Врач проверил кутикулы на его пальцах и сделал запись в медицинскую карту.

Старейшего едва не тошнило от вида собственных рук и ног на диагностическом столе. Стероиды и генетические инъекции поддерживали жизненные силы древнего тела. Трансплантация органов позволяла вести активный образ жизни, но конечности лечению не поддавались. Тощие, обтянутые полупрозрачной кожей, руки и ноги выдавали его истинный возраст и провоцировали на рискованные фантазии тех, кого вводила в заблуждение дряхлость наставника. Он взглянул на дверь лаборатории. Ибрагим обеспокоен. Старейший сильно рисковал, наделяя сына частью своих полномочий. С одной стороны, рассчитывать на реализацию многочисленных талантов наследника не имело смысла без предоставления ему определенной независимости, с другой — головокружение от собственной власти могло пробудить в молодом человеке нежелательные амбиции. По этой причине наставник сохранил собственные шпионские сети как в Лас-Вегасе, так и в Исламской республике. Старейшему всегда следовало оставаться в курсе происходящих событий. Причем обязательно получать информацию раньше других. Еще в течение многих недель Ибрагим будет находиться под постоянным присмотром.

Пошевелив пальцами, он сжал их в кулак. Преуменьшить значение негативных последствий можно лишь для других, себе врать не имело ни малейшего смысла. Утрата влияния на Конгресс, осуществляемая через толстого развратника, сама по себе являлась серьезным ударом, однако несравнимо большую угрозу представляла потеря добрых отношений с фидаинами. Неумеренность Оксли вызывала у Кидда отвращение, но Старейшему путем тайных переговоров с имамом генерала удалось несколько смягчить его неприязнь. Проделанная работа съела не один год, но в момент истины командиру фидаинов полагается выступить со своими войсками на стороне Махди, а не правительства.

Армия пока сохраняет верность президенту. Впрочем, подобное препятствие вряд ли следует считать непреодолимым — фидаины, уступая в численности, намного превосходят регулярную армию как реальная боевая сила. В случае открытого столкновения военные, несомненно, капитулируют. Проблема в том, что лишь Оксли обеспечивал связь между генералом Киддом и Старейшим. Его смерть поставила под угрозу и без того ненадежный союз. Если в самый решающий момент фидаины усомнятся в правильности выбора, если генерал Кидд заколеблется… план Старейшего потерпит крах.

Над ним склонился врач.

— Ваши новые почки функционируют идеально. Хвала Аллаху, никаких признаков отторжения.

Старейший никак не отреагировал на его слова. Ему меняли почки уже четыре раза. Медики всегда норовили подчеркнуть торжество чуда над наукой, надеясь грубой лестью добиться его расположения.

Именно из-за фидаинов Старейший не считал нужным заказывать Дарвину убийство ибн-Азиза. «Черные халаты» распространят слухи о смерти Оксли от сердечного приступа, но генерал Кидд непременно догадается, причем достаточно быстро. Убийство ибн-Азиза могло привести к волнениям в рядах самой религиозной полиции и, соответственно, к ослаблению ее власти. А без нее они могли лишиться поддержки командира фидаинов.

Старейший ощутил привычное покалывание в щеках и кончиках пальцев — организм пробуждался после еженедельных процедур. Ему почудилось, будто зрение обрело былую остроту, слух — чуткость, и даже где-то в паху запульсировала кровь, напомнив о давно забытых желаниях, порождаемых вне плоти. Медленно приняв сидячее положение, он потер руки, словно надеясь увидеть проскочивший между ними разряд.

Потребуется время, пока они переделают ибн-Азиза, подчинят его волю, однако рано или поздно молодой фанатик обязательно окажется на их стороне. Сам Аллах избрал Старейшего для выполнения великой исторической миссии — возрождения Халифата. Юнец, несомненно, в это уверует. Если, конечно, его действиями и вправду руководит великий творец. Ибн-Азизу необходимо лишь подсказать нужное направление. Как бы то ни было, Дарвин в первую очередь должен отыскать девчонку. Найти и следить. Самое сердце плана Старейшего поражено раковой опухолью, и только этот убийца имеет достаточно острый скальпель, способный вырезать ее, не причинив вреда остальному организму. Сначала нужно найти девчонку и лишь после этого возиться с ибн-Азизом. Ну а если их постигнет неудача, если мальчишка откажется от предложенной власти, Старейшему не останется ничего другого, кроме как выходить на связь непосредственно с генералом Киддом.

