— Суд еще продолжается, миссис Бремнер? — спросил продавец.

Услышав эти слова, Лесли обернулась.

— Да. Сегодня внеочередное заседание, — ответила дама и, протянув продавцу деньги, пошла к выходу.

Лесли придержала дверь, пропуская ее вперед.

— Благодарю, дорогая, — сказала Банни Хартфорд Бремнер и улыбнулась Лесли, продемонстрировав дорогие коронки. Держа обеими руками большую пластиковую чашку с кофе, она вышла наружу. Через площадь она направилась к старинному зданию окружного суда.

Лесли поспешила за ней:

— Миссис Бремнер?

Дама бросила на нее дружелюбный взгляд, но ее каблуки продолжали отбивать все тот же весьма энергичный ритм.

— Не сейчас, дорогая, — бросила она на ходу. — Заседание суда вот-вот начнется, а я должна быть там в качестве присяжного.

— Могу ли я угостить вас ленчем во время перерыва?

Слова Лесли Пушо озадачили Банни Бремнер, и она стала похожа на внезапно разбуженную кошку. Со слов Лукаса Лесли знала о пристрастии супруги Бремнера к алкоголю, теперь ей вдруг пришла в голову мысль, что обожающую светские рауты, но страдающую запоями Банни скорее всего не часто приглашают на ленч, а тем более предлагают заплатить за него.

— Видите ли, я вас совсем не знаю… — заколебалась миссис Бремнер.

— Я газетный репортер и готовлю несколько материалов, посвященных этому району штата Виргиния. Надеюсь, вы позволите мне взять у вас интервью? Я запланировала встретиться с наиболее уважаемыми гражданами этого округа, и мне порекомендовали вас.

При последних словах Банни приосанилась. Дав согласие на встречу и назначив время, она засеменила дальше, стараясь не пролить ни капли из чашки.

Лесли улыбнулась — впервые с момента гибели Лукаса. Так или иначе, но она выставит Хьюза Бремнера во всей красе на всеобщее обозрение, чего бы ей это ни стоило. Она сумеет рассчитаться за смерть Лукаса, за его исковерканную жизнь. Немногие, пройдя свой жизненный путь, в конце его могут, не кривя душой, назвать себя честными людьми. Лукасу это почти удалось.

— Не знаю, дорогая. Вероятно, Хьюз похож на большинство мужей. Ему нужны были мои деньги. Я надеюсь, вы не будете упоминать об этом в своей статье, не так ли?

Банни Бремнер нервно потыкала пальцем свой сандвич, обвела взглядом помещение кафе. Многие из посетителей, сидящих за столиками, были в костюмах для верховой езды.

Как и предполагала Лесли Пушо, кафе было небольшим, но весьма респектабельным. Столики застелены чистыми скатертями в голубую клетку, везде расставлены бутылки вина, которые уютно соседствовали с вазочками, полными гвоздик.

— Конечно, нет, мне это не нужно для моей информации. Но я не могу понять, зачем мистеру Бремнеру вообще работать? — спросила Лесли, заказывая для Банни вторую порцию виски со льдом.

Миссис Бремнер слабо улыбнулась:

— Отчасти это можно объяснить тем, что ему нравится его работа. Я не имею права вам сказать, в каком именно учреждении он работает, да вам это и не нужно, даже «для информации», как вы говорите. Но понимаете, несмотря на то, что он очень хороший профессионал, ему никак не удавалось выбраться на самый верх. Поэтому три года назад я попыталась нажать на кое-какие рычаги. Я никогда раньше этого не делала, но тут я подумала, что, если он возглавит свое учреждение, это будет лучше для него, чем унаследовать мои деньги. Вы согласны со мной? Так вот, у меня ничего не получилось. Либо начальство Хьюза его не жалует, либо он настолько хорошо справляется со своими обязанностями, что они хотят, чтобы он оставался на своем нынешнем месте.

Банни взяла свой сандвич, но тут же снова его отложила. Как и у большинства алкоголиков, аппетит у нее почти отсутствовал.

— Наверное, вам нелегко видеть мужа столь несчастным, — заметила Лесли, без аппетита поедая свой сандвич из ржаного хлеба со швейцарским сыром. Банни Бремнер была для нее настоящей сокровищницей с точки зрения получения необходимых сведений.

