Быки иногда бывают упрямы и везут медленно, но поднимают больше груза, чем лошадь.
Брать с собой вместо повозок или телег с упряжными животными вьючных животных выгоднее в том отношении, что отдельные животные могут лучше следовать за движениями войск, особенно в горах, причем в случае надобности могут легче освобождать место. Поэтому ими очень много пользовались как в римских, так и в средневековых войсках и даже вплоть до XIX в. Не только римские командиры, но и отряды солдат имели вьючных животных, по большей части мулов. Их грузоподъемность равняется 2 ц. Если мы примем, что каждое римское лагерное товарищество из 10 человек имело в своем распоряжении, согласно уставу, одно животное, то оно могло нести на себе, помимо кожаной палатки с принадлежностями (весом около 40 фунтов), ручную мельницу, котел, несколько инструментов, веревки и одеяло, а кроме того, и некоторое количество продовольственных припасов.
Рюстов (Rbstow, "Heerwesen und Kriegfehrung Caesars", S. 17) полагает, что каждое животное могло, кроме того, нести недельный запас продовольствия на каждого человека. Это, очевидно, невозможно. Недельный запас для одного человека не может весить менее 17-18 фунтов, следовательно, на 10 человек 170-180 фунтов. Это уже дает вместе с палаткой груз, превышающий нормальный. И без палатки остальные предметы и инструменты едва ли весили менее 100 фунтов а, может быть, даже и больше.
Но наряду с преимуществами применение вьючных животных имеет также и свои большие неудобства. На одно животное нельзя нагрузить больше 2 ц70.
Тащить повозку легче, чем нести вьюки, и мы знаем, что теперь на одно животное можно считать 5-9 ц, а в древности, согласно вышеприведенным источникам, считали 3 ц. Если животное тащит груз, то оно отдыхает во время стоянок, если же оно несет груз на себе, то оно остается в напряженном состоянии даже во время остановок. Далее, вьючное животное может гораздо легче получить повреждение или ранение от своего груза, чем упряжное животное.
Поэтому, без сомнения, неправильно утверждение Рюстова (цит. соч., стр. 17 и 18), что римские войска перевозили все свое снабжение на вьючных животных. Фрелих в своей работе о военном деле при Цезаре (I, 89) уже опроверг эту точку зрения, не только исходя из самого существа вопроса, но основываясь также и на двух прямых свидетельствах (Плутарх, "Помпей", VI и Bell. Afr. IX, 1), в которых упоминаются обозные и продовольственные повозки. Рассказ, приведенный Саллюстием ("Югурта", 75, 3), в котором описывается, как Метелл хотел совершить экспедицию на 75 км через пустынную местность и поэтому приказал "снять груз со всех вьючных животных, за исключением хлеба на 10 дней, - что же касается прочего, то нести лишь меха и другие удобные сосуды для воды", еще ничего не доказывает, так как в пустыне нельзя было применить повозок.
Скорее из этого рассказа можно сделать вывод о том, как трудно было достать даже для похода на 10 миль необходимых вьючных животных (которые, впрочем, должны были нести на себе так же и весь запас воды). Для этой цели Метелл потребовал от туземцев крупных поставок.
Сам человек вместе со своим оружием может нести на себе очень небольшое количество продовольствия. На основании распоряжения военного министерства, проф. Цунтц и военный врач д-р Шомбург проделали опыты для определения физиологического действия нагрузки на человека во время перехода и опубликовали результаты этих опытов в февральском выпуске "Военно-медицинского журнала" ("Militдrдrztliche Zeitschrift") за 1897 г. Пять курсантов предоставили себя в распоряжение экспериментаторов. Для переходов брались главным образом три вида нагрузки - в 22 кг, 27 кг и 31 кг.