Он сорвал с руки паутину трубок и, швырнув их в сторону, спустил ноги со стола. Белоснежный пол лаборатории покрыла россыпь ярко-алых точек.

После вечернего намаза

Ракким выскользнул из «Полнолуния» через боковую дверь вслед за четверкой подгулявших нефтяников, недавно вернувшихся с буровой платформы. Пьяные буровики, с трудом держась на ногах, локтями расталкивали толпу. Встречные пешеходы зябко ежились от налетевшего с залива холодного ветра, а парни словно вовсе его не замечали. Одетые только в джинсы и легкие спортивные рубашки, они еще и закатали рукава. Оценив их богатырскую мускулатуру, модерны услужливо расступались перед ними. Близкое расстояние позволяло Раккиму уловить запах нефти, исходивший от нечесаных волос. Вскоре буровики свернули в один из мощенных булыжником узких переулков Зоны.

Истратив полдня на бесплодные поиски в библиотеке Мириам, бывший фидаин заскочил в «Полнолуние». Там он пообедал с Марди, получил у нее часть недельной выручки, не учтенной налоговыми органами, и выслушал историю о странном торговце, предложившем ей партию невероятно качественного бурбона. Затем Марди еще раз поинтересовалась, поможет ли Ракким бакалейщику с семьей бежать в Канаду, а он еще раз ответил, что это удастся сделать только весной. На самом деле, отыскав Сару, имело бы смысл попробовать вывезти их и раньше. Зима не зима, а найти способ бывший фидаин, скорее всего, мог.

Потом Ракким умолк, а Марди, слишком хорошо изучив характер партнера, не стала вязаться к нему с дальнейшими разговорами. Он ел тушеную говядину и размышлял о геологии, землетрясениях и несущих конструкциях. В библиотеке Ричарда Уоррика бывший фидаин обнаружил сотни справочников, однако, по словам Мириам, Сару в основном интересовали его дневники. Горный инженер совершал поездки в Китай в течение сорока лет, как до Перехода, так и после него. То есть после всеобщего принятия ислама он оставался одним из немногих американцев, имеющих право выезда из страны. Его личные записи содержали нечто, привлекшее внимание Сары. Вероятно, она тоже ничего не нашла, иначе бы не стала договариваться об очередном визите на минувшее воскресенье. То есть ей полагалось объявиться у Мириам через день после собственного побега.

В поле зрения возникли три гопника в свитерах с эмблемами какого-то колледжа. Они перли прямо на него, то и дело поскальзываясь на мокрых булыжниках и вовсю горланя разудалую песню. Редкие бороденки свисали с их подбородков грязными сосульками. Ветер гонял по переулку коробки из-под дешевых закусок. Ракким предусмотрительно убрался в сторону, однако студенты не обратили на него ни малейшего внимания и протопали мимо, держась друг за друга, чтобы не рухнуть. Он ускорил шаг, петляя по узким каменным лабиринтам. Мелкие лавочки уже позакрывались, и на всех витринах тускло мерцали плотные металлические жалюзи.

Ракким даже представить толком не мог, какую именно информацию пыталась раскопать Сара. Существовало довольно много направлений, опасных даже для племянницы Рыжебородого. Любые исследования относительно законности действий «черных халатов» грозили серьезными неприятностями. Или, например, опубликовать материалы, указывающие на источники доходов кого-нибудь из лидеров Конгресса, равно как и представителя высшего командования армии, не рискнул бы ни один издатель. Мысли бывшего фидаина постоянно вертелись вокруг дневников Ричарда Уоррика и строительства плотины «Три ущелья», так заинтересовавших Сару. Другой подсказкой он все равно не располагал.