— Назови свою мечеть!

— Святых мучеников отчизны, — потупив взор, ответила Сара.

— Уважаемая мечеть. Имам Плеса — весьма образованный человек. — Коротышка постучал тростью по спинке стула. — Твой муж бьет тебя?

— Когда я того заслуживаю, — произнесла она как можно более кротким голосом.

— Хороший ответ, сестра, но его правдивость зависит от строгости твоего мужа. — «Черный халат» склонился над ней. Краем глаза Сара заметила пухлые пальцы, сомкнувшиеся вокруг деревянной рукояти. Кончиком трости, во избежание прикосновений к грешной плоти, блюститель нравственности приподнял ее левую руку и внимательно рассмотрел. Она мысленно похвалила себя за смытый накануне прозрачный лак для ногтей и за обручальное кольцо. Надевая его, Сара всегда думала о Раккиме.

— У тебя мягкие руки. Руки праздной, эгоистичной женщины, которой прислуживают многие или которую не тревожит состояние дома. — Он с отвращением отдернул трость, позволив ее кисти упасть на стол. — Муж балует тебя. Или ты поработила его ум, пустив в ход женские козни? Ты красива, сестра?

— Если мой муж и считает меня такой, то лишь по воле Аллаха, милостивого и милосердного, создавшего всех нас.

— Еще один хороший ответ. — Трость рассекла воздух. — Ты образованная женщина, сестра?

Сара замялась. Она ловила на себе взгляды остальных женщин, благодаривших Аллаха за то, что тот направил взор «черного халата» не на одну из них.

— Отвечай!

Трость резко опустилась на плечо. Сжав челюсти, она застонала. Звук походил на тот, что срывался с ее губ в объятиях Раккима. В подобные моменты переплетались не только их тела, но и крики. От воспоминаний у нее покраснели щеки.

— Ты училась в колледже? Вдоволь напилась из этого источника нечистот?

— Один год, пока муж не запретил. И я глубоко признательна ему за это.

«Черный халат» кивнул.

— Возможно, для него еще не все потеряно. — Он откашлялся. — Я поговорю с имамом вашей мечети. Он должен обсудить твое поведение с твоим мужем.

— Да пребудет с вами Аллах, — не поднимая головы, поблагодарила женщина. Плечо ныло от удара.

Швырнув карточку на пол, «черный халат» направился вдоль столов к выходу.

Сара не бросилась поднимать удостоверение. На глаза навернулись слезы, однако она запретила себе плакать и сквозь влажную пелену следила, как блюститель нравственности покидает кафе.

Стоило двери закрыться, повсюду раздалось нервное перешептывание. Некоторые женщины даже захихикали, но не столько от радости, сколько из-за пережитого страха. Никто не смотрел на нее, даже белокурая девушка.

Еще через секунду помещение привычно наполнилось щелканьем клавиш. Одна Сара сидела неподвижно. Она знала о жестокости «черных халатов». Слышала об унижениях, которым они подвергали женщин, но до сих пор ее знания оставались чисто теоретическими. И вот теория подтвердилась практикой. Вся притягательность фундаменталистского образа жизни развеялась в прах. Слишком уж высокую цену приходилось платить за сомнительное благополучие.

Копание в истории, как говаривал ее любимый учитель, часто превращается в грязное и неблагодарное занятие, но истина того стоит. Будучи студенткой, Сара не сомневалась в мудрости профессора. Позже, когда у нее впервые зародились сомнения в правдивости информации о великом злодеянии сионистов, она все же задумалась, в действительности ли так необходимо продолжать исследования. Переписанная заново история могла породить хаос с сопутствующими ему муками и страданиями. «Черный халат» в круглых очках окончательно расставил все по местам. Есть вещи пострашнее хаоса. Она не свернет поиски, даже невзирая на риск.

Перед полуденным намазом

— Ракким Эппс, — повторил он. — Я не договаривался с профессором Уоррик о встрече. Просто хочу кое-что выяснить относительно нашего общего друга из университета.

Не спуская с бывшего фидаина пристального взгляда, охранник переговорил с кем-то по телефону. Через несколько секунд он повесил трубку и поднял шлагбаум. Ракким въехал в закрытый район.

