Наши источники - и главный из них Арриан - представляют собой смесь очень точных, почти протокольных отчетов, главным образом о построениях и рассказов во время несения караульной службы, которые, однако, можно довольно точно рассортировать при критическом их разборе.
Одна из невероятных легенд о расположении персов говорит о том, что они при Гавгамеле, совершенно как при Иссе и на Гранике, искали естественных препятствий, а за неимением таковых сооружали искусственные - из волчьих ям и ловушек. Но уже Арриан отвергает эти басни; он говорит об этом, как о предположении македонян, и утверждает обратное, т.е. что персы искусственно выравнивали поле перед своим фронтом, чтобы дать свободно двигаться своим колесницам.
Так как мы не слышали, чтобы в бою какой-либо македонский солдат попал в волчью яму или запутался в ловушке, то эти приспособления мы вычеркнем из истории; также придется отстранить и искусственное выравнивание поля для боевых колесниц, если принять во внимание, что персы не знали заранее, где будут наступать македоняне, а такие планировки за 1-2 дня произвести нельзя. Достаточно, что персы выбрали совершенно открытую равнину с незначительными возвышенностями, где их главные роды войск - конница и боевые колесницы - могли действовать свободно. Если бы колесницам, снабженным ножами, удалось внести беспорядок в ряды македонской фаланги и воспрепятствовать ее движению, в то время как более сильная персидская конница напала бы на македонскую, окружила и разогнала бы ее, то победа персов была бы обеспечена. Так однажды (Ксенофонт, Hell., IV, 1, 19) сатрап Фарнабаз разогнал отряд в 700 греков двумя колесницами и, напав на них затем со своими всадниками, изрубал их совершенно53.
Фаланга, лишенная поддержки конницы, не смогла бы сопротивляться общему натиску персидских всадников и стрелков из лука; медленно изойдя кровью, она должна была бы погибнуть.
По рассказам греков, позднее, при взятии добычи, был найден план сражения персов; он точно передается нам, но ничего существенного внести не может. Надо только отметить, что, по-видимому, не только оба фланга состояли из всадников, но и в центре пехота и конница были перемешаны; это говорит о том, что пехота была не так многочисленна.
Александр сумел предусмотрительно изменить обычный план своего построения войск применительно к обстоятельствам. Огромной массой своей пехоты он воспользовался не для того, чтобы удлинить боевую линию, что сильно затрудняло бы движение вперед в боевом порядке, но удвоил ее глубину и дал сзади стоящим отрядам приказ повернуть кругом в случае нападения с тыла. Главным же образом он защитил себя от опасности охвата более сильной неприятельской конницей в открытом поле; на него могли напасть отряды легковооруженных и всадников, которые были расположены уступом с обоих флангов, т.е. глубокой колонной следовали за наступающей линией, откуда они могли развернуться так, чтобы удлинить боевую линию (а колонна за правым крылом отошла, следовательно, влево); или же, переменив фронт в сторону фланга, образовать уступ, чтобы встретить нападение с фланга, а равно и для того, чтобы прикрыть сзади те бреши во фланге, которые могли бы образоваться во время наступления.
Таким строем македонское войско двинулось против персов. Если считать, что из 47 000 чел., которые, по словам историков, составляли это войско, отпадают несколько тысяч человек, выделенных для охраны лагеря и больных, то остается еще огромная масса, которая тяжело и медленно продвигалась вперед, чтобы не прийти в беспорядок.
Персидский план сражения не оправдал ожиданий в отношении колесниц. О слонах мы в описании боя вообще ничего не находим. Против колесниц Александр выслал стрелков, которые, рассыпавшись в цепь, уничтожили водителей колесниц выстрелами или, обегая колесницы, стаскивали их водителей с мест. Лошадей без возниц легко можно было отпугнуть, а там, где они наезжали на фалангу, воины, расступаясь, давали им дорогу, так что только немногие были схвачены и изранены острыми серпами54.
Между тем конница обеих сторон вела бой с переменными результатами. После того как персы обошли фланг македонян, а последние противопоставили им свой уступ, обе конницы пытались взаимно выиграть фланг. Исход был еще сомнителен, когда фаланга, разделавшись с колесницами, вновь начала наступление; левое крыло, оторвавшись от правого, пошло вперед, а когда при его поддержке кавалерия произвела натиск на персов, те обратились в бегство.