Согласно Балку ("Тактика" II, 1, 208), оба экспериментатора дают следующую сводку результатов своих опытов:
"1. Умеренная нагрузка (до 22 кг) при не очень высокой внешней температуре после перехода, не превышавшего 25-28 км, не вызвала никаких вредных последствий; наоборот, обнаружилось, что явившиеся вследствие иных причин состояние ослабленности и незначительные функциональные повреждения отдельных органов были устранены благодаря этому переходу. При очень горячем и душном воздухе обнаружился ряд более или менее легких явлений неблагоприятного характера (ослабление жизнедеятельности, повышенная потеря влаги в организме, сильное учащение пульса и дыхания, застой крови). Однако, все эти явления исчезли вскоре после перехода и во всяком случае совершенно устранялись на другой день; если переход продолжался в течение нескольких дней, то не замечалось, чтобы эти вредные влияния усиливались.
2. Увеличенная нагрузка (27 кг) при благоприятной погоде и прежней величине перехода не оказала заметного вредного влияния на здоровье. Напротив, жаркая погода при такой же нагрузке вызвала изменения, которые не исчезли даже на другой день. Таким образом, второй переход начался уже при более неблагоприятных условиях, чем первый. Во всяком случае средний солдат с нагрузкой в 27 кг при довольно жаркой погоде может более или менее хорошо перенести переход не более 25-28 км.
3. Нагрузка в 31 кг даже при прохладной погоде и при той же величине перехода, безусловно, нарушила правильное функционирование организма.
4. Наблюдения над тренировкой с целью привыкнуть к богажу показали, что при легкой нагрузке (до 22 кг) постепенное увеличение груза уже после немногих переходов не оказывало более вредного влияния; при тяжелом грузе (31 кг) после более длительной тренировки наступало лишь очень незначительное уменьшение вредных влияний".
Отсюда вытекает, что увеличение даже на несколько килограммов нормальной солдатской нагрузки (в наше время у пехотинца в Германии 25,3 (раньше 29) кг, во Франции 27 s кг, в Англии 27 j кг, в Италии 28 кг, в Швейцарии 31 кг)71, наносит очень сильный ущерб боеспособности.
Поэтому совершенно невозможно допустить, чтобы римские солдаты, так же как и наши, несли сами на себе груз, значительно превышающий "железную порцию". К тому же это опровергается одним из наших источников - Полибием, который в одном месте (XVII, 8)72 хвалит римлян за то, что они носят помимо оружия также и палисадины. Если бы римляне носили на себе кроме того и продовольствие, то Полибий в связи с этим, конечно, не преминул бы об этом упомянуть.
Так как мы уже пришли к такому выводу, то нас не должны вводить в заблуждение некоторые высказывания древних писателей, которые на самом деле утверждают обратное. Некоторые из этих мест могут быть объяснены иначе, относительно других можно допустить наличие недоразумения или преувеличения.
Ливий ("Периоха", 57) пишет: "Сципион Африканский осадил Нуманцию и восстановил в войске, испорченном своеволием и необузданностью, жесточайшую военную дисциплину... принудил каждого воина нести тридцатидневный рацион зерна и семь палисадин". Это распоряжение относилось не к военному переходу, но либо к учебному маршу, либо к такому, который производился в порядке дисциплинарного взыскания, как, например, практикующаяся теперь переноска мешков с песком. Сверх того, у Фронтина ("Strategem.", IV, 1, 1) мы находим по тому же поводу лишь следующую фразу: "Он приказал нести продовольствие на несколько дней". Очевидно, это текст и является первоначальным и правильным, а у Ливия вследствие какой-либо перестановки из "нескольких дней" получилось "30 дней". Отсюда видно, как мало можно полагаться на такие отдельные высказывания.
Фронтин ("Strategem.", IV, 1, 1) сообщает, что "когда Филипп впервые организовал войско, то запретил всем пользование телегами, разрешил каждому всаднику иметь не больше одного слуги, а на десять пехотинцев - лишь одного слугу, который нес бы ручную мельницу и канаты. Он приказал, чтобы уходящие в поход несли на спине запас муки на 30 дней". Что бы ни означали слова "уходящие в поход", во всяком случае здесь не говорится о том, что солдаты во время военных походов несли на своей спине мешки с 60 фунтами муки.