— Именно это меня больше всего и беспокоит, — сказала Банни и нахмурилась, отчего ее лицо собралось морщинами. — Понимаете, внешне он не вызывает жалости. Большую часть времени он выглядит вполне счастливым. Но на самом деле у него нет для этого никаких оснований. Наш брак… далеко не идеален. Иногда мне кажется, что он собирается бросить меня и убежать. Наверное, мне не стоило вам все это рассказывать.

— Что вы, наоборот. Вам нужно выговориться, а я, как видите, ничего не записываю. В таких делах женщины прекрасно понимают друг друга.

Лесли не хотелось использовать такой дешевый прием, но она все же сделала это, предвидя, что он подействует на Банни, которую явно не устраивал мир, в котором правили неразговорчивые, бесчувственные и толстокожие мужчины.

— Да, вы правы, — сказала Банни, и ее маленькие голубые глазки налились слезами. — Вы знаете, вчера вечером мой муж разговаривал с кем-то по телефону. Я почти не прислушивалась, и потом, по правде сказать, я немного выпила. Но я все же не могла не понять, что какие-то его друзья собрались в Париж. Какая-то Сара Уокер с неким Ашером — фамилию я так и не разобрала. Что это вообще за имя такое — Ашер? Так вот, я поняла, что Хьюз хочет поехать с ними. А может быть, они собираются встретиться уже там, в Париже. Он в последнее время вообще очень часто летал туда. И вы знаете, он мне так и не сказал, кто такая Сара Уокер. Вы их не знаете — я имею в виду Сару Уокер и этого самого Ашера? Они известны? Эта женщина, наверное, молода и красива?

Лесли Пушо стоило большого труда никак не выдать волнение, которое ее охватило.

— Я думаю, что если ваш муж счастлив, как вы говорите, то он никуда не убежит. Кто такая Сара Уокер, я не знаю, а имя Ашер встречается в Библии.

Лесли лихорадочно пыталась осмыслить полученную информацию. Значит, Сара Уокер отправляется в Париж! Но кто такой Ашер? В документах Лукаса это имя не фигурировало. Если Лиз Сансборо, то есть Сару Уокер, собирались отправить в Париж, то сопровождать ее должен был Гордон Тэйт. Значит, на Ранчо произошло что-то такое, что внесло изменения в первоначальный сценарий операции «Маскарад».

— Понимаете, — продолжала тем временем Банни, — когда-то род Бремнеров был так же богат, как моя семья. У Бремнеров есть один секрет, касающийся их предков. Один из них был капитаном корабля и торговал чернокожими рабами. Это было в самом начале восемнадцатого века…

Лесли вполуха слушала, как Банни подробно описывала фамильную историю Бремнеров и Хартфордов, а затем делала обзор генеалогии наиболее известных семей округа. К тому часу, когда пришло время возвращаться на заседание суда, ее бледные щеки порозовели, и она почти доела сандвич. Банни производила впечатление очень одинокого человека. Лесли она почему-то напомнила фарфоровую чашку из дорогого сервиза, который достают лишь для того, чтобы поразить гостей, но сами никогда им не пользуются.

Когда Лесли оплатила счет, миссис Бремнер сказала:

— Ну что ж, теперь у меня тоже есть свой маленький секрет, не так ли? И этот секрет — вы. Как вас зовут, милая?

— Мэрилин Майклс.

Этим псевдонимом Лесли подписала первую статью о Саре Уокер. В тот самый момент, когда она назвала это имя, у нее появилась неожиданная мысль: не могло ли получиться так, что Сара Уокер, она же Лиз Сансборо, ухитрилась сбежать? Может быть, именно поэтому она и оказалась в Париже?

Когда женщины вышли на улицу, Банни сказала:

— Сегодня суббота, и нас, присяжных, собрали на экстренное заседание, которое наверняка закончится рано. Возможно, мы даже придем к какому-то решению. Но в любом случае, может быть, встретимся в три часа и выпьем? Мне было так приятно с вами поболтать.

Лесли с готовностью согласилась, после чего супруга Бремнера улыбнулась и застучала своими каблуками в сторону здания суда. Распрощавшись с Банни, Лесли вернулась в супермаркет и отправила редактору факс, в котором внесла в свою статью некоторые поправки, касающиеся возможного бегства Сары Уокер в столицу Франции. Она также попросила редактора отправить материалы по Саре Уокер знакомому коллеге в «Интернэшнл геральд трибюн», газету, которая издавалась в Париже и распространялась главным образом там же.