Правда, при наступлении фаланга разорвалась, причем персидские и индийские всадники прорвались в эту брешь; но эти недисциплинированные толпы ринулись на македонский лагерь, вместо того чтобы ударить в тыл македонянам, так что и этот эпизод не имел значения для исхода боя. Одно время левое крыло македонян под командой Парменона попало в затруднительное положение, но было выручено победоносным правым крылом.
Сражение при Гавгамеле, - совершенно так же, как и оба предыдущие сражения, - было решено действиями против фланга победоносно наступавшим правым крылом. Почему при Гавгамеле победило правое крыло, из описаний неясно. Из распределения войск нельзя усмотреть, что на правом крыле было больше кавалерии, чем на левом (Рюстов и Кёхли даже высчитали обратное), и ничто не указывает на то, что противостоявшее ему левое крыло персов было слабейшим.
Сообщение Диодора о том, что македоняне потеряли около 500 убитыми и очень много ранеными, вполне правдоподобно55.
1. Рюстов и Кёхли, а с ними большинство повествователей совершенно иначе понимают боевую обстановку, чем она описана выше. Они видят в поставленных "полукругом" войсках второй эшелон, который следовал за обоими флангами. В сущности это вполне вероятно; но я соглашаюсь в данном случае с Дройзеном ("Heerwesen", стр. 119), что "полукругом" означает уступом; в дальнейшем это толкование является единственно возможным. Арриан говорит затем, как с внешней стороны левого крыла, примыкая к лейб-эскадрону (телохранителям), "полукругом" стояли части Аталла (агрианы, пелътасты), за ними ("вместе с ними") части Брисона (лучники), а к ним примыкали ("смыкаясь со стрелками") части Клеандра (род войск неизвестен). Это с натяжкой можно было назвать расположением во время второго сражения. Но далее Арриан говорит:
"Впереди агриан и стрелков были построены передовые отряды конницы и пэонийцев, во главе которых стояли Арет и Аристон. Впереди же всех выстроились наемные войска, которыми командовал Менид".
Не может быть, чтобы все эти войска помещались между первой и второй линиями. Поэтому Рюстов и Кёхли правильно определяют их место подле отрядов Аттала и лучников и рассматривают их как выступающую часть второй линии.
Если бы Арриан хотел это сказать, то он по крайней мере выразился бы гораздо точнее. Но все становится совершенно ясным, если мы представим себе войска Аттала, Брисона и Клеандра в виде глубокой (походной) колонны на крайнем правом фланге главного фронта, начинавшейся у эскадрона телохранителей-гетэров; рядом с нею вправо, на некотором расстоянии, - обе другие колонны, сначала Арета и Аристона, а затем - Менида. Это "рядом" Арриан и его источники выражают словом "про" ("впереди"), так как эти части поставлены уступом таким образом, что их фронт, собственно говоря, повернут к флангу (ср. Dlttberner, Schlacht bei losses, S. 10). Следовательно, разница между моим толкованием и толкованием Рюстова-Кёхли та, что я себе представляю расположение этих отрядов в виде трех параллельных глубоких (походных) колонн, а Рюстов и Кёхли - в виде уже развернувшихся рядом друг с другом.
Три параллельные колонны правого крыла получили приказ: "Если будет необходимо, развернуть (загнуть?) и сомкнуть фалангу". Выражение "άναπτύσσειν" переводилось различно, как словами развернуться, распространиться, построиться, так и словом обогнуть. По смыслу возможны оба значения. Если Арриан подразумевает последнее, тогда приказ значил следующее: войска должны были в случае надобности обогнуть фалангу, т.е. образовать уступ. Правда, они уже находятся в положении "полукругом" по отношению к главному фронту, но еще не подошли к нему; если последует нападение противника с фланга, то они с этой стороны должны образовать фронт тем, что они зайдут. Поэтому они, вероятно, отошли влево. В другом толковании они находятся здесь для того, чтобы "замыкать" (ξνγκλετσαι) фалангу, т.е. если на походе будут образовываться разрывы, то вдвигаться в них, а может быть (хотя это и не выражено в данном слове), им надо было удлинить фронт вправо.
