Ракким сделал большой глоток.

— Эти голодранцы в Библейском поясе, конечно, злобные безбожники и едят свинину, но, следует признать, шипучку делать умеют.

Рыжебородый припал губами к горлышку бутылки.

— У этих голодранцев есть формула, вот в чем все дело.

— Нашим ученым давно пора заняться этой формулой. — Ракким с любовью рассматривал темное стекло в лунном свете. — Кто бы мог предположить, что нечто столь прекрасное станет незаконным? — поинтересовался тоном самой невинности. — Хранение контрабанды. Два года каторги без условно-досрочного освобождения.

— Даже не пытайся понять закон.

— Закон — вне моего понимания, мы оба знаем это. — Бывший фидаин сделал еще глоток. — Когда-нибудь пробовали «королевскую» колу?

— Пробовал, только очень давно.

— Я попробовал впервые восемь лет назад… в Теннесси… это была моя первая самостоятельная операция в Библейском поясе. Проверял слухи о возобновлении работ над ядерным оружием в старой лаборатории Оук-Риджа. — Он ненадолго умолк, наслаждаясь вкусом напитка. — Три месяца ушло на акклиматизацию. Я был безбородым как новорожденный. Добывал живицу в лесу, ходил по домам — ремонтировал бытовые приборы, болтал с домохозяйками и работниками фабрики. Стал посещать местную церковь. Сидел рядом с местным шерифом — тощим чернокожим с темно-красным родимым пятном на щеке — и распевал во все горло «Старый крепкий крест». Мне нравится этот церковный гимн. Не встретил никаких мерзавцев. Предполагалось, что среди голодранцев они должны быть, а я никого не нашел. Хорошие люди… Этим я тоже был поражен. Сара всегда говорила, что они ничем от нас не отличаются. «Учи историю, Ракким». — Поглаживая бутылку пальцами, он ощутил на себе взгляд Рыжебородого. — А еда… тебе дают свежий персиковый пирог после службы на Троицу, а еще персик и шарик домашнего ванильного мороженого — как тут не задуматься о возвращении в старую веру. Не смотрите на меня так — я говорю правду. Я был там. Люди, еда, маленькие радости… девушки в летних платьях… мелочи, конечно, но если бы не Сара, не воспоминания о ней… — Ракким покосился на главу службы безопасности. — И никаких ядерных бомб я тоже не нашел. По крайней мере, датчики не зафиксировали ни малейших признаков радиации. — Он встряхнул бутылку, следя за пузырьками, устремившимися к поверхности. — Жители Оук-Риджа обожают «королевскую» колу. Дороги у них хуже, чем у нас, говядину найти почти невозможно, зато в напитках нет недостатка: «севен-ап», «баббл-ап», чистейший самогон и бурбон, настолько мягкий, что его пьешь словно солнечный свет. Я пил все это, дядя. Пришлось по долгу службы. Местные жители боятся шпионов, и мужчина, который отказывается от стаканчика виски, вызывает подозрение. Впрочем, кока-кола все равно осталась моим любимым напитком. Так что можете сказать моему имаму, что я не совсем пропащий. — Он поднес бутылку к губам, почувствовал, как ледяная сладость лавиной прокатилась по горлу, и в упор взглянул на Рыжебородого. — Свежая кока-кола — самая лучшая в Библейском поясе, и все равно она не может сравниться по вкусу с той, что я воровал из вашего тайника. Как вы думаете, почему, дядя?

— Найди ее, Рикки. Пожалуйста.

От потрясения Ракким на несколько секунд лишился способности соображать. Даже очень постаравшись, он вряд ли бы сумел припомнить Рыжебородого, вслух произносившего слово «пожалуйста». Впрочем, несколько секунд истекли довольно быстро.

— Почему Сара сбежала именно сейчас?

— Что ты имеешь в виду?

— Почему она не сбежала неделю назад? Или позже? Почему сейчас. Что стало поводом?

— Ничего не случилось.

— Вы учили меня другому. Вы говорили, что если кто-нибудь принимает неожиданное решение, последствия которого могут повлиять на всю дальнейшую жизнь, значит, тому была веская причина. И нужно непременно вычислить ее, чтобы узнать правду.

— Решение не было неожиданным, и причина не возникала, — проворчал Рыжебородый. — Она просто обманула меня. Заставила поверить, будто смирилась с помолвкой, а на самом деле готовила побег. Снимала деньги со счета, небольшими суммами, чтобы не привлекать мое внимание. — Он нахмурился. — Ей уже двадцать пять лет! Она должна быть мне благодарна за то, что я смог найти ей жениха.

