, что держусь за какой-то большой плоский предмет с дурацкой буквой «М» на голубой стеклянистой табличке, а рядом, фыркая и ругаясь, барахтается Пашка.

— Все! — констатировал он, взбираясь на плавучий предмет. Кранты «Графу»!

В руках он держал две совковые лопаты, вероятно, прихваченные в кочегарке. Под глазом его красовался изрядных размеров фингал, очень похожий формою на вентиль, но бодрости духа Пашка, как всегда, не утратил, и, прежде чем останки «Графа Монте-Кристо» скрылись под водой, мы с ним уже отправились на поиски остальных членов нашего экипажа.

Я еще не успел прийти в себя после захвата «Графа Монте-Кристо», а Пашка уже учинил что-то новое. Как вскоре выяснилось, плотом нам послужила вырванная вместе с косяком большая дверь от мужского туалета. Лопаты приспособили вместо весел. Вскоре обнаружились Витька и Командор, и мы направились дальше — туда, где виднелись головы Коли и Олега — друзья держались на воде вместе и махали руками, призывая на помощь. Наконец подобрали всех. Дым и туман помаленьку рассеялись, и стал виден большой порт. Олег и Коля забрались к нам, мы равномернее разместились на двери и огляделись. Ближе к устью реки белел силуэт полицейского катера, экипаж которого до сих пор ничего не предпринял.

— Смотрите! — воскликнул вдруг Коля, указывая в сторону набережной. — Вон там, у маяка!

— Что? — не поняли мы.

— Да корабль же! «Гончая»!

Теперь и мы разглядели стройные очертания ошвартованной у причала бригантины. Корпус судна перекрасили, такелаж заменили на новый, паруса были убраны и зачехлены, но все равно это была наша «Гончая», вне всякого сомнения, поставленная на вечную стоянку.