Примерно в часе езды от Денвера они остановились у бензоколонки и заправились. Когда пикап снова выехал на шоссе, Лиз открыла материалы, посвященные Саре Уокер. Там был уже знакомый ей фотографический портрет — лицо без особых примет, без родинок, нос с легкой горбинкой. Она стала сравнивать его со своей фотографией.
— Немного похожа на тебя, — заметил Флорес. — Есть что-то общее в строении черепа.
— Она и есть я, болван.
— Она не Лиз Сансборо, а Сара Уокер.
— Может быть, кто-то в Лэнгли взял мое фото, сделал кое-какие косметические изменения, убрал родинку, и пожалуйста — получилось фото Сары Уокер, которое поместили в реальное досье на несуществующего человека.
— Так в Лэнгли не делается, — сказал Флорес и ткнул Лиз пальцем. — Если по легенде ты была Сарой Уокер, ее фотография выглядела бы в точности как твоя.
— Ты хочешь сказать, что такая женщина существует на самом деле?
— Это могло бы служить объяснением наличия двух разных фотографий.
— Я тоже об этом думала. Но если Сара Уокер существует, где она была все то время, пока я играла ее роль?
— Может быть, помогала Хищнику где-нибудь в Париже?
— Это было бы хоть каким-то объяснением. Но почему в Лэнгли решили дать мне ее имя и ее легенду в качестве прикрытия?
Лиз раздосадованно покачала головой и стала думать о Хищнике. Неужели она когда-то сотрудничала с Хищником? Нет, она сделала бы все, чтобы этого избежать. Элизабет уже заглянула в досье террориста, собираясь снова погрузиться в чтение, но вдруг почувствовала неладное.
— Ну, началось, — прошипел Флорес. — Давай-ка на пол, быстро!
Не задавая вопросов и не выражая неудовольствия, она скользнула вниз и сжалась в комок.
— Опять вертолет?
Ашер надвинул поглубже свой «стетсон» так, что поля почти закрыли лицо, и только потом ответил:
— Нет, машина. «Олдсмобайл-катласс». Один такой я видел на Ранчо. Он нас догоняет.
Глава 21
Пикап продолжал мчаться по шоссе. Лиз, скорчившаяся на полу, от напряжения снова начала обливаться потом. Она чувствовала себя беспомощной, и ее бесило то, что она вынуждена полагаться на Флореса.
— Ну что там? — нетерпеливо спросила она.
— Это сам Гордон! — Ашер с чувством выругался.
Сердце Лиз подпрыгнуло и заколотилось где-то у горла.
— Где он?
— Догоняет нас справа. Вертит башкой во все стороны так, как будто у него шея на шарнирах.
Флорес еще сильнее нахлобучил шляпу и поправил темные очки. Теперь поля «стетсона» почти соприкасались с оправой. И вдруг Лиз с испугом увидела, как лицо Ашера раздувается и его черты становятся тяжелыми и грубыми, причем поросль на его подбородке и щеках лишь усиливает неожиданный эффект. Теперь за рулем сидел плотный крепыш с черной бородой, несколько неотесанный на вид и совсем не похожий на сухого и жилистого Ашера Флореса.
— Где Гордон? — снова спросила Лиз.
— Уже почти рядом с нами. Я думаю, если бы он знал, что мы едем в этом пикапе, он бы давно уже попытался нас остановить. По тому, как он себя ведет, ясно, что он просто надеется наткнуться на нас. С ним, наверное, люди из отдела безопасности. Он собирается обогнать нас справа. Сейчас попробую убедить его поискать нас где-нибудь в другом месте.
— Не ввязывайся, езжай как едешь, — нахмурилась Лиз.
— А ну-ка поберегись!
Ашер включил сигнал правого поворота и резко бросил машину в соседний ряд.
— С ума сошел? — возмущенно зашептала девушка. — Перестраиваешься прямо у него перед носом!
— Именно так.
— Слушай, Флорес…
Она замолчала, ожидая услышать звук клаксона или скрежет покрышек, но до нее доносился лишь обычный ровный шум, характерный для оживленного многорядного шоссе.
— Ну что? — не выдержала она наконец.
Флорес внимательно смотрел в зеркало заднего вида.
