— Мир — темный лес, полный волков… каждый раз, когда ты уходишь, я ставлю свечи за твое возвращение.

В течение последних лет Кэтрин чувствовала все возрастающую тревогу, стала все чаще уходить из монастыря. Совершала поездки в Сакраменто, Нью-Медину и Бейкерсфилд. Даже тайком пробралась на озеро Тахо в свободном штате Невада, где впервые за много лет сумела искупаться! Лишь в Сиэтл она не ездила ни разу. Ей страшно хотелось разыскать Сару, посмотреть на нее хотя бы издали… но так и не удалось решиться. Риск по-прежнему оставался слишком велик. А может быть, страх. Особенно запомнилась поездка в Лос-Анджелес с Бернадеттой. Тогда ей показалось, будто церковные колокола звонят буквально повсюду.

— Чему ты радуешься?

— Просто вспомнила, как мы ездили в Голливуд и как ты касалась руками отпечатков ладоней кинозвезд. Мне показалось, что ты выбирала самых бесстыдных старлеток. Распутных женщин, которые играли распутниц. Тогда я еще подумала, что интересно было бы узнать, какие греховные мысли приходили тебе в голову.

Бернадетта покраснела.

— Может, я молилась за их бессмертные души.

— Да ты просто хихикала. Как школьница.

Мать-настоятельница отвернулась. Кожа вокруг ее глаз стала почти прозрачной.

— Мне действительно было весело.

Кэтрин похлопала ее по ладони.

— Завтра я уйду. Работу надо обязательно закончить, а все взваливать на Сару я не могу.

Раздался стук, через мгновение дверь распахнулась. Сестра Елена ворвалась в келью, не дожидаясь разрешения.

— Мужчины! Двое мужчин у ворот. — Она тяжело дышала. — Просто вошли…

Обе женщины вскочили на ноги.

— Спрячься, — приказала Бернадетта.

— Слишком поздно. — Кэтрин направилась к двери. — Я заявлю, что вы не знали, кто я такая. Скажу, что обманула тебя при помощи черной магии. Может быть… может быть, мне удастся их убедить. — Она обняла сестру. — Спасибо за все.

Мать-настоятельница вцепилась в нее мертвой хваткой. На лестнице раздались шаги.

— Не бойся, Бернадетта, Сара сделает то, что не смогли сделать мы. — Кэтрин поцеловала ее в щеку и повернулась лицом к тем, кто в конце концов разыскал ее.

Вопреки ее ожиданиям, в келью вошли не двое мужчин, а один мужчина и один мальчик. Лохматый коротышка в сопровождении тощего угрюмого подростка, оба покрытые дорожной пылью.

— Я — Спайдер, — представился старший, — а это мой сын Элрой. А вы — Кэтрин Дуган. А я — гений. — Он восторженно захлопал в ладоши. — Для меня большая честь познакомиться с вами. А теперь давайте вместе изменим весь мир.

Перед вечерним намазом

Ракким кивнул на промелькнувший мимо них указатель: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЙОРБА-ЛИНДУ».

— Не отсюда ли один из президентов старого режима?

— Потрясающе. Ричард Никсон, тридцать седьмой президент Соединенных Штатов, родился девятого января одна тысяча девятьсот тринадцатого года в Йорба-Линде, штат Калифорния.

— Он — один из тех, что высечен на скале в Северной Дакоте?

— Нет. Нет!

Судя по выражению лица, Сара не особенно любила вспоминать о судьбе изваяния. Гора Рашмор — вот как называлось то место. Подрыв пяти высеченных на скале изображений входил в число первых крупных проектов новой Исламской республики. Рыжебородый пытался воспротивиться его осуществлению. Он призывал расходовать время и средства с большей пользой, но «черные халаты» настояли на своем, называя его поведение идолопоклонством и почитанием неверных из прекратившей существование страны. В итоге глава СГБ уступил, наверняка сумев извлечь пользу из данных обстоятельств. Как выяснилось позже, разрушение монумента оказалось задачей далеко не простой. Фигуры такого размера выдерживали даже самые мощные удары. Через шесть месяцев взрывных работ гигантские лица остались почти нетронутыми, однако на фоне окрестных разрушений приобрели куда более гротескный вид.

