Помпея упрекают в том, что он явился на выручку сенатского отряда, находившегося в Корфиниуме под начальством Домиция Агенобарба и запертого Цезарем. Очень метко сказал по этому поводу Стоффель, что здесь была бы совершена та же ошибка, которую сделал Мак-Магон, когда он хотел с недостаточными силами выручить Базена при Меце. Он только погубил этим и себя. Помпеи обладал стратегическим чутьем и достаточной выдержкой, чтобы предоставить Домиция Агенобарба своей судьбе и спас благодаря этому ядро армии для последнего решительного боя.
Цезарь повернул в Испанию. Он мог бы следовать непосредственно за Помпеем, а свои легионы из Галлии вызвать через Иллирию к себе. Тогда он овладел бы почти без сопротивления всем востоком, где вооружение только начиналось. Но тем временем он предоставил бы запад республиканским легионам в Испании.
Помпей, наверное, сам убежал бы туда, стал бы во главе этих легионов и перешел бы в наступление. А пока Цезарь дошел бы до Антиохии, Помпей был бы уже, вероятно, снова в Риме. Цезарь следовал основному своему методу и считал самым верным и важным находить и раздроблять неприятельские силы.
Многие вновь набранные в Италии легионы были двинуты в Сардинию, Сицилию и Африку, некоторые же охраняли самую Италию; из 9 старых победоносных галльских легионов 3 были предназначены для осады Марселя, который перешел на сторону республики, и 6 были направлены в Испанию.
У Помпея было в Испании 7 легионов, но они находились под командованием трех различных легатов. Два из них - Афраний и Петрей - соединились в Северной Испании, чтобы отразить предполагаемое с севера нападение; третий - Теренций Варрон, знаменитый антиковед и филолог, остался со своими двумя легионами на юге Испании. Гишар высказал подозрение, что Варрон, помирившийся впоследствии с Цезарем, ценившим его очень высоко, намеренно уклонялся от решительного боя; во всяком случае трудно разгадать причину, из-за которой он не присоединил свои боевые силы к войску двух легатов. Южная Испания была бы лучше защищена, если бы удалось в Пиренеях противопоставить цезарианцам непреодолимую силу.
Афраний и Петрей со своими 5 легионами считали себя с самого начала слабее атакующих их войск. Хотя сначала двинулись только 3 легиона Цезаря, помпеянцы все-таки сохраняли лишь оборонительную позицию. Вероятно, эти 5 легионов, воевавших очень мало в Испании, были не вполне укомплектованы. Цезарь упоминает о 80 когортах испанцев, которыми помпеянцы также располагали. Эту цифру, как и указания относительно сил галлов, мы считаем преувеличенной. Вероятно, войско Цезаря, имевшее в своем составе галльскую и германскую конницы, а также вспомогательные войска других галльских народностей; было многочисленнее. Стратегия помпеянцев могла быть направлена не на решение вопроса, а только на то, чтобы задержать Цезаря, выиграть время и дать возможность Помпею закончить вооружение на востоке, а тогда уже либо появиться самому на испанском театре военных действий, либо натиском на Италию заставить Цезаря повернуть.
В пиренейских горных проходах цезарианцы не встретили сопротивления. Вероятно, помпеянцы не имели времени занять их. Мы знаем по инциденту при Фермопилах, как опасно занимать горные проходы. Римляне следовали на войне другому методу: когда кимвры спустились с Бреннера, как повествует Плутарх (Марий, гл. 23), римский полководец Катулл отказался занять горные проходы, чтобы не дробить войска, а предпочел встретить противника в равнине. Афраний и Петрей доказали, что и они понимали военное искусство.
В 20 милях (150 км) южнее пиренейских проходов, в 5-6 милях к северу от Эбро, на правом берегу бурной реки Сикориса (Сегре) расположен на холме город Илерда, в котором имеется каменный мост через реку. У самого города, к югу от реки, возвышается второй холм, вполне пригодный для римского лагеря; на нем-то и укрепили свои позиции Петрей и Афраний. Этот холм был по природе так трудно доступен, что никакой штурм не мог бы его одолеть. Не атаковать эту позицию было невозможно для Цезаря; это значило бы очистить неприятельскому войску дорогу в Массилию и Италию. Запереть же эту позицию было невероятно трудно, так как коварная река Сикорис вздувалась и бурным течением сносила мосты; таким образом, блокирующее войско разделялось на две части, а блокируемые имели в городе каменный мост, по которому могли переходить с одного берега на другой. В город были привезены большие запасы, чтобы обеспечить себя продовольствием на долгое время.