— Кажется, он разозлился. Это мне как раз и нужно. Ага, вот он. Обгоняет меня слева и резко набирает скорость. Хочет заставить меня глотать поднятую им пыль.
— Ты что, играешь на его больном самолюбии?
Флорес, сузив глаза, смотрел вперед.
— Вот он. Видела бы ты, как он на меня глянул, прямо насквозь прожег. Продолжает ускоряться. Но ты все-таки пока оставайся на полу. Так, на всякий случай. Могут появиться и другие, так что извини.
— Никаких проблем, — сказала она с облегчением. — И потом, у тебя такой вид, что я бы не хотела, чтобы нас видели вместе.
— А какой у меня вид? — спросил он с любопытством.
— Неандертальский, — честно призналась она.
— Спасибо. Мне было нелегко научиться демонстрировать мое истинное лицо.
Он самодовольно ухмыльнулся, и на какой-то момент Лиз ощутила необычное чувство защищенности.
Машина продолжала мчаться по шоссе. Свернувшись на полу, как кошка, Элизабет разложила досье Хищника и стала его изучать. Быстро пробежав распечатанные материалы из Лэнгли, она вернулась к началу, чтобы перечитать вводную часть.
«Наемный убийца, действующий на территории многих стран и называющий себя Хищником, родился предположительно в конце 30-х годов. Вероятно, один из его родителей был американцем, поскольку, согласно докладам информаторов, его английской речи характерен американский выговор. Кроме английского, он говорит практически без акцента по крайней мере еще на четырех языках — немецком, французском, итальянском и испанском.
Предполагается, что его настоящее имя — Алекс Боса. Фамилия Боса может принадлежать венгру, итальянцу, португальцу, испанцу, а также уроженцу любой южноамериканской или центрально-американской страны, такой, например, как Куба. Тем не менее принято считать, что он итальянец».
Лиз пересказала Флоресу то, что прочла.
— И еще:
«По всей видимости, в конце 50-х годов Хищник вступил в продолжительную связь с женщиной».
— Женился?
— Тут не сказано. Интересно, что потом случилось с этой женщиной? А я думаю еще о той женщине в Париже, которая называет себя Лиз Сансборо. Знает ли она, во что впуталась?
— Можно поставить вопрос по-другому: в состоянии ли она из этого выпутаться?
— Тут ты прав, — согласилась Лиз и стала читать вслух:
«Хищник приобрел известность в период заключительного этапа революции на Кубе, в результате которой 1 января 1959 года Фидель Кастро сверг режим Батисты. Уже после переворота до одного из оперативных работников ЦРУ дошли слухи, что некий ранее неизвестный киллер по кличке „Хищник“ устранил одного из представителей высшего военного руководства режима Батисты, таким образом облегчив победу Кастро.
На Хищника также возложена ответственность за инцидент в Вене, где в декабре 1975 года было совершено нападение на участников сессии стран ОПЕК, в результате которого были убиты министры нефтяной промышленности трех государств.
Предполагается, что именно Хищник совершил в конце 70-х годов убийство председателя западногерманской ассоциации предпринимателей Ганса Мартина Шлейера.
В 1978 году в Лондоне он убил известного болгарского писателя-эмигранта Георгия Маркова, которого уколол зонтиком и ввел в бедро микроскопическую капсулу с ядом».
— Этот случай я помню, — мрачно сказал Флорес. — Я изучал это дело, еще когда проходил обучение. Почти идеальное убийство. Все выглядело как сердечный приступ. Но, к счастью, патологоанатом что-то заподозрил.
— А как он мог что-то заподозрить?
— Он был очень внимателен во время вскрытия и обнаружил в бедре странное неспецифическое кровоизлияние. Когда об этом стало известно, кто-то вдруг вспомнил, что видел, как какой-то человек столкнулся с Марковым на улице незадолго до его смерти. Удалось установить примерный состав вещества — это был сильнодействующий растительный яд.
После этого убийства в разведках многих стран начался переполох. Спецслужбы почувствовали свою уязвимость перед обвинениями в том, что это их рук дело. В конечном итоге все свалили на болгар. О том, что это сделал Хищник, в ЦРУ узнали только потому, что он сам сообщил об этом. Это произошло уже после того, как врач понял, что к чему, но до того, как всему миру стало известно, что Марков убит, а не умер от сердечного приступа.