Наступила среда, то есть с момента исчезновения Сары минуло пятеро суток и три с тех пор, как Рыжебородый счел нужным сообщить ему об этом. Прошлый день он провел за изучением телефонных счетов и электронных квитанций, полученных в течение последнего года. Ракким пытался вывести закономерность, способную дать подсказку, куда могла направиться Сара. Как и предполагал бывший фидаин, все усилия оказались потрачены впустую. Девушка никуда и никому не звонила со сколь-нибудь выраженной частотой и регулярностью. С ним самим она всегда связывалась при помощи одноразовых телефонов, продаваемых из-под прилавка по всей Зоне. Система ГПС, установленная на ее машине, давала подробнейшую информацию обо всех совершенных поездках, вплоть до маршрута, обозначенного на карте цветными линиями. Однако именно из-за этого на свидания с Раккимом Сара всегда приезжала на частном такси и расплачивалась наличными. Проверка ее счетов также не оправдала надежды — она и тут проявила крайнюю осторожность. Ни одного ресторана, не отмеченного на карте, ни единого магазина, расположенного вне зоны зарегистрированных перемещений. Сгорая от стыда, Ракким даже на всякий случай просмотрел квитанции из отелей и выдохнул с облегчением. Судя по всему, кроме него Сара ни с кем тайно не встречалась. Впрочем, она приходилась племянницей самому Рыжебородому и отлично умела заметать ненужные следы. Как бы то ни было, для успешных поисков следовало перебрать все возможные варианты.

Потом он позвонил в СГБ и попросил еще раз ввести информацию о радужной оболочке глаз Сары в городскую систему безопасности. Рыжебородый поначалу уперся. Уверял, будто племянница до сих пор находится в городе и заносить ее данные уже поздно, однако Ракким продолжил настаивать на своем, ведь регистрация каждого перемещения девушки на общественном транспорте весьма облегчила бы их задачу. В итоге дядя нехотя поведал о невероятно хитром китайском вирусе, пробравшемся сквозь их защиту и положившем всю систему. Отладить ее так никому и не удалось. Судя по всему, теперь им придется полностью перестраивать матрицу безопасности. Бывший фидаин спросил, как долго это продолжалось, но Рыжебородый ушел от ответа. Повесив трубку, Ракким в который раз ощутил, как мир вокруг него все более и более замедляется в своем развитии. Уже не первый год светофоры то и дело отключались, простаивая без дела по нескольку дней. Новые автострады разрушались при первом же заморозке. А теперь вышел из строя один из самых сложных и надежных рубежей обороны страны, и никто толком не знает, когда он будет восстановлен. Да, у Рыжебородого имелись веские причины доверить поиски племянницы лишь впавшему в немилость воспитаннику.

Рано утром он набрал номер, указанный на розовой записке из кабинета Сары, и попросил Мириам. Секретарь кафедры социологии подчеркнуто вежливым голосом сообщила, что профессор Уоррик ведет занятия только по пятницам. Ракким извинился, повесил трубку и отыскал нужный адрес, благо Рыжебородый обеспечил ему беспрепятственный доступ к базе данных. Иного способа нащупать след бывший фидаин все равно не видел, а из всех возможных кандидатур именно Мириам могла хоть с какой-то долей вероятности оказаться подругой Сары.

Попетляв меж жилых домов, он свернул влево возле красивой мечети, с отделанным синей мозаикой куполом. Мириам Уоррик обитала в фешенебельном мусульманском районе. Его кварталы, раскинувшись на склонах холмов, возвышались над остальным городом. Слишком дорогое жилье для обычного преподавателя социологии. Приземистые особняки идеально вписывались в пересеченную местность. Перед ними пышно зеленели лужайки, а безлюдные улицы с чисто выметенными тротуарами казались вымершими. Никаких адресов на фасадах и изгородях. Дом профессора Уоррик удалось отыскать лишь благодаря информации, полученной из базы данных. Хорошо хоть здесь сбоев пока не наблюдалось.

Дверь открылась за мгновение до того, как Ракким успел постучать. Коренастый громила в серой рубахе мрачно загородил ему дорогу. Солнце играло на выбритой голове, а густая черная борода служила выразительным дополнением к роже, напоминавшей наковальню.