Возможно, что подобная позиция имелась и на самом Эбро, на северном берегу, откуда можно было всегда начать наступление, а имея позади себя каменный мост, можно было господствовать над окрестностью подобно Цезарю на р. Эн. Но Афраний и Петрей не считали нужным так далеко отходить назад. Занимая Илерду, они прикрывали и большую часть их провинции; если бы они решились отойти, то надо полагать, что они пробили бы себе дорогу на какой-либо из берегов Сикориса. Они владели южным берегом Эбро и могли всегда навести понтонный мост. Они выигрывали еще отрезок территории и прикрытие, дававшее возможность свободно передвигаться.
Так как Афраний и Петрей заняли Илерду после того, как к ним прибыл посол от Помпея, Вибуллий Руф, знавший хорошо Испанию, то возможно, что он создал этот план и наметил место для лагеря.
Позиция в Илерде дала помпеянцам все, чего можно ожидать от позиции. За 4 недели до этого сюда прибыли 3 легиона под начальством Фабия и ничего не предприняли (приблизительно с 17 мая по 24 июня 49 г. до нашего летоисчисления72).
Фабий разбил свой лагерь на том же берегу в полумиле севернее Илерды и перекинул через реку два моста, отстоявших один от другого на расстоянии 6 км. Один раз поток снес нижний мост в то время, как 2 легиона Цезаря производили по ту сторону реки фуражировку. Афраний и Петрей сейчас же двинули туда 3 легиона и чуть не захватили их, но Фабий подоспел на помощь еще с 2 легионами через второй мост и выручил своих.
Во второй раз, когда Цезарь уже сам принял командование над войском, течением снесены были оба моста, и помпеянцы тотчас заняли левый берег, чтобы помешать наведению нового моста. Цезарь ожидал в это время большой транспорт провианта из Галлии, который, не успев переправиться через реку, был отрезан помпеянцами и снова увезен в горы. Окрестности вокруг лагеря ничего не могли дать в смысле продовольствия, а выше к западу сообщение через реку было прервано высоко стоявшей из-за половодья водой; таким образом, Цезарь очутился как бы запертым на острове. Его войска нуждались, в то время как помпеянцы прекрасно питались благодаря заранее заготовленному продовольствию.
Однако, ввиду того что помпеянские легаты не осмелились удалиться от лагеря и не уничтожили продовольственного обоза Цезаря, последнему удалось все-таки в конце концов доставить его к себе. Он перекинул мост через реку в 4 милях (28 км) выше лагеря, где неприятельских сторожевых постов уже не было, и таким образом снова наладил сообщение со своей операционной базой в Галлии.
Сообщение это отстояло слишком далеко для того, чтобы запереть помпеянский лагерь с обоих берегов. Произведенная Цезарем после его прибытия смелая попытка вклиниться между лагерем помпеянцев на холме и собственно городом Илердой с его мостом не удалась. Хотя настоящей опасности помпеянцам еще не угрожало, но они все-таки решили отойти; так как у противника появился новый мост, то при желании он мог послать превосходящую по численности конницу на левый берег Сикориса и лишить помпеянцев фуража. Многие испанские народности, среди них жившие по обоим берегам Нижнего Эбро, примкнули к Цезарю. Наконец, можно было предвидеть, что, как только вода спадет, явится возможность перейти вброд Сикорис выше Илерды, и войска Цезаря смогут тогда переправляться через реку и блокировать неприятеля. Цезарь даже пытался, посредством отвода части вод в глубокие рвы, которые он велел проложить, устроить брод для переправы.
Совершенно спокойно, не принимая особых мер предосторожности, в третью ночную смену (между 12 и 3 часами ночи) помпеянцы со всем обозом совершили отход к Эбро, через который они навели понтонный мост у Октогезы при слиянии с Сикорисом. Неприятельская конница настигла этот отряд и мешала его продвижению; но когда он оставил позади себя более открытую волнистую местность и достиг гористых отрогов Эбро, в 5 милях южнее Илерды, то этим мукам настал конец, и ничто не препятствовало более переходу через Эбро. Однако едва лишь они успели пройти 4 мили, как заметили вдруг приближение неприятельских легионов.