— А другой причины быть не могло?

Глава службы безопасности посмотрел ему прямо в глаза:

— Не было. Никакой.

— Я найду ее. — Ракким поставил пустую бутылку на землю.

Без всякого сомнения, Рыжебородый лгал.

Перед утренним намазом

Над Раккимом пронеслось звено истребителей. Старые, надежные, похожие на огромных летучих мышей Б-2-«стелс» патрулировали ограниченное воздушное пространство столицы, и рев двигателей, приглушенный расстоянием, порождал в душе ощущение надежности и спокойствия. Проводив взглядом крылатые машины, бывший фидаин свернул на восток по I-90. От виллы Рыжебородого до дома он добирался окольным путем, дабы удостовериться в отсутствии «хвоста». Слежка службы государственной безопасности его не волновала — бесшумный «форд», одолженный ему самим главой учреждения, наверняка имел встроенную систему ГПС и парочку передатчиков. Один из них обычно устанавливали еще при сборке на заводе, а отыскать второй при необходимости не составляло особого труда. Дядя Сары в любой момент мог выяснить, где находится автомобиль. Однако Рыжебородый Раккима сейчас не беспокоил — его беспокоили те, кто беспокоил Рыжебородого. Если вилла находилась под наблюдением, слежку могли установить за любой выезжающей машиной.

В три часа ночи на объездном шоссе попадались в основном тягачи с прицепами, доставлявшие товары через горные перевалы в Восточный Вашингтон, и снегоходы, спешившие к вершине Снокуалми. [3]Ракким вел «форд», лишь немного превышая допустимую скорость и постоянно поглядывая на экран заднего вида. Зеленый фургон перестроился на другую полосу, хотя в подобном маневре отсутствовала всякая необходимость.

Живот все еще раздувался от раннего завтрака — несмотря на глубокую ночь, Ангелина под завязку набила его оладьями с черникой, яичницей и жареной колбасой. Под ее громкие причитания о том, как он отощал, бывший фидаин ел и аккуратно расспрашивал домоправительницу о Саре. К сожалению, оладьи доставили ему куда большее удовольствие, нежели ответы. Девочка уже давно не делилась с ней своими секретами, утирая слезы, призналась Ангелина.

Ракким позвонил в «Полнолуние».

— Привет. Меня некоторое время не будет.

— Все в порядке? — Марди чуть помедлила. Обращение «привет» работало у них условным сигналом о вероятном прослушивании разговора.

— Оказываю услугу приятелю. Увидимся через несколько…

— Надеюсь, это не связано с тем, что я наговорила тебе ночью.

— Переживу. — Ракким отключил связь.

Асфальтовое полотно испещренной выбоинами дороги кое-где провалилось, подмытое осенними ливнями. Бывший фидаин свернул с магистрали у Иссакуа — одного из технологических центров штата, чьи офисные зоны и подземные исследовательские корпуса защищали многоступенчатые биометрические системы безопасности. Зеленый фургон также покинул шоссе, свернул направо по стрелке и промчался мимо. Проводив глазами его изображение на экране заднего вида, Ракким ждал. Примерно через милю он обнаружил второй «хвост». На этот раз серебристый седан. Даже при максимальном увеличении разглядеть водителя не представлялось возможным. Семейный автомобиль с защитным экраном? Хорошо. Через полчаса он свернул на второстепенную трассу, ведущую к городу. Движение почти отсутствовало, и вскоре темную полосу асфальта освещали лишь огни его «форда». Седан держался примерно в миле сзади, изредка мелькая фарами на узких поворотах. Шоссе петляло по лесу, среди высоких елей и кедров у подножия Каскадных гор. [4]Дорогу проложили еще до Перехода, а потому она до сих пор оставалась надежной и гладкой. Лет десять назад кто-то возвел здесь несколько жилых домов с участками, однако покупателей на них так и не нашлось — до города слишком далеко, а дома оказались не только из ряда вон плохо спроектированы, но и еще хуже построены. Сейчас полуразвалившиеся строения занимали сквоттеры. Похоже, их не особенно волновало отсутствие электричества и канализации, текущие крыши и провалившиеся полы, а также дворы, заросшие сорняками и колючей ежевикой. Баррикады разбитых машин громоздились в проездах между некогда аккуратными участками. Посторонних здесь не жаловали, а власти делали вид, будто заброшенных домов не существует в природе. Проезжая мимо, Ракким успел заметить мелькавшие за деревьями отблески костров.