— Ты никогда не рассказывал об этом.

— Оборотни вырыли на дороге яму. Покрыли ее тонким листом пластика и посыпали гравием. Я ехал быстрее, чем следовало… радовался лунному свету, пытался наверстать упущенное время. — Ракким посмотрел на спидометр. Сквоттеры сообщили, где примерно находился лагерь оборотней, но он не знал, насколько точна информация. — Машина попала в яму на скорости сорок пять миль в час, лишилась переднего моста и закувыркалась. Потом упала на крышу в кювет. Все кричали. Пострадали буквально все… восьмилетняя дочь потеряла сознание. Когда я повытаскивал их из машины, нас окружили оборотни.

Сара погладила его по шее.

— Что было дальше?

Ракким протер запотевшее стекло ладонью.

— Об этом и вспоминать-то не хочется, не то что говорить..

— Попробуй.

— Когда машина перевернулась, я ударился головой, повредил колено, но у меня был нож. — Ракким едва слышал свой собственный голос. — У них были фонари, биты, обернутые колючей проволокой, ломы… А у одного жирного, заросшего шерстью ублюдка в руках оказалась клюшка для гольфа. Не помню, как раньше такие называли. Кажется, драйверами. Так вот, у него в руках был титановый драйвер. Дорогая вещь. Вероятно, отобрал у заблудившегося богатого туриста, а может, даже этой самой клюшкой забил хозяина до смерти. Он так гадко ухмылялся. Хотел ударить меня по голове, но не попал. Их собралось не меньше двадцати, все кричали и пели, весело пели, словно затеяли вечеринку и ждали только нас. — Он снова без всякой необходимости протер лобовое стекло. — Я быстро убил двоих. Перерезал горло, чтобы получилось как можно больше крови. Думал, это заставит их отступить. — Он покачал головой. — Вид крови их только раззадорил. Я уводил семью в лес, стараясь прикрывать фланги, но отец нес на руках бесчувственную дочь, часто спотыкался и падал. В лесу становилось темно, а у него были глаза горожанина. Каждый раз, когда оборотни набрасывались на нас, я убивал нескольких, но их оставалось еще слишком много. Они не имели боевой подготовки, но хорошо знали местность. Знаешь, они ведь все маньяки. Раскрашенные и дико завывающие. Мне казалось, они вот-вот опустятся на четвереньки. Я чувствовал страх. Контролировал его, конечно, но чувствовал во рту его привкус.

Сара принялась массировать перенапряженные мышцы шеи.

Ракким безрадостно улыбнулся.

— Видела бы ты мать — добропорядочную мусульманку, совершавшую намаз пять раз в день и откладывавшую деньги на хадж с пяти лет. Это добрая мать убила одного из оборотней, тощего придурка в косичках, проломила ему голову камнем, даже не моргнув. Хвала Аллаху милостивому.

— Только Аллах оберегает нас от людского зла, — повторила по памяти Сара.

Ракким покачал головой.

— Я нашел звериную тропу, настолько незаметную, что я сам едва рассмотрел ее, но другого пути не было. Я велел отцу уводить семью и не оглядываться. Сказал, что останусь здесь и буду убивать оборотней по одному. Я приказал ему убегать, но он едва дышал, а из носа на волосы девочки текла кровь. В лунном свете она казалась черной как нефть. — Он ощутил прикосновение Сары, словно она проникла в его тело. — Я велел им уходить, а он передал мне девочку и побежал по кустам. Умышленно шумел, ломал ветви, кричал… и оборотни бросились за ним. Он спас нас. Робкий мужчина, с большим животом, в очках, увел от нас убийц. Я прижал его дочь к груди и бросился бегом по тропе, вместе с ее матерью и братом. Мы не остановились, даже когда услышали крик ее отца. — Он посмотрел на Сару. — Вот что было дальше.

Она поцеловала его в щеку.

— Я люблю тебя.

— Я пообещал им, что вывезу их в Канаду. Сказал, что защищу.

— Где они сейчас?

— Девочка… умерла у меня на руках. Ее мать и брата я привел в «Зеленый вереск», оставил у сквоттеров. Приехал за ними через неделю, но они отказались уходить. Сквоттеры приняли их. Признали желанными гостями. Оба похоронены здесь, рядом с девочкой.

Он проехал еще примерно милю, прежде чем Сара заговорила:

— Ты собираешься заманить ассасина в одну из ловушек оборотней. Задумал это еще в доме Мириам. Именно поэтому ты не стал снимать «жучка» с машины.