Никаких сообщений от матери Сары на сайт рецептов для домохозяек не поступило. Ничего, кроме рекомендаций верным женам по приготовлению любимых блюд их мужей. Племянница Рыжебородого провела в мечети около часа, где почти все время молилась, а Ракким ждал ее в машине. Несмотря на разочарование, вернулась она по-деловому спокойная. Готовая к действиям.

Сара взглянула на экран ГПС.

— А раньше тебе не приходилось бывать в доме этого сержанта Парнелла?

— Я не видел его с тех пор, как он переехал сюда. В академии Парнелл был одним из моих инструкторов по рукопашному бою. Еще как-то раз мы вместе участвовали в операции, когда его перевели к нам в подразделение. В академии считают необходимым время от времени задействовать преподавательский состав в боевых операциях, иначе они теряют квалификацию. Да и самим инструкторам быстро надоедает работа в лагере. — Он проводил взглядом плывущий над шоссе реактивный вертолет. Судя по красному фюзеляжу, винтокрылая машина принадлежала какой-то корпорации. Вероятно, ему так и не удастся привыкнуть к их свободным полетам в черте города. — Мы потеряли связь друг с другом, когда я стал одним из воинов-теней. Парнелл — хороший человек. Озлобленный, но разве можно его за это винить?

— Что ты имеешь в виду?

— Он был ранен во время операции в Новой Гвинее. Подорвался на мине. Лишился ног…

— Фидаинов никогда не посылали в Новую Гвинею.

Ракким засмеялся:

— Расскажи об этом Парнеллу. Узнаешь много интересного. — ГПС прочирикал: «Правый поворот на следующем перекрестке». — Лишился обеих ног, одну руку ампутировали выше локтя, но поставили самые лучшие протезы. Из русской пластмассы. С китайскими биочипами. Может самостоятельно одеваться, бегать на марафонские дистанции, владеет ножом лучше любого гражданского. У него четыре жены, и он не дает им скучать. Не может только участвовать в боевых операциях. Ни в коем случае.

— Потому и озлобился?

Ракким пожал плечами.

— А кто бы чувствовал себя иначе?

— Тебе этого тоже не хватает?

— Парнелл еще какое-то время работал инструктором в академии. — Ракким не ответил на ее вопрос. — Выдержал один год, пока не достал всех, от дворника до ректора. Он был опытным солдатом и никогда не отличался гибкостью, а после ранения сделался просто невыносимым. Его с почетом отправили в отставку с полной пенсией. За день до переезда в Йорба-Линду Парнелл заскочил в «Полнолуние» и, прежде чем я успел проводить его в кабинет, вырубил двух моих вышибал. Просто из принципа. Он никогда не пил ничего крепче настойки ката, но тогда мы в процессе решения всех мировых проблем расправились с целой бутылкой польской водки. После этого я его не видел.

Они проехали мимо огромной мечети, возведенной в традиционном стиле, с мозаичным бирюзовым куполом. Городок Йорба-Линда выглядел настоящим оплотом правоверных. Витрины магазинов сияли чисто вымытыми стеклами, на ухоженных лужайках площадью в акр с комфортом расположились опрятные коттеджи, где обитали врачи, адвокаты и преуспевающие бизнесмены. Здесь удерживался самый высокий в Калифорнии коэффициент рождаемости, и медресе не знали недостатка в прилежных учениках.

— Почему ты считаешь, что твой друг сможет помочь нам в поисках Фатимы?

— Я не говорил, что он — мой друг. — («Поверните направо у знака остановки»). — У него есть связи в местной полиции. Он преподает тактику бойцам из отряда специального назначения и учит их приемам владения новейшими видами оружия. Парнелл может получить информацию там, куда нам не найти доступа ни при каких обстоятельствах.

— Ты ему доверяешь?

— Он — фидаин.

Через несколько минут, позвонив от ворот, они подъехали к дому. Хозяин ждал их у двухстворчатых входных дверей, а четыре жены стояли в ряд за его спиной. Одна из них кормила ребенка. Все женщины носили ярко-желтые чадры, оставлявшие открытыми только идеальные овалы лиц. Парнелл оказался высоким мужчиной лет сорока пяти, явно немало повидавшим на своем веку, с короткими темными волосами, густой бородой и ртом, постоянно набитым катом. Несмотря на жаркую погоду, он надел рубашку с длинными рукавами и белые брюки. Отставной сержант обнял Раккима, поцеловал в обе щеки и похлопал по спине здоровой рукой.