Ракким кивнул. Он любил эту умную девушку.

— Почему в ловушку должен попасться он, а не мы?

Бывший фидаин нажал на сцепление, позволив машине остановиться. Выключил фары. Ветер немилосердно раскачивал деревья, срывая с них мертвые листья. Дорога шла вниз, прямо через их корни. Идеальное место для ловушки — любой водитель постарается быстрее миновать густой лес и повысит скорость, используя уклон дороги…

— О, — произнесла Сара слабым голосом. — Все понятно.

Ракким вылез из машины.

— Садись за руль, если что-нибудь случится… Если у меня ничего не выйдет…

— Все выйдет.

Капли стекали по его лицу.

— Если я попаду в засаду, съезжай на обочину и гони вперед. Не останавливайся, чтобы подождать меня или ради чего-нибудь еще. Возвращайся на ранчо Джил. Я найду тебя.

— Мне не страшно. — Она явно солгала, но сама попытка подбодрить его Раккима весьма порадовала. Сара села за руль. — Разбомбить священный город, обвинить во всем евреев… Старейший обречен. Именно поэтому его планы были сорваны. Мы — орудие в руках Всевышнего. Аллах всемогущ. Он не допустит нашего провала.

Ракким поцеловал ее в губы, наслаждаясь их теплом.

— Как скажешь.

Сара потянулась к нему, но он убежал вперед по дороге. Ветер усилился, прижимая мокрую одежду к телу, но как приятно оказаться в лесу, ощущать живой холод, колыхание воздуха. Спустя несколько минут далеко за спиной Ракким услышал хруст гравия. Сара пустила машину накатом, заглушив двигатель и выключив все огни. Он предпочел бы оставить ее на месте, однако оборотни вряд ли патрулировали дорогу всю ночь напролет. Сквоттеры постоянно отражали их нападения, но никто и никогда не нападал на самих оборотней. Тем не менее бывший фидаин внимательно приглядывался к зарослям, держась обочины, а когда в темноте треснула ветка, мгновенно пригнулся и приготовился отразить атаку.

Лишь через милю ему попалась пересекавшая дорогу полоса плотной ткани с торчащими из нее шипами. Ее выкрасили черной матовой краской и мастерски замаскировали — Ракким едва не наступил на нее. Оттащив находку в кусты, он прислушался. Ничего. Закрыв глаза, он немного подождал и снова открыл. Только человек с уровнем подготовки фидаина мог заметить тусклый огонек, мерцающий среди деревьев. Вероятно, фонарь со свечой. Ракким пробежал по дороге еще ярдов двести, но больше никаких ловушек не обнаружил. Оборотни рассчитали все верно — шипы должны пробить колеса машины, в каком бы направлении она ни ехала, а затем автомобиль неминуемо свалится в низину или налетит на дерево.

Он добежал до Сары, велел ей проехать немного вперед и уложил на место полосу. Ракким собрался было сесть за руль, однако девушка молча указала ему на место пассажира. Снаружи из-за шума дождя двигатель работал почти неслышно, в салоне же он тарахтел не хуже шагающего экскаватора. В любой момент из леса могла вывалить толпа завывающих безумцев в расплывающейся под струями дождя боевой раскраске.

— Медленно тронься с места…

Сара вжала в пол педаль газа. Гравий брызнул из-под колес, и машина понеслась вниз по склону. Она включила дальний свет.

— Что ты делаешь?!

— Ты говорил, что ассасин будет останавливаться и трогаться с места одновременно с нами. — Девушка не убирала ноги с педали. — Наверное, лучше будет, если он промчится по шипам на хорошей скорости.

Ракким оглянулся. Идея действительно здравая.

— Только постарайся не вылететь за обочину. — Ему почудилось, будто далеко позади, у поворота на лесную дорогу, мелькнули фары. Как оказалось, темноту всего лишь разорвала очередная вспышка молнии. Тем не менее он продолжил наблюдение.

Перед утренним намазом

Дарвин сидел в машине с выключенными фарами, слушал стук дождя по крыше и вспоминал молодого красивого полицейского. Как же тщательно тот мыл ноги, готовясь к намазу. Он, вне всякого сомнения, со всей серьезностью подходил к исполнению священного ритуала. Говорят, хорошему мусульманину надлежит постоянно пребывать в готовности встретить смерть. Если так, то Дарвин выступил для него в роли орудия божественного провидения, реализовал…